Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гнев Нефертити - Мессадье Жеральд - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

Узнав благодаря быстро распространявшимся дворцовым слухам о том, что Тхуту назначен советником, он смотрел по сторонам, размышляя, очевидно, о своей участи, о том, что ждало его уже через несколько минут.

Вместе с будущим царем Тхуту Тутанхатон и писари являли собой суд в узком составе. К тому же происшествие с Пентью тоже беспокоило Майю. По слухам, лекарь бывшего царя был отравлен во время разговора с глазу на глаз с бывшим регентом, но выжил.

Кроме того, Майя оказался в явно невыгодном положении по сравнению с Тхуту, который, после того как был свергнут Нефертити, живо переметнулся к Сменхкаре, и тот его принял. Теперь он высоко нес знамя Нерушимой верности.

Основываясь на своем трехлетнем опыте регентства, Сменхкара хорошо видел ситуацию и понимал, чем вызвано беспокойство посетителя. Он принял суровый вид — он не забыл, что был предан двумя людьми, которым доверял.

Он помнил также одну существенную деталь, о которой упомянул Пентью, а его шпионы подтвердили эту информацию. Даже впав в немилость, бывший Первый распорядитель церемоний сохранил своих тайных агентов во дворце. Всем известно, что тот, кто однажды обладал властью, может снова вернуть ее.

Итак, Майя был любовником Нефертити.

— Майя, — обратился к нему Сменхкара, — я хочу, чтобы ты здесь и сейчас беспристрастно поведал нам, что заставило тебя считать меня непригодным быть регентом, а покойную супругу нашего царя признать достойной.

— Повелитель, — ответил Майя, — подданный должен следить за порядком в царстве и пресекать любые попытки нарушить крепость трона. Господин Ай сообщил мне, что служители культа настойчиво стремятся вернуть власть супруге нашего великого царя. Он также рассказал о мятежах, которые могли бы вспыхнуть в провинциях, а именно в Мемфисе и Фивах. Я же всего лишь согласился с его мнением.

— Значит, ты покинул регента, назначенного царем, из-за верности трону?

Парадоксальный вопрос заставил Тхуту удивленно поднять бровь. И он, и Тутанхатон старались не пропустить ни одного слова, произнесенного здесь, так же как и Первый писарь и все остальные. Сменхкара подумал о том, что Майя был искренен и что ему не было известно об отравлении Нефертити, иначе он последовал бы примеру Тхуту.

— Господин, ты мой судья. Если бы я поддержал тебя, меня бы исключили из Совета или со мной случилось бы что-нибудь похуже. Поскольку я не обладаю никакой властью, мой поступок был бы бесполезным для всех, да и для меня самого. Я воздержался от того, чтобы последовать призыву своих чувств. Я остался в Совете. Наверное, бог руководил моим решением, поскольку это мне помогло впоследствии подтвердить твое законное право на трон. В результате я оказался полезен твоей божественной персоне.

Выступление было ловким и все объясняло. Майя был превосходным чиновником: он беспрекословно подчинялся начальству, каким бы оно ни было. Может, это качество и заставило его стать любовником Нефертити. Он был из тех, кто предательство понимает по-своему: они предают только по долгу службы. Но задумываются ли они, кого предают, выполняя долг?

— И как ты оцениваешь нынешнюю ситуацию? — спросил Сменхкара.

— Господин, кроме божественного духа ты обладаешь опытом трехлетнего правления. Тебе известны ожидания подчиненных, служителей культов и военных. Я желаю, чтобы мир наполнил сердца священнослужителей.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя власть будет крепче, если ты восстановишь культ Амона.

— В Ахетатоне? — удивленно спросил Сменхкара.

— Решение зависит только от твоей божественной мудрости. Но позволь мне выразить пожелание: лучше было бы, если бы ты короновался в Фивах и там поселился.

Какое-то время царила тишина. Сменхкара вызвал Майю, чтобы публично его обвинить, но бывший советник оказался чрезвычайно осмотрительным.

— Ты хочешь сказать, что я должен оставить плод трудов моего любимого брата? — спросил Сменхкара.

— Господин, твой справедливый рассудок считает необходимым испытать меня, и я по своему разумению отвечу на все вопросы. Плод трудов твоего любимого брата был предназначен для поддержания величия царства, а не для того, чтобы создавать трудности наследникам.

Сменхкара счел необходимым на этом закончить допрос. Он также не позволил себе даже намекнуть на то, что ему было известно о связи Майи с усопшей царицей.

— Хорошо, — сказал он, — ты ответил на мои вопросы, я удовлетворен. Назначаю тебя Хранителем казны. Будешь докладывать о состоянии дел мне и моему советнику.

Майя посветлел лицом. Он пришел, рассчитывая на самое худшее, а в результате получил повышение. На самом деле должность Хранителя казны считалась самой важной после должности советника. Сменхкара подал знак Первому писарю составить указ о назначении. Новый казначей пылко поцеловал руку Сменхкары и ушел.

Когда Тутанхатон остался наедине со своим братом, он сказал:

— Значит, в наших краях не почитают культ Атона.

Сменхкара удивился зрелым суждениям мальчика, хотя понял, что он пытался хитрить.

— Это действительно так, — подтвердил он. — Наш брат хотел вытеснить всех остальных богов.

Тутанхатон понимающе кивнул.

— Умерло много людей, не так ли?

— Да, — согласился Сменхкара, удивляясь все больше и больше.

— Мой брат. Затем его жена. А затем и другие.

Он повернул к Сменхкаре свое ясное нежное лицо. Этот ребенок казался созданным для игр, а не для дворцовых интриг.

— Я не хочу, чтобы ты умирал. Думаю, что ты должен короноваться в Фивах.

Это окончательно сразило Сменхкару. Его юный брат был настоящим стратегом.

Приглашенная на ужин будущим супругом, Меритатон поспешила отправиться к нему: любой случай был хорош для продвижения своих пешек.

Она задала вопрос о дате их свадьбы. Он ответил, что считает более мудрым организовать церемонию в Фивах, но, поскольку этот город был чужим для него, он не смог еще определиться с датой. Она недоумевала. Фивы! Она выросла в Ахетатоне. Ее одиночество и здесь было велико, что же с ней будет в городе, в котором она никогда раньше не бывала? К тому же она рисковала потерять Неферхеру.

— И мы все поедем в Фивы? — вскрикнула она. — Мои сестры тоже?

Он заметил слезы в ее глазах.

— Многие фивяне счастливы жить в этом городе, — ответил он улыбаясь.

— Но… плод трудов моего отца… столица царства… Это совсем противоречит его политике. Он ненавидел Фивы!

— Мне хорошо были известны желания твоего отца, — ответил он. — Действительно, он особенно любил Ахетатон, поскольку это было его творение. Но царь не может ненавидеть свои земли и города, Меритатон. Он также был царем Фив, Мемфиса и всех городов долины.

Она все больше злилась.

— Ты уступишь жрецам, убившим мою мать и отца, твоего брата, и намеревавшимся тебя короновать? Тебе недостаточно имени, которое ты избрал для коронации? Ты представляешь моего отца избранником Ра… Что бы он об этом сказал? На тебя, должно быть, оказали давление…

Она заметалась. Его это удивило.

— Я думаю, — ответил он нарочито спокойно, — что власть будет сильней, если не использовать ее для борьбы с собственными подданными.

Затем, пристально глядя на нее, твердо добавил:

— Если мы будем упрямо сохранять Ахетатон как изолированный островок царской власти, твоя жизнь тоже будет в опасности.

Аргумент был веским. Меритатон замолчала и принялась жевать куриную ножку. Она намеревалась продвинуть свои пешки, но противник оказался слишком силен.

— Считаю, что будет полезнее, сохраняя память о твоем брате, не уронить достоинство, — сказала она.

— Такой подход более разумен, — согласился Сменхкара, зачерпывая резной деревянной ложкой из блюда бобы с луком.

— Можно провести все церемонии в Фивах и затем вернуться сюда.

— Я подумаю над этим, — произнес он. — Я жду, когда соберутся верховные жрецы и выскажут свое мнение.

— Где они соберутся?

— Здесь, в Ахетатоне.