Запретный город - Жак Кристиан - Страница 32

А покончить с жизнью духу не хватало. Лучше всего было бы, прихватив кое-что с собой, убраться за рубежи Египта и на чужбине начать все сначала. Но как покинуть этот город? Распрощаться с фиванским раем было выше его сил. Так что оставалось одно: уныло дожидаться неминуемого падения.

— Господин, старший предводитель Мехи просит вас принять его, — сообщил, поклонившись, управитель.

— Я никого не принимаю.

— Он настаивает.

Абри устало уступил:

— Я выйду к нему в гостиную для приемов.

Управителю западного берега давно хотелось перекрасить помещение, в котором он принимал важных посетителей, но теперь он не мог позволить себе лишних расходов. Задергалось веко… Жди теперь, пока проморгаешься… сколько же их, хлопаний-то этих… сто, что ли?

Нарядный — все по последней моде, браслеты на запястьях, крепкий аромат благовоний, на которые он мог бы и поскупиться… За версту благоухает… Блестящий, надменный, молодой военачальник сделал шаг навстречу хозяину.

— Благодарю за радушный прием. Вы не пожалели для меня вашего драгоценного времени. Смею заметить, что дом ваш приятно поражает удобствами и размахом.

— С чем пожаловали? Вы что, не знаете, что я в опале? Или стервятник почуял легкую поживу?

— Скажу вам откровенно, но хорошо бы, чтобы это осталось между нами… Я не согласен с упреками царя.

Абри пришел в изумление.

— Уж не хотите ли вы сказать, что… вы одобряете мою точку зрения?

— Именно так. Доводы ваши представляются мне более чем убедительными.

Удивление мигом сошло на нет. Так тебе и поверили — ищи дураков. Подставить хотят — вот и подослали этого щеголеватого вояку: вызвать на откровенность, заставить наговорить лишнего. Такой молодой, а уже…

— Слово Рамсеса — непреложный закон, и все мы должны ему повиноваться!

— Разумеется, — не стал спорить Мехи, — но наш возлюбленный царь ныне всего лишь почтенный старик, слишком привязанный к пережиткам прошлого. При всем почтении к его величию, не должны ли мы позволить себе крупицу самостоятельности, в том числе и в оценках его решений? Ради грядущего.

Абри оцепенел.

— Вы произносите слова чрезвычайной тяжести, старший предводитель.

— Будучи военным в немалом чине, я обязан выражаться ясно. И быть прозорливым. Случись столкновение, и наше войско не выстоит в сражении: тогда Египет, быть может, будет стерт с лица земли. Вот почему я настаиваю на переменах, и стоящие надо мной верховные военачальники благосклонно изучают мои предложения. Видите? Я вовсе не хочу никаких разрушений.

Недоверчивость слегка отступила, и Абри уселся на мягкое сиденье, закрепленное поверх каменной скамьи.

— Как вы отнесетесь к финиковому вину с анисом?

— С удовольствием и благодарностью.

Высокий сановник лично обслужил гостя, подсевшего к нему совсем близко.

— Почему я должен довериться вам, Мехи?

— Потому что, кроме меня, никто не станет защищать вас от ваших невзгод. Вам же ведомо, что я связал себя брачными узами с дочерью главного казначея Фив. Стало быть, мое влияние будет расти. И чего ради мне набиваться в друзья к какому-то опальному писцу — если, конечно, я не разделяю его убеждений…

Абри имел обыкновение наносить своим противникам беспощадные удары. Но сегодня пришла его очередь их получать.

— Дни мои сочтены… Кому я теперь нужен?

— Заблуждаетесь, Абри. Мой тесть очень к вам благоволит, и он со знанием дела передает туда, куда следует, послания, восхваляющие вашу деятельность в качестве управителя западного берега.

— Но решения принимает Рамсес. И только он один.

— Ему известны ваши убеждения. Зачем же он будет заменять вас чиновником, взгляды которого не ясны? Царь противится вашим замыслам, и вы не сумеете предпринять чего бы то ни было для осуществления ваших намерений, поэтому сможете удержать за собой вашу область и руководить ею как прежде, не угрожая привилегиям, дарованным жителям Места Истины.

— Вы… Вы серьезно?

— Рамсес — человек очень ловкий, и власть его никто не оспаривает. Повеление его нарушено быть не может, и, поскольку вы опасаетесь за свое место, вы первым станете бдительно следить за строгим соблюдением указаний царя. Разве теперь не вы самый ревностный защитник Места Истины?

И в глубине души управитель вынужден был признать правоту военачальника.

— Вы останетесь на своем месте, — пообещал старший предводитель, — а я помогу вам укрепить ваше положение.

— Такое задаром не делается… Что вы хотите получить взамен?

— Хочу я того же, что и вы, — уничтожения Места Истины.

— Не пойму я вас… Со мной все ясно: я не понимаю, за что им такие привилегии. Я считаю, что податью нужно обложить всех, никто не должен уходить от уплаты налогов. Никому никаких поблажек. Но вам-то что?.. Чем они вам-то помешали?

— Для любого человека, желающего обновления обветшавшего царства, это братство представляется нетерпимой обузой, помехой, которая должна исчезнуть.

Абри чувствовал, что собеседник увиливает от прямого ответа, прячет свои истинные побуждения. Но так ли уж это важно? Как бы там ни было, Мехи кажется добрым вестником: он принес надежду и предлагает некое будущее.

— Не вижу, чем вы мне поможете. Вы же мне сами объяснили, что отныне я должен защищать селение от любых напастей!

— Делать вид, что защищаете. Создавать видимость, и только! Пока что ни податей, ни налогов, предельная доброжелательность, подчеркнутая покорность воле царя — вот что должно быть на виду.

— Но будет и… другая задача, не так ли?

— Мало-помалу подкапываться под основы братства.

— Но ведь это опасно!

— Опасность далеко не так велика, как вам, Абри, кажется. Уверяю вас, я человек весьма осмотрительный и привык действовать в тени. Вам же должно знать, что лучше бить врага в спину, а не приближаться к нему спереди, да еще с открытым забралом. Моя теперешняя просьба крайне проста: согласитесь ли вы рассказать мне все, что вам известно о Месте Истины?

— Я знаю самую малость, но все же сведения эти совершенно тайные. Если я поделюсь с вами тем, что знаю, я стану вашим соучастником. Или заложником.

— Не соучастником, а союзником.

— Как далеко вы намерены зайти, Мехи?

— Вы в самом деле хотите это знать?

Благостное течение беседы было прервано появлением супруги сановника. Тучная черноволосая дама выглядела не на шутку возбужденной.

— Ты почему маленькую обижаешь?

— Имею честь представить тебе старшего предводителя Мехи. Не стоит вмешивать его в наши семейные дела.

— Пусть знает, что ты нам житья не даешь! То и дело на всех кидаешься!

— Успокойся, дорогая!

— Это он меня успокаивать будет! Сам-то держать себя в руках умеешь?! Пусть бы тебя этот предводитель в войско призвал, под свое начало. Может, хоть тогда бы мы вздохнули спокойнее. Без тебя!

— Все наладится, обещаю.

— Никак, этот военный собрался спасать твою головушку.

— Почему нет? — позволил себе вмешаться в перепалку Мехи.

Супруга Абри смерила гостя презрительным взглядом.

— Нашли за кого заступаться! Да и что вы можете? Шли бы лучше в свою казарму!

Управитель взял свою лучшую половину за плечо и начал понемногу подталкивать ее в направлении выхода.

— Дочку твою пошла успокаивать, и не смей больше ее обижать!

Возмущенная дама удалилась.

— Из-за Рамсеса Великого, — пожаловался сановник, — моя жизнь превратилась в ад. У меня больше нет никаких заслуг.

— Человеку ваших достоинств нельзя терпеть такую несправедливость. Тем более оставлять ее безнаказанной.

Абри принялся мерить шагами комнату, погрузившись в глубокие раздумья, которые старший предводитель не осмеливался прервать.

— Не хочу я знать, до чего вы собираетесь дойти, Мехи, а вот мне нужно одно: остаться при своем месте. По мере возможности обещаю снабжать вас сведениями. Но большего от меня не требуйте.

31

Старший предводитель ликовал. Первый шаг Абри уже сделал, значит, последуют и другие. Коготок увяз…