Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 3

Теперь он ощутил, что словно бы взлетел еще выше.

Теперь король мог видеть не только Гаэлон, но и соседствующие с ним королевства. Стоило чуть повернуть голову, и перед ним открылись лесные поселения Кастарии на юге. Стоило взглянуть на запад — и он увидел башни университетов и библиотек Крафии, укрытой скалами Белых гор от извечного своего врага: небольшого, но воинственного княжества Линдерштерн. Взор короля беспрепятственно проникал за гряды Скалистых гор, где раскинулись владения Марборна, королевства, лишь немного уступающего по могуществу великому Гаэлону, — и еще дальше: сквозь бесплодные Земли Вассы и гибельные Красные Пески — к зеркальным куполам дворцов далекого южного королевства Орабия…

А потом все изменилось. Приобретенное чудесное зрение перестало повиноваться Эрлу. Он видел не то, на что смотрел, а то, что заставляла видеть чужая воля.

…Вот пылают грубо срубленные из массивных бревен сторожевые башни одной из лесных крепостей Кастарии. Беззвучно крича, бросаются из объятых пламенем окон люди. На крепостные стены, земля под которыми истоптана, пропитана кровью и усеяна трупами, при помощи крюков и веревок карабкаются воины в кожаных доспехах. Защитники крепости отчаянно отбиваются — но их остается все меньше и меньше, потому что вражеские лучники, засевшие на ветвях растущих вокруг крепости деревьев, одного за другим сшибают смельчаков длинными стрелами…

…А вот несущий тьму вихрь налетает на пылающую крепость — и под его черными крыльями гаснет пламя. Тьма начинает таять, и скоро становится видно, как по гулким коридорам Уиндромского королевского дворца, уже многие века служившего главной резиденцией марборнских королей, движется вооруженная процессия: дюжина человек с обнаженными мечами в руках, но без доспехов. К правому рукаву каждого из участников процессии приколоты три красных петушиных пера. Ведет вооруженных людей коренастый мужчина с клочковатой пегой бородой — у него, единственного, на плечах плащ с фамильным гербом: красный петух с золотыми шпорами. Люди идут, не таясь. Да и от кого им таиться? То и дело по пути попадаются лежащие вдоль стен тела стражников, лезвия их алебард не обагрены кровью — видимо, на стражей напали внезапно и закололи прежде, чем те успели вступить в бой. Процессия поднимается по широкой лестнице, ведущей к королевским покоям. Широкий коридор, по стенам которого располагаются двери в опочивальни членов королевской семьи, сплошь забрызган кровью. Не менее двух десятков изрубленных тел валяются в коридоре. Люди с красными перьями на рукавах, перешагивая через трупы, приближаются к одной из дверей — самой большой из всех, двустворчатой, окованной массивными железными листами, покрытыми причудливой резьбой. Там их уже ждут. Семеро в темных одеждах, изорванных и залитых кровью. Двое из этих семерых ранены настолько тяжело, что едва могут стоять. Некоторое время пришедшие о чем-то взволнованно разговаривают с ожидавшими. Затем мужчина в плаще решительно распахивает дверь и, держа меч наготове, входит в опочивальню… Возвращается он скоро. Меча при нем уже нет. В одной его руке — королевская корона с прилипшими к ней седыми прядями волос в кровяных сгустках и бело-серыми ошметками мозгового вещества. В другой — отсеченная голова со страдальчески распахнутым бледногубым старческим ртом…

…Тьма пожирает коридоры Уиндромского королевского дворца. И тотчас эту тьму прорезают каменные громады, светящиеся неземным белым светом. Эти горы, точно облитые молоком небесных кобылиц, лежат на запад от Гаэлона — их зовут Белыми горами. Здесь даже самой глухой осенней ночью светло так, что можно видеть на несколько шагов вокруг… По извилистой горной тропе неслышно скользят друг за другом воины, облаченные в косматые одежды из шкур диких животных. Вооружены они тяжелыми топорами, короткими луками; на поясах — по несколько кривых ножей, и почти у каждого за спиной связка легких дротиков. Воины движутся по извивам тропы так быстро, и их так много, что этот нескончаемый поток напоминает громадную хищную многоножку, стремящуюся за добычей.

Горная тропа ныряет в ущелье, выход из которого заперт крепостью с высокими стенами. На сторожевых башнях ровным светом горят костры, караульные ратники в сияющих доспехах мерно вышагивают по стенам. При одном только взгляде на крепость становится ясно: воины в косматых шкурах — сколько бы их ни было — нипочем не смогут взять штурмом эту цитадель. Как и многие столетия до этого, очередная атака князей Линдерштерна разобьется об оборонительные строения на пограничных заставах королевства Крафии. Но почему же ратники Линдерштерна движутся вперед с такой наглой уверенностью? И что несут на плечах воины, замыкающие шествие? Какие-то громоздкие мешки и какие-то странные длинные трубки?..

…И вдруг в глаза Эрлу ударяет солнечный свет, и перед взором короля Гаэлона открывается бескрайняя пустыня, застывшие волны песка, буро-красного, как запекшаяся кровь. Его величество видит каменного идола, высящегося посреди песчаного моря. У этого идола звероподобное угловатое туловище и четыре лица, обращенные на четыре стороны света. То, что идолище поставлено здесь, означает: где-то недалеко располагаются поселения людей. Предки местных жителей возводили таких идолов, чтобы те охраняли их жилища от злобных духов Красных Песков…

У подножия истукана сидит юноша. Кольца его иссиня-черных кудрей перехватывает золотая диадема, украшенная крупным бриллиантом, — в Орабии это знак принадлежности к королевской семье. Одежда (диковинного вида длинная куртка, больше напоминающая женское платье, и широченные штаны) сияет нашитыми разноцветными украшениями, но в нескольких местах она продрана, и в этих прорехах темнеют кровавые раны. В руках у юноши тяжелый ятаган… вернее, то, что от него осталось. Клинок сломан на расстоянии ладони от изукрашенной драгоценностями рукояти. Лицо юноши серо от пыли и отчаяния. По ту сторону идола валяется труп невиданного животного, напоминающего лошадь, но гораздо более крупного, с двумя горбами на поросшей рыжей шерстью спине. Несколько стрел торчат из трупа. От него к подножию идола, где сидит юноша, ведет неровная цепочка шагов.

К истукану торопливо приближаются двое: одежда на них такого же странного покроя, как и на юноше, но из простой ткани, к тому же на головах этих людей намотано тряпье, выполняющее, видимо, роль головного убора. Хищный оскал на лицах людей не оставляет никакого сомнения в том, что они — убийцы, загнавшие наконец свою жертву туда, откуда ей нипочем не сбежать. В руках у убийц — опасно поблескивающие ятаганы. Заслышав шаги, юноша на мгновение замирает. Но тут же, очнувшись, разматывает и срывает с себя пояс. Сломанный ятаган падает на песок, юноша подхватывает его и сует за пазуху. Сложив длинный пояс в несколько слоев, он поднимает с земли три камня, невесть когда отколовшиеся от древнего идола. Затем юноша выскакивает из-за своего укрытия.

Первый снаряд из импровизированной пращи попадает одному из убийц точно между глаз. Тот опрокидывается навзничь, прочерчивает в жарком воздухе кровавую дугу. Два других камня, пущенных юношей, уже не застают врага врасплох — последний из убийц без труда уворачивается от них. И, подняв ятаган, бросается в атаку. Юноша успевает выхватить из-за пазухи свое жалкое оружие. У него получается даже отразить пару ударов. Но хлестким выпадом убийца выбивает сломанный ятаган из рук противника и жестоким ударом рукояти в лицо повергает обезоруженного наземь. Теперь убийца не торопится. Жертве никуда не деться…

Юноша вдруг вскакивает на ноги. Размахивая руками, он что-то говорит, о чем-то умоляет… Откуда-то из складок своего одеяния достает небольшой кожаный мешок и швыряет его к ногам наемника. Золотые треугольные монеты рассыпаются из мешка по красному песку. А убийца, расхохотавшись, указывает кривым клинком на диадему на голове юноши. Тот с исказившимся лицом отрицательно качает головой. Убийца хохочет над нелепыми попытками жертвы выторговать себе жизнь… Что помешает ему обобрать юношу дочиста уже после того, как он разрежет ему горло? Впрочем, через пять ударов сердца наемник опускает ятаган и, склонив голову, начинает прислушиваться внимательнее — к тому, что, задыхаясь и жестикулируя, говорит несчастный. Нетрудно догадаться, о чем идет речь. Этот юноша с диадемой в черных курчавых волосах принадлежит к королевской семье, он несказанно богат. В обмен на свою жизнь он готов дать наемному воину столько золота, сколько тот не видывал даже во снах. Опустившись на колени, юноша пальцами чертит на песке какой-то план. По тому, как он с ненужной тщательностью вырисовывает условные обозначения деревьев, строений и дорог, можно понять — побежденный стремится выиграть время. А безостановочно говорит — чтобы заморочить своего врага. Рисунок на песке становится все больше. Продолжая очередную линию, знатный юноша подползает к убийце (тот, околдованный речью своей жертвы, весь обратился в зрение и слух) и вдруг швыряет в лицо противнику пригоршню песка! Наемник, резко отпрянув, роняет свой ятаган… Через мгновение оба, яростно колотя друг друга, катаются по красному песку — и уже неясно, кто из них убийца, а кто — жертва. Впрочем, жажда жизни оказывается сильнее опыта и силы — подмяв под себя противника, принц впивается руками в его горло; злодей сучит ногами, взбивая красную песчаную пыль, наносит кулаками по лицу и голове неудавшейся жертвы беспорядочные удары, которые становятся все слабее и слабее… Скоро юноша поднимается. Бледная улыбка блуждает по его окровавленному лицу. Неведомый принц из далекой страны сумел выжить. Он победил — но лишь на этот раз. А что ждет его дальше?..