Свадьба - Спаркс Николас - Страница 14

– Не знаю, – признался я, протягивая ей бокал. – А ты его помнишь?

– Конечно, – ворчливо отозвалась Джейн. – Это было в канун Рождества. Мы собирались поужинать в «Харперз», но по пути заметили потерявшуюся собаку и в результате опоздали в ресторан. Поэтому пришлось отправиться в пиццерию. А потом…

Она прищурилась, пытаясь восстановить в памяти последовательность событий.

– Потом мы сели в машину и поехали посмотреть, как украсили Хейвермилл-роуд. Правильно? Ты настоял, чтобы мы вышли из машины и прогулялись, несмотря на холод. На углу стоял человек в костюме Санта-Клауса; когда мы проходили мимо, он вручил мне сверток. Это был подарок от тебя на Рождество. Еще я восхищалась тем, что ты так спокойно отнесся ко всем нашим злоключениям на первом свидании.

– Помнишь, что я тебе подарил?

– Да разве я могу забыть? – Джейн улыбнулась. – Зонтик.

– И если не ошибаюсь, ты была не в восторге.

– Ну… – протянула она. – Разве после этого я могла встречаться с другими парнями? Моей целью было найти человека, который провожал бы меня до машины. Не забывай, что в нашем колледже мужчины были лишь среди преподавателей и уборщиков.

– Вот почему ты получила зонтик. Я раскусил твой замысел.

– Ничего подобного, – с улыбкой ответила Джейн. – Я была твоей первой девушкой.

– Нет. Я ходил на свидания и раньше.

Она лукаво взглянула на меня.

– Хорошо, но я была первой девушкой, с которой ты поцеловался.

Временами я сожалел, что признался ей, потому что Джейн никогда об этом не забывала и в известные моменты использовала как козырь. Я возразил:

– Я был слишком занят, чтобы заниматься всякой ерундой.

– Ты просто стеснялся.

– Я учился. Это другое дело.

– Ты что, забыл наш ужин? Или возвращение? Ты всю дорогу молчал. Только пару раз обмолвился об учебе.

– Не только, – обиделся я. – Я сказал, что мне нравится твой свитер, помнишь?

– Это не считается. – Джейн подмигнула. – Тебе повезло, что я такая терпеливая.

– Да, – согласился я. – Повезло.

Я сказал это так, как мне бы хотелось услышать от нее, и Джейн, кажется, поняла намек. Она улыбнулась.

– Знаешь, что я помню лучше всего? – продолжил я.

– Мой свитер?

Джейн всегда была остра на язык. Я засмеялся, но, отнюдь не утратив философского настроения, добавил:

– Мне понравилось, что ты пожертвовала ужином в дорогом ресторане ради собаки и отказалась уходить, пока не убедилась, что бедняжка в безопасности, Я понял, что у тебя золотое сердце.

Я был готов поклясться, что Джейн покраснела, услышав комплимент. Она быстро взяла бокал, и прежде чем жена успела заговорить, я сменил тему и спросил:

– Анна волнуется?

Джейн покачала головой:

– Нет. Ни капельки. Наверное, она думает, что все образуется, точь-в-точь как сегодня – с фотографом и тортом. Утром, когда я показала ей список дел, Анна сказала лишь: «Ну так давай начнем побыстрее».

Я кивнул. Легко было представить, как Анна произносит эти слова.

– А как там ее знакомый священник?

– Она сообщила, что звонила ему вчера вечером. Он будет рад прийти.

– Отлично. Одной проблемой меньше.

Джейн замолкла. Я понял, что она размышляет над событиями грядущей недели.

– Видимо, мне потребуется твоя помощь, – наконец сказала она.

– Что ты затеяла?

– Тебе, Киту и Джозефу нужны смокинги. И папе…

– Разумеется.

Она заерзала.

– Анна составит список гостей. К сожалению, у нас нет времени рассылать приглашения, поэтому придется их всех обзвонить. Поскольку мы с Анной заняты, а ты в отпуске…

– Конечно, буду рад помочь, – заверил я жену. – Завтра же приступлю.

– Ты знаешь, где лежит телефонная книга?

Это один из тех вопросов, к которым я привык с течением лет. Джейн убеждена, что я от природы неспособен найти самые простые вещи в нашем доме. Еще жена считает, что если я случайно положу что-нибудь не туда, то она просто обязана вернуть этот предмет на должное место. Нужно заметить, ни в том, ни в другом я неповинен. Пусть я и не знаю, где лежит каждая отдельно взятая вещь, но это скорее связано с разницей нашей логики, нежели с моей воображаемой рассеянностью. Джейн, например, свято верит, что фонарик должен лежать в одном из ящиков кухонного стола, тогда как я считаю, что ему самое место в кладовке, рядом с феном и утюгом. В результате фонарик кочует туда-сюда, а поскольку большую часть времени я провожу вне дома, то просто не в силах следить за его постоянными перемещениями. Если я оставляю ключи от машины на столе, инстинкт подсказывает, что там они и будут лежать, но Джейн автоматически перекладывает их на полку в прихожей. Что касается телефонной книги, я не сомневался, что найду ее на столике рядом с телефоном. Там она лежала в последний раз, когда я ею пользовался…

– Она стоит на полке рядом с поваренной книгой, – немедленно сообщила Джейн.

Я взглянул на нее и поспешно согласился:

– Ну да. Конечно.

Хорошее настроение царило до тех пор, пока мы не закончили ужинать и не взялись убирать со стола.

Затем постепенно, поначалу едва уловимо, добродушное подтрунивание сменилось натянутым обменом фразами, который то и дело прерывался долгими паузами.

Не могу объяснить, отчего это случилось, – видимо, нам просто не о чем было разговаривать. Джейн второй раз спросила про Ноя, и я повторил то, что она уже слышала. Через минуту она заговорила о фотографе, но затем вспомнила, что уже рассказывала об этом, и замолчала. Поскольку мы еще не звонили Джозефу и Лесли, от них не было никаких вестей. Насчет работы я тоже не мог ничего добавить, так как сидел дома. Я чувствовал, что царившая за ужином атмосфера благополучия ускользает, и хотел отвратить неизбежное. Я начал лихорадочно размышлять и наконец откашлялся.

– А ты слышала, как в Уилмингтоне акула напала на человека?

– Неделю назад? На девушку?

– Да.

– Ты рассказывал.

– Правда?

– Ты сам прочел мне статью.

Я вымыл бокал, затем дуршлаг. Было слышно, как Джейн возится в шкафу.

– Ужасное начало каникул, – добавила она. – Ее семья даже не успела распаковать вещи.

Я принялся соскребать с тарелок остатки еды в раковину, потом выбросил мусор в ведро, и этот звук эхом отозвался в кухне, подчеркнув царившую между нами тишину. Я сунул тарелки в посудомоечную машину и сообщил:

– Я прополол клумбу в саду.

– Кажется, ты сделал это еще несколько дней назад.

– Да.

Я включил воду, выдвинул из машины стойку с посудой, задвинул ее обратно…

– Надеюсь, ты не слишком долго пробыл на солнце, – сказала Джейн.

Она помнила, что мой отец умер от сердечного приступа в возрасте шестидесяти лет, когда мыл машину. Сердечные недомогания – бич моей семьи, и я знал, что Джейн волнуется из-за меня. Хотя сейчас мы были скорее друзьями, нежели супругами, жена неизменно беспокоилась обо мне. Забота о других – часть ее натуры.

Ее братья и сестры обладают такими же качествами, и я приписываю это исключительно влиянию Ноя и Элли. Объятия и смех были обычным явлением в их доме, они обожали розыгрыши, но никто не имел намерения обидеть другого. Я часто гадал, каким бы человеком мог стать, если бы вырос в похожей семье.

– Говорят, завтра опять будет жарко, – сообщила Джейн, прерывая поток моих мыслей.

– В новостях сказали, температура поднимется до тридцати градусов, – продолжил я. – И влажность тоже повысится.

– Тридцати?

– Да.

– Действительно жара.

Джейн убрала остатки еды в холодильник, а я вытер стол. После недавней задушевности нынешний недостаток тем для разговора меня пугал. Судя по выражению лица Джейн, она была разочарована возвращением к привычному положению дел. Она похлопала себя по бокам – в буквальном смысле полезла за словом в карман, – а потом глубоко вздохнула и с усилием улыбнулась.

– Я позвоню Лесли, – наконец заявила она.

Мгновение спустя я в одиночестве стоял на кухне и гадал, получится ли у нас начать сначала.