Возмездие - Удалин Сергей Борисович - Страница 14

— Важно не то, что он сказал, — упорствовал батарианец. — Важно, как он это сказал. Он был потрясен, увидев такое количество песка. Он не сводил глаз с пакетов, его губы тряслись. Он принимал порошок раньше, в этом нет сомнений. И он ушел из клуба один, — добавил Санак. — Я сам видел, что Лизелль осталась.

— Разумеется, ты считаешь это важным, — заметила Ария, удивленная тем, как тщательно батарианец все обдумал. — И что, по-твоему, произошло дальше?

Санак прикрыл нижние глаза, собираясь с мыслями.

— Джонсон не смог перебороть себя. Желание принять дозу грызло его изнутри. Он позвонил прежним своим дружкам и пригласил их к себе на вечеринку. А Лизелль явилась без предупреждения, решила сделать ему сюрприз. И тогда он понял, что влип. Спрятал гостей в спальне, пригласил азари войти и перерезал ей горло. Потом забрал наркотики и скрылся вместе с приятелями.

Ария ненадолго задумалась, прежде чем отвергнуть его доводы.

— Бессмыслица какая-то. А почему Лизелль голая?

— Земляне — похотливые, извращенные твари. Вероятно, он изнасиловал ее перед тем, как убил. Или после того.

— Ты сказал, что соседи слышали стрельбу, — возразила азари, старательно изгоняя из головы изображенную им картину. — Объясни, как это могло быть.

Батарианец закрыл все четыре глаза, пытаясь найти убедительный ответ. В это время в спальню вошел один из техников-саларианцев.

— Терминал чист. Все стерто, — доложил он характерными отрывистыми фразами.

Санак ухватился за эту деталь:

— Ублюдок решил замести следы. Это точно его работа.

— Попробуй поискать в Сети. Я хочу получить копии всех его сообщений за последний месяц.

Саларианец решительно затряс головой:

— Землянин хитрый. Зашифровано. Не восстановить.

— Совсем ничего?! — гневно и разочарованно воскликнула Ария, все-таки дав выход эмоциям.

— Н-нич-чего, — заикаясь от испуга, ответил техник. — Может быть, адреса. С кем говорил. Единственная надежда…

— Ну так сделай хоть это! — рявкнула азари. — Отыщи всех, с кем он поддерживал связь. Понятно?

Саларианец с трудом проглотил слюну и кивнул, не в силах произнести ни слова.

— Приберите здесь все, — добавила азари, выходя из спальни. — И ради всего святого, накройте Лизелль чем-нибудь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сознание возвращалось к Грейсону постепенно. Долгое время он находился на границе между сном и бодрствованием, то возвращаясь в действительность, то вновь проваливаясь в забытье.

Во рту у него пересохло. Он попытался сглотнуть, но добился лишь сухого мучительного кашля в воспаленном горле, почти полностью перекрытом распухшим языком. Потом попытался открыть глаза — и тут же зажмурился, ослепленный ярким светом. Но и теперь Пол чувствовал, как это сияние давит на опущенные веки, стараясь проникнуть в мозг. Он попытался отвернуться и только теперь понял, что не может пошевелиться.

Адреналин хлынул в кровь, вымывая из нее остатки транквилизатора, и Грейсон окончательно пришел в себя. Он лежал голый на холодной жесткой поверхности. Его руки были прижаты к бокам широким ремнем, стягивающим локти и запястья. Лодыжки и колени также оказались связаны.

Еще три ремня — на бедрах, талии и груди — надежно удерживали его в неподвижности.

Он снова открыл глаза, прищурившись, чтобы хоть как-то защититься от яркого света. Попытался осмотреться, повернуть голову, но и она оказалась надежно закреплена. Ремешок под подбородком туго стягивал челюсть, так что Грейсон не мог открыть рот и позвать на помощь. Впрочем, он и не рассчитывал, что кто-то спасет его.

«На этот раз убежать не получится, — понял Пол. — „Цербер“ сделает с тобой все, что захочет».

Волна паники захлестнула его, он отчаянно забился, напрягая мышцы и извиваясь в тщетных попытках освободиться от пут.

— Так ты только покалечишь себя, — раздался у него над ухом чей-то голос.

Освещение заметно потускнело, и Грейсон увидел склонившегося над ним Призрака, одетого в обычном своем стиле: дорогой черный пиджак и белая рубашка с расстегнутым воротником.

«Лизелль?..» — хотел спросить Пол, но смог лишь что-то неразборчиво прохрипеть и обессилено откинул голову.

— Скоро ты все узнаешь, — пообещал Призрак, так что осталось неясным, расслышал ли он вопрос.

Когда лидер «Цербера» выпрямился, Грейсон сумел разглядеть большую лампу, установленную под потолком. Такую же, какие бывают в операционных. Сейчас она была выключена, но тот невыносимо яркий свет наверняка исходил от нее.

В комнате были еще какие-то люди. Он различал звуки шагов, заглушающие негромкое гудение аппаратуры.

Он скосил глаза сначала в одну, затем в другую сторону, стараясь разглядеть как можно больше, пока снова не включили лампу. Краем глаза он заметил достаточно деталей, чтобы догадаться, что находится в операционной или в лаборатории. Справа от него прошел к мониторам мужчина в длинном белом халате.

Призрак стоял слева, заслоняя собой большую часть комнаты. Но за его спиной все же виднелись какие-то странные и пугающие медицинские приборы. А затем опять вспыхнул свет, заставив Грейсона вновь закрыть глаза.

— Вот мы и встретились, — сказал Призрак.

Полу не оставалось ничего другого, кроме как прислушиваться к его голосу. Тон был спокойный, почти безразличный. Но Грейсон слишком хорошо знал Призрака, чтобы дать себя обмануть.

— Ты, наверное, хочешь узнать, что случилось с азари? — продолжал тот. — Она умерла. Быстро и без мучений, если это тебя утешит.

«Нет, не утешит, вонючий ублюдок!»

Он старался дышать глубоко и размеренно. Что бы ни случилось, он не позволит Призраку насладиться своим страхом, отчаянием или бессильным гневом.

— Должно быть, ты беспокоишься и за Кали Сандерс, — добавил главный «цербер» после долгой паузы.

«Этот сукин сын наблюдает за твоей реакцией, — догадался Грейсон, — играет с тобой. Успокойся и не дергайся. Не дай ему ничего такого, что можно будет потом использовать против тебя».

Он слышал шаги других людей — врачей или, скорее всего, ученых, щелчки выключателей, негромкое гудение компьютеров. Временами улавливал обрывки разговоров, слишком тихих, чтобы разобрать хоть слово.

— Мы не тронули Кали, — признался наконец Призрак, догадавшись, что Грейсон не предоставит ему возможность поразвлечься. — И не собираемся. Она нас не интересует, и я не убиваю землян без особой необходимости.

«Боже, какое благородство!»

— Теперь о том, почему тебя привезли сюда, почему оставили в живых. Нет, я не стану пытать тебя, это не удовлетворит мою жажду мести, хотя, не стану отрицать, у меня была такая идея. Я же все-таки обычный человек.

Он засмеялся и похлопал Грейсона по плечу, как отец, наставляющий сына.

— Человечеству нужны герои — или мученики, на худой конец. Но большинство людей не рвется в добровольцы. И все-таки кто-то должен жертвовать собой ради всеобщего блага.

Свет опять потускнел, и Пол увидел склонившуюся над ним женщину. На ее невыразительном лице не отразилось ни злорадства, ни сочувствия, когда она подсоединяла пару электродов к вискам Грейсона.

Потом она отошла, и над ним опять склонился Призрак.

— От одного человека сейчас зависит будущее всей расы. И я выбрал тебя для этого… подвига, — с ядовитой усмешкой сообщил лидер «Цербера».

Грейсон разжал слипшиеся губы и попытался плюнуть в лицо своему мучителю, однако во рту так пересохло, что ничего, кроме слабого шипения, у него не вышло.

Призрак выпрямился, и свет вновь ударил по глазам.

«Хватит уже играть с ним в его игры, — приказал себе Пол. — Когда этот чертов свет снова погасят, не открывай свои чертовы глаза».

Он не видел, как Призрак захлопывает портсигар, чиркает зажигалкой и глубоко, жадно затягивается, но и спутать эти звуки с чем-то другим тоже не мог.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня, — произнес Призрак с какой-то обидой в голове. — А я тебя — нет. Поэтому я и объясняю тебе, что сейчас произойдет. По крайней мере, ты сможешь оценить свой вклад в дело спасения человечества. Слышал ли ты когда-нибудь о Жнецах?