Свадьба - Спаркс Николас - Страница 39

Вскоре после полуночи она проснулась и увидела, что я смотрю на нее. В темноте я различил странное выражение ее лица, как будто Джейн было одновременно стыдно и радостно от того, что произошло.

– Джейн… – позвал я.

– Да?

– Хочу кое о чем тебя спросить.

Она улыбнулась.

Я сделал глубокий вздох.

– Если бы тебе пришлось начать все сначала, заранее зная, как обернется наша жизнь, ты бы согласилась стать моей женой во второй раз?

Джейн долго хранила молчание, задумавшись над ответом. Потом она игриво похлопала меня по плечу, и ее лицо смягчилось.

– Да, – произнесла она.

Это было именно то, что я мечтал услышать. Я притянул жену к себе и принялся целовать ее волосы и шею, молясь, чтобы время остановилось навсегда.

– Ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – шептал я.

– Знаю, – ответила Джейн. – И я тоже тебя люблю.

Глава 17

Когда сквозь стекла начал пробиваться утренний свет, мы проснулись, держа друг друга в объятиях, и снова занялись любовью.

После завтрака мы прошли по дому, приводя его в порядок к субботе, – убрали свечи, перенесли столик с террасы в сарай. Приготовленный мной ужин пришлось с сожалением отправить в мусорное ведро.

Осмотрев еще раз дом, довольные, мы покатили домой. Лесли планировала приехать к четырем, Джозеф смог взять билеты на более ранний рейс, поэтому мы ждали его к пяти. Анна оставила сообщение на автоответчике: она говорила, что займется вместе с Китом последними приготовлениями, которые, не считая финальной примерки, состояли преимущественно в том, чтобы удостовериться, что никто из нанятого нами персонала не откажется в последнюю минуту. Также она обещала забрать платье Джейн и привезти его вечером (Анна и Кит собирались ужинать с нами).

На кухне мы с Джейн поставили мясо на огонь – ему предстояло медленно тушиться до вечера. За работой мы обсуждали всякие мелочи, относящиеся к свадьбе, но то и дело улыбка Джейн говорила мне, что жена вспоминает минувший вечер.

Памятуя о том, что нам предстоит нелегкий день, мы решили перекусить вдвоем где-нибудь в городе. Мы взяли пару сандвичей в закусочной на Поллок-стрит и пешком отправились в сад епископальной церкви, где уютно устроились в тени магнолий.

После ленча мы не спеша прогулялись, держась за руки, до Юнион-Пойнт и полюбовались Ньюз-Ривер. По реке плыли лодки всех размеров, дети наслаждались последними летними деньками перед возвращением в школу, Впервые за всю неделю Джейн казалась отдохнувшей; когда я обнял ее, меня посетило странное ощущение, как будто мы – молодая пара, только начинающая свой жизненный путь. Это был самый прекрасный день за много лет, и я наслаждался им, пока мы не вернулись домой. На автоответчике ждало сообщение от Кейт: «Приезжайте в Крик-Сайд. Я не знаю, что делать».

Кейт встретила нас в коридоре.

– Папа не хочет никого слушать, – тревожно сказала она. – Он молча смотрит из окна на пруд. Он отругал меня, когда я попыталась с ним поговорить. Сказал, что я все равно ему не верю, а значит, ничего не пойму. В конце концов мне пришлось уйти.

– Он здоров?

– Кажется, да. Папа отказался есть ленч, но, не считая этого, он в норме. Только страшно расстроен. Когда я в последний раз заглянула в комнату, он закричал на меня и велел убираться.

Я посмотрел на закрытую дверь. Ни разу на моей памяти Ной не повышал голос.

Кейт нервно мяла шелковый шарфик.

– Он не стал разговаривать ни с Джеффом, ни с Дэвидом, они уехали буквально только что. По-моему, слегка обиженные.

– И со мной он тоже не хочет говорить? – уточнила Джейн.

– Нет. – Кейт беспомощно пожала плечами. – Сомневаюсь, что он согласится впустить хоть кого-нибудь. Может быть, разве что тебя. – Она скептически взглянула на меня.

Я кивнул. Хотя я боялся, что Джейн расстроится (как это случилось, когда Ной захотел повидаться со мной в больнице), жена сжала мою руку в знак поддержки.

– Посмотри, как там дела. А я подожду здесь с Кейт. Может быть, ты уговоришь его поесть.

– Непременно.

Я дважды постучал и приоткрыл дверь.

– Это Уилсон. Можно к вам?

Ной, сидевший в кресле у окна, не ответил. Я пару минут подождал и вошел. На кровати стоял поднос с нетронутой едой.

– Кейт и Джейн решили, что вы, возможно, захотите поговорить со мной.

Плечи Ноя приподнялись от глубокого вздоха, потом снова опустились. Сидя в кресле-качалке, он казался совсем крошечным.

– Они здесь?

Он произнес это так тихо, что я едва расслышал.

– Да.

Ной молчал. В тишине я пересек комнату и сел на постель. Ной упорно смотрел в сторону, но я заметил напряженное выражение его лица.

– Расскажите, что случилось, – попросил я.

Он опустил голову, а потом снова взглянул в окно.

– Она исчезла. Когда я вышел утром, ее не было.

Я мгновенно понял, о ком речь.

– Возможно, она просто плавала в другой части пруда. Или же не знала, что вы пришли, – заметил я.

– Она исчезла, – спокойно повторил Ной. – Я понял это сразу же, как только проснулся. Бог весть каким образом, но я понял. Я почувствовал, что она пропала, и это ощущение только крепло, пока я шел к пруду. Я звал ее целый час, но она так и не показалась. – Он вздрогнул и снова принялся смотреть в окно. – Наконец я сдался.

Пруд блестел на солнце.

– Не хотите прогуляться к пруду, и поищем? Вдруг она вернулась?

– Она не вернулась.

– Откуда вы знаете?

– Знаю, и все, – ответил Ной. – Точно так же как знал утром, что она исчезла.

Я открыл рот, собираясь ответить, но все же решил промолчать. Спорить не было смысла, Ной уже утвердился в своем мнении. Кроме того, что-то в глубине души подсказывало мне, что он прав.

– Она вернется. – Я попытался ободрить его.

– Может быть, – ответил Ной. – А может быть, и нет. Не знаю.

– Она слишком любит вас, чтобы улететь навсегда.

– Тогда почему она все-таки улетела? – поинтересовался Ной. – Он стукнул кулаком по подлокотнику кресла и покачал головой: – Жаль, что они не понимают…

– Кто?

– Дети. Медсестры. Даже доктор Барнуэлл.

– Не понимают, что лебедь – это Элли?

Старик впервые взглянул на меня.

– Нет. Что я – Ной. Тот же самый, каким был всегда. Я не понял, что он имеет в виду, и просто стоял молча, ожидая объяснений.

– Видел бы ты их сегодня утром. Их всех. Ничего удивительного, что я не хочу с ними говорить. Никто все равно мне не верит, и я не собираюсь доказывать, что я в здравом уме. Они начнут спорить, как всегда. А когда я отказался есть, шум начался такой, как будто я попытался выброситься из окна. Да, я расстроен, и у меня есть на то право. Когда я расстроен, мне не хочется есть. Всю жизнь было так, но теперь они уверены, что я потихоньку схожу с ума. Кейт пыталась кормить меня с ложечки и делать вид, что ничего не произошло. Представляешь?! А потом появились Джефф с Дэвидом и заявили, что птица, наверное, отправилась на поиски корма. Они как будто понятия не имеют, что я кормлю ее дважды в день! Никого даже не волнует, что с ней случилось.

Пытаясь вникнуть, в чем дело, я вдруг сообразил, что именно в этом, а не в поведении детей и кроется причина внезапной ярости Ноя.

– Что вас мучит? – спросил я. – То, что они ведут себя так, как будто это обычный лебедь? Но они действительно в этом уверены, и до сих пор вы особо не переживали.

– Им плевать. – Ной упрямо отвернулся, – Почему она исчезла?

До меня вдруг дошло, что он вовсе не сердится на детей. И не просто опечален тем фактом, что лебедь пропал. Нет, все обстояло гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд, и вряд ли Ной признавался в этом даже самому себе.

Но я не стал задавать лишних вопросов. Я молча наблюдал за тем, как пританцовывают пальцы Ноя.

– Как прошел вечер с Джейн? – вдруг поинтересовался он.

При этих словах передо мной встал образ вальсирующей на кухне пары.