Море сумерек - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 14

— Ну я все-таки уединенно живущий исследователь таинств небытия, — усмехнулся Келеэль. — Ко мне еще живой материал со всей страны не привозят. Приходится самому с полей сражений таскать. Ну или из домов, если нечто особенное требуется, но я такого себе уже четыре тысячи лет как не позволяю. А смерть есть часть природы, причем интригующая, так что интерес лордов-жрецов к ней вполне понятен. Мне, во всяком случае. Масштабы, правда, вызывают некоторое изумление. Ладно, не отвлекайся… Чего там учудили эти… правители?

— Форменный раздрай, — довольно заявил гном, который к большинству перворожденных питал разнообразные чувства — от полного безразличия до искренней ненависти. — Мне поначалу даже обидно стало за свое творение, что штурмом его взяли, словно курятник какой. Но если подумать, тут охранники виноваты, а не стены. Твои воспитаннички вломились сквозь защиту, в которой им отворили дверь, а иначе, уж поверь, гоблина лысого у них бы что получилось. А дальше… ну эти их громыхалки, которые огнестрельные, ты мне показывал, огнемет и ракеты тоже… Не маг с силой, прежде доступной обычно лишь чародеям да героям с легендарным оружием… Это не страшно, если он один. А вот если их полсотни, да при поддержке трех драконов, тогда становится весело. Ящеры шли первыми и приняли удар растерявшихся чародеев, охраняющих тюрьму, без особых для себя последствий. А дальше кое-кто, нам обоим известный как твой сюзерен, просто воспользовался фамильной силой и вынес охранников ударом, сожравшим, наверное, половину его запаса сил. Сумеречным эльфам осталось лишь расправиться с ошеломленными стражниками, впрочем, они их даже убивать не стали. А вот заключенные отвели душу. Вообще штурм был стремительным, поскольку организованное сопротивление после такого начала смогли создать лишь на входе в особые отнорки, где занимались вещами, на всеобщее обозрение не выставляемыми. А таких раз-два и обчелся.

Жаль, что ходячие деревья, которые встроенными амулетами обвешаны, как шаманы бусами, глубоко не пролезли, побоялись в коридорах застрять. Очень хотелось их в бою увидеть, ну да ладно, успею еще. И если подумать, несильно они отличаются от големов, вышедших из рук признанного мастера. Единственное, чего я не понял, — это почему духи взялись за обычными эльфами следовать и их команды выполнять. Они же тупые, кроме высших, а те поголовно… хм… Ну или, скорее, подушевно с прибабахом! Как твой Михаэль этого добился?!

— Сложно объяснить, — вздохнул Келеэль. — Он, кажется, и сам не до конца понимает. Что-то из магии его родного мира, называется программированием. В общем, при подготовке к бою зачаровывается один высший дух из самых понятливых, которого почему-то надо именовать сервером, а потом ему зачитывается длинный перечень приказов, которые он должен отдавать, ориентируясь на действия бойцов, снабженных амулетами под названием «мышь».

Фамилиар Келеэля, в очень-очень далеком прошлом бывший именно этим животным, немедленно вывалился из воздуха прямо на плечо древнего волшебника и вопросительно пискнул. Протоклис покосился на существо, которое в обычном состоянии выглядело как банальный грызун, с неодобрением. Видимо, никак не мог простить любимую наковальню, которую фамилиар сжевал во время одного из визитов архимага к другу. Впрочем, он тогда много чего успел попробовать на зуб, начиная от мебели и заканчивая волшебными доспехами сбежавшихся отражать атаку жуткого чудовища паладинов. Возможно, верховный жрец бога гномов не мог простить ему именно последнее. Хотя вид улепетывающих двух десятков бойцов, двое или трое из которых вполне заслуживали звания «мастер меча», несмотря на то что ходили с топорами, был забавным. Может, оттого, что бегущие бородачи всегда вызывали у иных народов приступ веселья из-за несуразных пропорций, а может, оттого, что после знакомства с питомцем пятитысячелетнего демонолога прикрыты отважные воители остались лишь собственной честью. Ибо одежду монстр, который сейчас сидел на плече древнего волшебника, тоже сжевал. Вернее, растворил в себе, продемонстрировав способ питания, характерный для обитателей Хаоса, но никак не для мирных грызунов, населяющих план смертных.

— Ладно, мне эти штучки все равно без надобности. — Верховный жрец гномов в шаманизме был подкован превосходно как на теоретическом, так и на практическом уровне, но вот среди его сородичей магов подобной направленности можно было пересчитать по пальцам. — Лучше объясни, каким образом Михаэль умудрился соорудить бомбу, которая без его непосредственного участия произвела такой знатный взрыв, что основательно порушил тюрьму, воздвигнутую этими вот руками.

— Думаю, ты ограничился ритуальным ударом кирки, — хмыкнул Келеэль. — А остальное делала божественная сила. Так, значит, взрыв был силен?

— Не то слово! — кивнул гном. — И настроен как точно: только лорды-жрецы приблизились, как громыхнет! Им хоть бы хны, разумеется, как и чародеям-придворным, а вот простым воинам из свиты пришлось несладко. Кого просто сдуло, кому по голове булыжником шарахнуло. Размером с них самих. Эпицентр вообще напоминал «недра вулкана». А это, если помнишь, одно из немногих заклятий уровня магистра, способное при удаче уничтожить архимага.

— Кому ты говоришь? — поморщился от неприятных воспоминаний Келеэль. — Меня им однажды испепелили. Пришлось новое тело создавать.

— Вернее, занять уже подготовленное и ждущее подходящего случая в тайнике, про который никто не знает. — Протоклис никогда не уставал попенять старому другу на некоторые аспекты жизни, которые верховному жрецу не нравились. В частности, гном не видел ничего зазорного в том, чтобы создать новое вместилище для духа, но вот вырастить точное подобие из собственной крови и хранить в кладовой не согласился бы ни за какие деньги, поскольку почему-то считал такой поступок аморальным. Впрочем, на пятитысячелетнего некроманта такие мелочи принципиально не действовали. — И как, кстати, ощущения?

— В лаве искупайся, сам поймешь, — насупился Келеэль. Он не любил вспоминать про моменты, которые могли оборвать его длительное существование. И тот день был как раз таким. Если бы на редкость талантливый магистр огня, ударивший в спину уже всемирно известному, но еще не легендарному архимагу, к которому пришел улаживать конфликт между могущественным чародеем и собственным сыном, сдуру сделавшим вызов на самоубийственную дуэль, пережил собственное заклинание, то мог бы и с душой покойного, ошарашенной внезапной смертью, разобраться. Но он тоже сгорел в пламени, жар которого превращал песок в стекло даже в сотне шагов от места, где бушевала стихия. Вот только в отличие от своего противника лазейки с того света на такой случай не заготовил. — Да, любопытная вещь — эти вакуумные бомбы.

— Тебе известно использованное плетение? — приподнял бровь верховный жрец бога гномов. — Поделишься?

Поскольку среди бородачей магов было не просто мало, а очень мало, они поголовно избегали прямого боя, как только могли, и слыли лучшими мастерами ловушек в мире. И способ разнообразить свой убийственный арсенал столь эффективным приемом должны были оценить весьма высоко.

— У меня есть схема изготовления этого артефакта, так что никаких проблем, — сказал Келеэль. — Собственно, Михаэль со мной ее и согласовывал, чтобы ошибок не допустить, только я не думал, что это будет так эффективно. А ведь все началось с обычных мельниц… Ты вот знал, что они взрываются?

— То есть как «с мельниц»? — осведомился Протоклис заинтересованно. — Да я про подобное слышал, и не раз. Но там, по-моему, совсем не такие масштабы.

— Принцип один, — пояснил архимаг. — В воздухе рассеяно вещество, например мука, которое при определенных условиях способно лавинообразно детонировать. А если это более легковоспламеняющаяся пакость, да к тому же духами воздуха специально распыляемая и поддерживаемая в заданной концентрации, то эффект, не побоюсь этого слова, грандиозный. Чем больше вещества одновременно вступает в реакцию, тем выше сила взрыва. «Недра вулкана» точно так же, кстати, работают, только там вместо хитрой алхимической взрывчатки, соединенной с активатором, магическая сила самого чародея применяется.