Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 55

— Так ведь сухой корочкой сыт не будешь? Загнешься от корочек-то сухих? Вот, положим, ты великий воин, да? То есть не про тебя речь, брат Герб, хоть ты и на самом деле истинно великий воин, а про другого кого-нибудь, это я к примеру… Неужто великий воин не имеет права потянуться на другую сторону стола, ежели там кость, на которой мяса побольше? Что ж ты, из-за этого малость поплохеешь, что ли? Из-за этакой-то мелочи…

— Нет мелочей! — неожиданно резко произнес Герб.

— Ну уж… — помедлив, буркнул Оттар, но тут же осекся и нахмурился, обдумывая слова старика-болотника. Из этих раздумий его вытащил голос Кая.

— Ты говорил, брат Оттар, — сказал юный рыцарь, явно возвращаясь к оставленной было теме разговора, — что королевская воля — непреложна. О том, что, если каждый начнет приказ, свыше данный, оспаривать, начнутся сумятица и неразбериха.

— Говорил, да, — согласился северный рыцарь.

— Так дело все в том, что не каждому дано такое право, — медленно проговорил Кай. — Ты прав и неправ, брат Оттар.

Лития придержала своего коня. Этот спор, начатый еще близ Арлема, от которого путников отделяло уже более двух суток пути, волновал ее, будущую королеву.

— Погодите, сэр Кай, — сказала она, поравнявшись с рыцарями. — Сэр Герб и сэр Оттар… А вы не слышали сказку о старом караванщике и его глупом сыне?

— Нет, ваше высочество, — ответил за всех Оттар. — Что за караванщики такие? Люблю сказки…

— В стародавние времена жил один караванщик, — начала Лития. — Долгие годы водил он караваны через безлюдные пустоши. И к старости нажил дом небольшой да мешочек с монетами. А как ослабел караванщик и не мог больше делом своим заниматься, так подозвал к себе сына и сказал: «Десять лет кряду брал я тебя с собою в странствия торговые, потому умеешь и знаешь ты все, что умею и знаю я. Следуй науке этой, и доживешь бессильные дни свои в тепле и сытости». А сын его на это ответил: «Долгие годы ты водил караваны через безлюдные пустоши. Реки золота текли через руки твои, а ты то золото удержать не смог. И осталось у тебя: только домишко плюгавенький да мешочек с монетами маленький. Не буду я науке твоей следовать, буду делать, как сам знаю…» «Что ж, — ответил старый караванщик присказкой, в ремесле его принятой, — твоя судьба, твоя дорога…»

— Вот паскуда малолетняя… — пробормотал Оттар. — Простите, ваше высочество…

— Собрался юный караванщик вести первый свой караван, — продолжала принцесса, строго глянув на северянина. — Не стал он нанимать воинов в охрану каравана, на этом денег сберег. Не стал корма в дорогу коням брать — и на этом денег сберег. Пришел к отцу и говорит: «Гляди-ка, за один-то поход сколько мне привалило! Зачем воинов нанимать, если за десять лет только раз пришлось от разбойников отбиваться? Зачем корм коням брать, если и в пустошах трава растет?» На это старый караванщик ничего не стал говорить, потому как что бы он ни сказал, сын все равно по-своему сделает. Двинулся караван в путь. Кони колючки пустынные гложут, рты себе режут, хилеют день ото дня… Задумчив стал юный караванщик, пожалел, что не по отцову завету делал. Но до места, куда направлялся, дошел-таки караван. Ободрился юноша. Товар обменяли-продали, двинулись обратно. Кони-то к колючкам привыкли, да и слуги караванные приноровились мять те колючки, чтобы коням рты не резать. Совсем повеселел юный караванщик. Вслух говорит: «Умнее я старика-то своего! Как сам старым стану, не один домишко у меня будет — а десять громадных домов! Не горстка монеток, а — сундуки несчитаные золота!» Вернулся он благополучно в родную страну…

— Вернулся-таки! — обрадовался Оттар.

— Да до города его день пути еще оставался, — договорила Лития. — А купцы, которых водил он, в последнюю ночь, перед тем как расчет делать, взяли да опоили его и, обобрав до нитки, выбросили в придорожную канаву. Потому как за юным караванщиком никакой силы не стояло. Видно, не только для обороны от разбойников старый караванщик воинов нанимал. Так и пришел юноша домой — только с лохмотьями на плечах. С тех пор заклялся заветами старших да мудрых гребовать…

— То-то! — оценил Оттар. — Суть ясна. Слушай, чего тебе умные люди говорят, — и не рыпайся. Цел останешься.

Кай вдруг рассмеялся.

— Прошу простить меня, ваше высочество, — сказал он. — Но мне кажется, что мораль этой сказки не вполне применима к ситуации, которую мы обсуждаем.

— Отчего же? — спокойно спросила принцесса. — По-моему, кое-что тут схвачено верно. Осуждая чье-то решение, необходимо выяснить все до одной причины, по которым это решение принималось. Может быть, королевский указ и не совсем правилен… Но, вероятно, он — единственно уместный в создавшейся обстановке.

Она затихла, видно ожидая, что болотники и тут возразят ей. Герб молчал. А Кай, немного подумав, проговорил:

— Прямая дорога всегда короче извилистых троп. А ведь, петляя по тропам, рискуешь еще и заблудиться.

— Тот юный караванщик был прав, — неожиданно произнес Герб.

— Как это? — вздрогнул Оттар. — В чем это он был прав? В том, что без штанов домой вернулся?

— О чем ты говоришь, сэр Герб? — удивилась и Лития.

— Он увидел несовершенство системы, — пояснил Герб. — И пожелал, преобразив, ее улучшить. Но оказался не готов к этому, а одного желания мало. Для того чтобы что-то изменить, нужно стать лучше своих предшественников. А этот парень… Хотя он все же сообразил, что пустынные растения могут стать кормом для вьючных животных — если эти растения должным образом обработать. Но вот отказываться от услуг наемной охраны следует только тогда, когда уверен в том, что сам стоишь целого отряда.

— Это всего лишь сказка, — немного растерянно проговорила принцесса, — а вы рассуждаете так, словно… старый караванщик и его глупый сын и вправду существовали. Такие сказки и придумывали нарочно для того, чтобы донести до слушателей какую-либо мысль.

— Я вижу вот что, — продолжал Герб, — если бы на месте юного глупого караванщика оказался кто-то умнее, смелее и упрямее, он и вправду изменил бы все к лучшему.

— Я совсем не то хотела сказать… — пролепетала Лития.

— Ваше высочество, — вступил Кай. Он перехватил ход мыслей старого болотника быстро и точно, потому что это не стоило ему больших трудов — ведь мыслили они в одном направлении. — Ваше высочество… Долг брата Эрла… его величества Эрла Победителя — заботиться о своих подданных. Все решения, которые он принимает, исходят только из одного намерения — следовать своему Долгу. По-другому и быть не может. Но, издавая указ, исполнение которого ведет к выхолащиваю королевства, к ослаблению его, — он поступает неверно. Разве вы считаете, что этот указ — необходим для Гаэлона?

— Конечно нет, — пожала плечами Лития. — Но дело не в смысле самого указа. А в том, что это, возможно, временная мера, и по-другому в данный момент поступить просто нельзя…

— Дело именно в смысле указа. Запрет на занятия магией — страшный удар по могуществу государства. А значит, этот запрет преступен. И никакие причины преступления не оправдывают. Долг короля — невыносимо тяжкий Долг. И, если брат Эрл оступился под этой ношей, наш Долг обязывает нас подставить ему плечо.

Принцесса молчала, опустив голову. Эти простые истины были так естественно понятны ей на Туманных Болотах! Когда она жила и училась в Укрывище, она и сама начала уже думать так, как болотники. Но возвращение в Большой мир незаметно, исподволь и понемногу вновь изменяло ее. Нет, не делало ее прежней, той, которая полагала жизнь болотников чем-то наивным и мало привязанным к реальной действительности. Ее снова повернуло к мысли, что Большой мир слишком силен, чтобы победить его методами рыцарей.

Казалось бы — как это просто! Не лгать, не ловчить даже в ничтожных мелочах, никогда не сворачивать с избранного когда-то раз и навсегда пути: даже если перед тобой непреодолимая преграда, которую разумнее было бы обойти окольной дорогой. Не выбирать из двух зол меньшее, по той только причине, что ты вообще чужд злу во всех его проявлениях, по той только причине, что стоишь по другую сторону зла.