Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 43

Не сводя глаз с лица Норы, Лоуренс произнес так тихо, что его слов не слышал никто, кроме сидящих за этим столом:

- Церковники здесь хуже свиней.

Говорить о Церкви дурно было серьезным преступлением. Пораженная Нора огляделась, пламя сомнения в ее сердце почти угасло. Опершись локтями о стол, Лоуренс подался вперед.

Хоро следила, чтобы разговор остался тайной для окружающих, и должна была подать знак при надобности.

- Именно поэтому мы придумали план. Мы хотим плюнуть в лицо Церкви, заработать при этом денег, а потом уйти в другой город.

Пламя сомнений должно было уже перелиться в жаркое пламя гнева, а когда оно прогорит, на его месте останутся угли убежденности. Семя сопротивления власти Церкви почти наверное уже было посеяно в сердце Норы.

Лоуренс медленно изрек то, что должен был.

- Это будет контрабанда золота.

Глаза Норы распахнулись, но она тут же взяла себя в руки. Примерно так же она бы среагировала на сильный порыв ветра.

Ее мысль снова начала работать. Наконец она раскрыла рот.

- Но... что я могу сделать?

Очень хороший вопрос. Похоже, способности Норы не ограничивались лишь пастушеством.

- Как ты знаешь, запрет на контрабанду здесь очень суров. Достаточно увидеть, что площадки для досмотра здесь есть на каждой дороге, ведущей в город, и что досмотр приходится проходить дважды. Даже если спрятать золото в рукавах или в грузе, его быстро найдут. А если кто-то собирается провезти сразу много золота, то найдут тем более.

Нора кивнула, словно ревностный верующий, слушающий проповедь. Лоуренс произнес четко и ясно:

- Мы хотим спрятать золото в желудках овец и таким образом незаметно доставить в город сразу много.

Нора вновь распахнула глаза, точно не в силах поверить в услышанное. Впрочем, совсем скоро слова Лоуренса начали впитываться в ее сознание, словно капли воды в твердый ком земли.

Овцы, как и многие другие животные, стригущие траву целыми днями, частенько заглатывают мелкие камешки. Если в траву закинуть маленькие кусочки золота, овцы и их проглотят точно так же. Однако опасность заключалась в том, что овца может отрыгнуть золото прямо во время досмотра. Именно поэтому Лоуренс и Хоро остановили свой выбор на Норе, которая, будучи весьма искусной пастушкой, присматривала лишь за небольшим стадом овец и пасла их там, куда немногие осмеливались отправляться. Первый досмотр, который они прошли на пути из Поросона, был довольно прост. Иди они по более многолюдной дороге, конечно же, их проверяли бы куда строже и тщательнее.

Нора медленно кивнула и тихо произнесла:

- Понятно.

- Однако во всех городах, находящихся под властью Рубинхейгена, золото очень дорогое. Поэтому самое подходящее место, где можно купить золото, - Рамтора, языческий город. Но если бы мы решили идти из Рамторы безопасным путем, мы, конечно, встретили бы множество людей, да и земли эти уже заняты другими пастухами. Именно поэтому нам нужна именно ты. Тебя не заподозрят, когда ты пойдешь там, где не ходят другие, и ты можешь пройти в Рамтору кратчайшим путем.

Помолчав немного, Лоуренс откашлялся и, не сводя глаз с Норы, продолжил.

- Ну а кроме того, для тебя этот план – прекрасная возможность отплатить Церкви за все твои тяготы, ведь у них главный источник дохода, не считая податей, - торговля золотом. Однако, если наш план будет раскрыт, нас ждет суровая кара. Ради твоей безопасности ты должна будешь уйти отсюда сразу, как только работа будет закончена. Кроме того, возможно, тебе придется вскрывать овец.

Едва ли на свете был хоть один пастух, которому не доводилось вскрывать овец; и едва ли хоть один пастух считал, что вскрыть овцу легко. Но так можно было проверить решимость Норы.

- Однако – двадцать румионов.

Лоуренс понимал, что это несправедливо с его стороны, но в то же время знал, что чем более несправедливо он сейчас поступает, тем сильнее подействуют его слова.

Наконец девушка, сидящая за столом напротив него, - девушка, изо дня в день терпевшая жару и холод, косые взгляды и жестокое обращение, но продолжавшая молча обегать вверенных ей овец, - обдумала все выгоды и опасности новой работы и приняла решение.

Глаза ее теперь смотрели ясно, лицо стало спокойным.

Маленький рот произнес большие слова.

- Пожалуйста, позволь мне сделать это.

В это мгновение Лоуренс убедил другого человека поставить на кон собственную жизнь.

Однако он протянул Норе руку, ни секунды не колеблясь, ибо знал, что эта рука держит его собственную судьбу.

- Я буду рассчитывать на тебя.

- ...И я на тебя.

С этими словами договор был заключен. Нора обменялась рукопожатием и с Хоро, и теперь судьба у всех троих была общая. В будущем им суждено либо втроем смеяться, либо втроем плакать.

- Что ж, давайте обсудим детали.

Лоуренс принялся расспрашивать Нору, когда она сможет вывести овец, сколько будет овец, какова местность в окрестностях Рамторы и сколько золота сможет проглотить овца. Сразу после этого разговора Лоуренс должен будет сообщить эти сведения Гильдии Ремарио и уже с ними все обсудить, прежде чем переходить к делу.

День подошел к концу незаметно, и на улицах начали появляться торговцы и ремесленники, возвращающиеся домой после дневных трудов. Лишь тогда Лоуренс наконец закончил обсуждать с Норой детали плана. Нора поднялась на ноги, так и не притронувшись к своему пиву.

Все, что она решила, она решила на трезвую голову.

Если бы не эта мысль, Лоуренс едва ли смог бы побороть желание сказать Норе, чтобы она подумала дважды; но он лишь сидел и смотрел, как она вновь и вновь благодарит его за возможность заработать такие огромные деньги.

Одним глотком Лоуренс прикончил успевшее нагреться пиво. Сегодня оно горчило куда сильней обычного – ужасное пойло.

- Ты, взбодрись наконец. Все прошло как по маслу, - сказала Хоро и неловко улыбнулась, словно не могла больше смотреть на Лоуренса.

Однако Лоуренс был не в силах выбросить все из головы и радоваться, ибо он только что уговорил Нору рискнуть собственной жизнью.

- Каким бы заманчивым ни был доход, ни одна игра не стоит того, чтобы ставить на кон жизнь, - произнес он.

- Мм, может быть, и так.

- И потом, эти уговоры с постоянным упором на прибыль – это просто обман по сути. Конечно, все торговцы знают, что если кто-то подписал договор себе в ущерб, ему некого винить, кроме себя и собственной глупости, но она-то кто? Простая пастушка!

Он говорил, не повышая голоса, но чувство вины не оставляло его.

Если бы он расстался с надеждой снова стать торговцем, если бы он решил обрубить все связи, которые создал за годы труда, если бы он думал только о том, чтобы выжить, - ему понадобилась бы лишь помощь Хоро.

Но для Лоуренса это было то же, что убить себя.

Именно поэтому предложение Хоро стало для него словно светом с небес, и, желая лишь сделать то, что она предложила, он лгал Норе.

Конечно, Лоуренс все это понимал, но стряхнуть чувство вины все же не мог.

- Ты.

Хоро сидела, покачивая в руках кружку, после чего заговорила, глядя вниз, на колышущуюся поверхность пива.

Лоуренс поднял глаза на Хоро. Та по-прежнему не сводила взгляда с пива.

- Слышал ли ты когда-нибудь тот ужасающий крик боли, который испускает овца, когда волк впивается ей в глотку?

Слова Хоро застали Лоуренса врасплох, и он резко втянул воздух. Лишь тогда Хоро подняла на него глаза.

- У овцы нет ни острых зубов, ни когтей, ни быстрых ног, чтобы убежать, и вот в ее шею впивается волк, стремительно, как порыв ветра, как стрела, пущенная из лука, и у волка есть зубы, и когти, и быстрые ноги. Что ты об этом думаешь?

Хоро говорила спокойно, словно вела обычную беседу. Да, по правде сказать, она и вела обычную беседу.

То, о чем она говорила, происходило часто. Да нет – постоянно происходило.

Добыть пищу любой ценой, только чтобы выжить. Это совершенно естественно.