Самая везучая женщина в мире - Роуз Эмили - Страница 11

Пока Тоби рассказывал очередную ковбойскую байку, Лианна спешно прибиралась в лагере. Странные ощущения, которые она испытывала, были верным признаком того, что ее влечение к Патрику растет. Это плохо.

Словно кто-то открыл шлюзы на дамбе, хлынул дождь. Гости и персонал побежали к своим палаткам.

Лианна не собиралась оставаться на ночь, поэтому своей палатки у нее не было. К кому бы ей напроситься? Секунд десять она стояла под проливным дождем и пыталась вспомнить, какая из палаток принадлежит женской части персонала. За это время дождь уже прилепил ее одежду к телу.

— Скорее, бежим. — Патрик ухватил ее за руку и втолкнул в одноместную палатку, установленную на краю лагеря. Лианна упала на колени и заползла через застегивающийся на молнию вход. Патрик забрался вслед за ней. Их руки и ноги сталкивались и цеплялись друг за друга в темноте. — Не двигайся, я зажгу фонарь. — Он произнес эти слова всего лишь в нескольких дюймах от ее уха, отчего все внутри нее затрепетало.

Дождь колотил по брезенту, заглушая звуки его движений, но она чувствовала их, потому что он то и дело задевал ее. Фитиль замерцал, ожил, заливая палатку каким-то таинственным, бледным светом.

Нетвердой рукой Лианна стерла воду с лица. Она справится. Влечение становится проблемой, только если ему потворствовать. А она не позволит своему влечению к Патрику завести ее за границы дозволенного.

Он бросил шляпу в угол.

— Потерпи несколько минут. Когда гроза утихнет, я отвезу тебя домой.

Они сидели, повернувшись лицами в разные стороны, бок о бок. Его плечо касалось ее плеча, а бедро — колена.

— Хорошо.

— У тебя зубы стучат.

Они стучали потому, что она замерзла и нервничала. В скольких ее девичьих фантазиях присутствовали юный Патрик и палатка? И хотя Лианна уже давно переросла эти подростковые глупости, она их не забыла.

В одном из своих писем Каролина рассказывала Арчи, как Патрик с Джеком поссорились. Джек требовал, чтобы его приказы беспрекословно выполнялись, заявив, что Патрик будет подчиняться его правилам, пока живет под крышей Лэндеров и обедает за их столом. Оставшуюся часть лета четырнадцатилетний Патрик жил в палатке в полумиле от дома. Он питался тем, что добывал охотой и что давала земля.

Лианна завидовала Патрику в его настойчивости. Это воспоминание о его воле и смелости дало ей сил убежать, когда любовник ее матери напал на нее. Мать не искала Лианну и отнюдь не возражала, когда Арчи попросил ее подписать опекунство. Но как только миллионер Арчи взял Лианну под свое крыло, мать стала намного приветливей.

— А ты не шутила, когда говорила, что любишь истории о привидениях. Ты ловила каждое слово Тоби.

Она с трудом могла расслышать тихий голос Патрика из-за стука дождя по палатке и отдаленных раскатов грома.

— Арчи часто рассказывал мне их перед сном.

Патрик напрягся.

— Выбрось свои грязные мысли из головы. Это не то, о чем ты подумал. Моя мать любила вечеринки. Она гуляла до поздней ночи, а иногда по нескольку дней не являлась домой. Арчи видел, как я беспокоюсь, и пытался отвлечь меня. Вначале он просто покупал мне книжки. Когда же понял, что я не большой любитель читать, он стал читать мне их сам. «Страшилки» были нашими любимыми.

Ей хотелось плакать. У нее было так мало времени погоревать об Арчи и еще меньше, чтобы привыкнуть к переменам в своей жизни.

Когда эта работа закончится, она не знает, куда идти и что делать. Если мама не будет пить, тогда, возможно, ей удастся найти квартиру для них двоих и закончить колледж.

— Арчи здорово подражал голосам персонажей.

Лицо Патрика оставалось напряженным.

— Моя мать тоже рассказывала мне истории о привидениях. Она усаживала меня в машину и везла к Розовому Дворцу. Легенда гласит, что Мадам стала Мадам потому, что не могла иметь детей. Я всегда считал, что мама хочет отдать меня привидению Мадам: видит Бог, я был сущим «наказанием».

Лианна открыла было рот, чтобы поведать ему, что его мать искала Арчи, но вовремя сдержалась. Сейчас не время и не место рассказывать ему, что Арчи обещал вернуться за ними, когда сможет их обеспечить. Для этого нужна подходящая обстановка, а не полный людей походный лагерь.

Она понимала, как родительские поступки могут заставить ребенка почувствовать себя нелюбимым. Лианна положила ладонь ему на руку и поймала его взгляд в мерцающем свете.

— Мне очень жаль.

Его большая ладонь накрыла ее, и атмосфера внутри палатки изменилась быстрее вспышки молнии.

Зрачки Патрика расширились, а губы Лианны приоткрылись. Его взгляд опустился на ее рот, пальцы стиснули ее пальцы.

— Патрик… — только й удалось прошептать ей.

— Черт, давай покончим с этим. Я устал об этом думать.

Трепет пробежал по коже девушки.

— Ты думал о том, чтобы… — она тяжело сглотнула и облизала губы, — поцеловать меня?

Он потер рукой лицо и признался с явной неохотой:

— Да.

Он пригладил пальцами мокрые волосы Лианны, и у нее возникло желание закрыть глаза и замурлыкать. Ее подростковое увлечение им длится годы. Насколько опасен может быть один поцелуй? Она боялась выяснять. Лианна искала слова, чтобы объяснить, почему это не слишком удачная затея, но его губы запечатали ее рот прежде, чем она успела произнести вслух свои возражения.

Протест растаял, растворившись в его нежности. Судя по огню в глазах, она ожидала, что будет проглочена одним залпом, но он медленными глотками пил с ее губ, покусывая и дразня, прикасаясь и отстраняясь до тех пор, пока она не подалась вперед.

Она ощутила в его поцелуе вкус кофе. Его сердце колотилось у нее под ладонью. И ее пульс застучал в таком же сумасшедшем темпе.

Целовать Патрика было так приятно. Разве это может быть неправильным? Неужели он тот самый мужчина, о котором она мечтала? Она робко ответила на поцелуй.

Он притянул ее ближе. Грудь Лианны прижалась к его груди. Тепло Патрика проникало сквозь мокрую рубашку. Желание зажглось внутри нее, и сдержанность улетучилась. Когда его рука прошлась вниз по позвоночнику и задержалась на выпуклости ниже спины, она потеряла всякое ощущение времени и пространства.

Она смаковала его вкус, его запах, его жар. Он усадил ее к себе на колени. Она удивленно охнула, но не запротестовала.

Все кружилось, вертелось и плыло вокруг нее, пока она сидела, твердо удерживаемая в колыбели его крепких бедер, словно путник, попавший в снежную лавину. Его рука переместилась с талии к ней на грудь. Он обхватил ее горячей ладонью, и возражения Лианны рассыпались, словно бусинки по полу.

Нет, она, конечно, целовалась и раньше, но мужчины в ее прошлом умели только брать, поэтому устоять против них было легко. Патрик же, похоже, хотел давать столько же удовольствия, сколько получал сам. Он соблазнял ее своими прикосновениями, своей нежностью, своей жаждой.

Буря внутри палатки была свирепее, чем та, что неистовствовала снаружи. Подняв руки, Лианна обвила ими его шею и пропустила сквозь пальцы пружинистые пряди.

Плечи Патрика напряглись, и он чуть-чуть приподнял голову. Его прерывистое дыхание смешалось с ее дыханием, а горящий взгляд воспламенял ее.

— Лианна, здесь мы пересекаем опасную черту. Кажется, ты потеряла голову.

Реальность, словно пощечина, резко привела Лианну в чувство. Она не хотела совершить такую же ошибку, какую часто совершала ее мать, принимая мужское вожделение за любовь. Пытаясь вырваться из объятий Патрика, она попала локтем ему в живот. Он охнул и еще крепче стиснул руки, прижав ее к своей груди. Паника охватила Лианну, и она стала вырываться еще яростнее.

— Тише. Успокойся. Не надо меня калечить. Сейчас отпущу тебя. Я только хочу, чтобы мои ребра остались целыми. — Он поднял ее с колен и усадил обратно на спальник.

Волны дрожи сотрясали Лианну. Это был страх вперемешку с остывающими остатками желания. На долю секунды, когда Патрик крепко держал ее, в сознании девушки промелькнул кадр сцены в душе семилетней давности, но это быстро прошло.