Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 18

Сделку отметили парой кружек крепкого пива, которое тоже нашлось у хозяина. Варг не против был налить еще кружку, но Ажу пора было возвращаться домой.

— Остался бы, — сказал ему на это охотник. — Сам знаешь, по ночам шастать сейчас никак нельзя. Не ровен час… худое может случиться.

Аж действительно знал. Поджилки тряслись при мысли о том, что ему предстоит идти через ночной лес. Но такова уж была его натура: не мог он позволить себе дать слабину и покориться воле обстоятельств. Раз уж задумал навестить охотника и в тот же день вернуться, значит, так тому и быть. С рассветом предстояло выйти в поле и трудиться там до темноты. Он уж и так целых полдня потратил, чтобы приобрести нож. А за эти полдня сколько можно было всего сделать!

— Так это… — неуверенно сказал парень. — Оно всегда ведь на дороге рыщет, что близ леса проходит. Не было еще ни разу случая, чтобы оно нападало на тех, кто через лес идет…

Как и прочие крестьяне, Аж был уверен в том, что не следовало называть чудовище его именем, оно могло услышать и явиться.

— Не было случая, — хмыкнув, подтвердил Варг. — Потому как таких дураков, чтобы по ночам в лесу шарахаться, нет. Вчера вот после полуночи… — приглушив голос, проговорил он, — ка-ак завыло прямо возле дома — близко-близко. Проснулись мы, светильник зажгли, так до самого света и просидели. Страшно.

— Страшно, — согласился Аж. А сам подумал: каким надо быть отчаянным человеком, чтобы продолжать жить в лесу, вдали от людей, когда оно, кроме того, чтобы нападать на случайных путников на дороге, иногда подбирается и к самой деревне…

Сын Варга, отложив свое полено, превратившееся в тонкую палочку, проворчал что-то, убрался в угол, улегся на крытую шкурами кучу веток. Охотник Варг объявился в этих краях года четыре тому назад. Сам-то он довольно часто выбирался из леса. То в деревню, то к баронскому замку: продавал или выменивал дичь. А его сын и толстая жена, кажется, вовсе дома никогда не покидали. Когда случалось Ажу войти в жилище охотника, женушку его он всегда заставал спящей или дремлющей все на той же скамье. Сын — или тоже спал, или забавлялся какой-нибудь безделицей: вязал узлы из веревок, строгал палки, гонял пальцами по столу муравьев и вшей… Ни жена охотника, ни его сын никогда не обращали на гостя никакого внимания.

— Под скамьей ляжешь, — сказал Варг, подливая Ажу в кружку. — И тепло, и сухо. А как солнце выглянет — пойдешь.

Ажу польстила такая забота. Ведь охотник, почитай, ни с кем, кроме него, приятельства не водил. Конечно, их отношения даже приятельскими назвать было трудно, но все ж таки… И тем не менее парень, поблагодарив за приглашение, допил кружку и поднялся.

— Пойду я, — сказал он.

— Как знаешь, — тут же став равнодушным, ответил Варг.

Когда грохнул засов запираемой калитки за его спиной, парень сглотнул. За частоколом не было видно света в окне дома охотника, и лес — такой привычный и безопасный ясным днем — теперь представлялся враждебной человеку чашей, в густой темени которой таились до поры до времени страшные существа. И полная луна таращилась с неба выпученным белым глазом. Полная луна — а это значило, что чудовище уже вышло на свою кровавую охоту.

Потрогав рукоять заткнутого за пояс ножа, Аж двинулся в путь. Ходить по лесу ему было не впервой, но сейчас он торопился, почти бежал, оттого и натыкался то и дело на ветви, спотыкался о корни. Пару раз казалось, что он заплутал. Тогда парень останавливался, задирал голову и по распухшему в небесной мгле лунному шару определял верное направление.

Словно назло, в голову лезли пугающие мысли. С тех пор как близ деревни появилось оно, погибло уже четверо крестьян, а на дороге один за другим нашли шесть трупов прохожих незнакомцев. Десять человек получается, почти дюжина… А сколько еще оно уволокло в лес, так что тел найти нельзя было?! Аж припомнил жуткие рассказы очевидцев, обнаруживших трупы жертв чудовища. Все тела были обнажены, страшно изуродованы и буквально плавали в лужах крови. Мясо с тел оно обгладывало до костей и, видать, жрало одежду вместе с мясом. Вокруг тел находили жалкие клочки ткани.

Аж торопливо забормотал молитву Милостивой Нэле и Илле Хранительнице.

С неделю тому назад перепуганные крестьяне, так и не осмелившись изловить чудовище своими силами, отправились молить о помощи барона. Барон Жаром послал пятерых ратников на охоту за ним. Ратники безрезультатно проблуждали по лесу весь день и остановились на ночлег у дороги: чтобы предупреждать об опасности путников, если таковые покажутся. Ближе к рассвету один из воинов отошел по нужде. Его товарищи, услыхав отчаянный вопль, кинулись на помощь, но помочь несчастному не успели. Тот умер, так ничего им и не рассказав: трудно говорить с разорванным горлом. Впрочем, кажется, и чудовище получило рану — при ратнике не обнаружили его меча. Должно быть, он изловчился-таки вонзить его в чудовище, и оно унесло оружие в своем мерзком теле…

Позади Ажа послышался шорох.

Темный лес всегда пугает запоздалого путника — то скрипнет древесный ствол, то хрустнет ветка, то крикнет ночная птица… Зная об этом, Аж не стал останавливаться и прислушиваться. А припустил еще быстрее. Увечная его нога заныла от нагрузки, но он продолжал бежать.

Позади снова что-то зашуршало и затрещало — и на этот раз отчетливей и громче. Теперь сомнений быть не могло: кто-то шел вслед за парнем, быстро и не особо скрываясь. Когда Аж это понял, он завопил от ужаса. Каким он был дураком, что отказался переночевать у Варга!

Парень выхватил нож. Но что было толку в этом ноже? Если уж обученный баронский ратник не сумел отбиться от чудовища мечом… То какие тогда шансы у бедного крестьянского парня, еще к тому же хромоногого?.. Он едва удержался от искушения выбросить нож вообще — так было бы легче бежать.

Какая-то коварная коряга подвернулась под ноги Ажу. И он, споткнувшись, рухнул лицом вниз в прелый ковер гнилых прошлогодних листьев.

Тотчас на него навалилась страшная тяжесть. Перебив запах прелых листьев, в нос Ажу ударила вонь мокрой псины, а над ухом клацнули мощные челюсти. Заорав, парень рванулся изо всех сил, хотя и понимал, что скинуть с себя чудовище ему не удастся.

Неизвестно, кто расслышал его поспешную молитву: Нэла Милостивая или Илла Хранительница — но кто-то из них явил самое настоящее чудо. У Ажа все-таки получилось освободиться. Он перекатился на спину и взмахнул сразу обеими руками, упреждая новый бросок чудовища. Сгусток тьмы, показавшийся парню невероятно громадным, на миг закрыл от него шар луны, жуткая морда — раззявленная пасть, утыканная длинными зубами, и мутно-синие, как у утопленника, глаза — возникла перед лицом парня. Обеими руками Аж ударил в эту морду. И попал.

Раздался хриплый рев, чудовище метнулось куда-то в сторону, и луна прыгнула в глазах Ажа. Он вскочил на ноги и бросился бежать. Но рев настиг его. Острая боль захлестнула левое плечо парня — точно его окатили целой лоханью крутого кипятка. Аж даже не закричал — он захлебнулся криком. Закрутившись на месте, беспорядочно замахал ножом. И снова кривой клинок полоснул чудовище.

Оно захрипело и отпрянуло назад.

И тогда Аж побежал. Не выбирая направления, просто подальше от всего этого кошмара. Никогда в жизни он так не бегал.

Ему повезло. Он мог бы сослепу влететь в самую чащу, и тогда оно уж точно добралось бы до него и покончило с ним. Но, когда парень уже начал выбиваться из сил, когда во рту стало солоно от крови, поднявшейся из надорвавшихся легких, темень впереди него стала таять. Деревья расступились, и парень, вырвавшись на лесную опушку, в изнеможении упал в траву.

Но тут же вскочил снова. В ушах его все еще стоял хриплый рев, глаза все еще видели неясный, но оттого еще более пугающий громадный силуэт. Надо было двигаться дальше. Ни за что нельзя было останавливаться. Чудовище отстало, да. Но теперь Ажа подстерегала новая опасность — не менее ужасная. Требовалось добраться до тех, кто сумеет помочь. Сейчас Аж сам себе помочь не мог… Эта рана…