Братство порога - Корнилов Антон - Страница 56

Оттар рассчитывал услышать в ответ привычное скрипучее бормотание, но голос, зазвучавший по ту сторону бревенчатой двери, оказался совершенно другим.

— Нет, добрый сэр, не подумайте ничего плохого, — бодрой скороговоркой затарахтел кто-то сквозь дверное оконце. — Тех, кого собирались казнить, сегодня уже обезглавили. Это я принес вам еды, немного получше той, чем здесь обычно угощают.

— Ты кто? — выдохнул северянин.

— Я — Мон, добрый сэр! — ответили Оттару так, будто это могло разрешить все вопросы. — А Толстый Пал валяется на кухне и даже говорить не может, так наугощался с самого ранья. А я — Мон, добрый сэр Оттар.

— Какой еще Мон?

— Как, добрый сэр, вы меня не помните?

— Ну-ка… — потребовал Оттар. — Давай сюда свою рожу.

За дверью послышалась какая-то возня, потом в зарешеченном оконце появилась освещенная пламенем физиономия — сальная, круглая, словно головка жирного сыра, понизу обрамленная кудлатой бороденкой.

— Я — Мон, — повторил обладатель бороденки и затрещал дальше: — Добрый сэр Оттар, разве вы не помните, как в кабаке «Веселый Монах» вы вступились за меня, когда какие-то недоумки решили отнять у меня мои жалкие гроши, на которые я собирался полакомиться кружечкой пива?

— А-а-а… — ответил северянин. — Ну-у… гм… Наверное, да… Так оно и было.

Вспомнить этого Мона Оттару так и не удалось. Хотя то, что тот рассказывал, было вполне возможно. Мало ли за кого северянин мог заступиться, чтобы найти повод для хорошей драки?

— Как здорово вы наподдали этим ублюдкам! — подтвердил догадку северного рыцаря Мон. — Их было четверо, и все с ножами. А вы даже не стали обнажать меч. Просто отдубасили их ножкой от стола, который сломали о спину подвернувшегося кабатчика! Я потом молился за вас, добрый сэр Оттар. Так добросердечно ко мне еще никто не относился. Я бы хотел отблагодарить вас, добрый сэр Оттар, я ведь каждый день видел вас во дворце после того случая, но что я мог для вас сделать? Я всего лишь младший слуга на кухне, любой поваренок имеет право огреть меня поленом, а вы… Вы — рыцарь Порога! Мне оставалось только возносить за вас молитвы Вайару Светоносному и Нэле Плодоносящей, что я и делал каждый вечер…

— Да погоди тарахтеть! — прикрикнул Оттар. — Надо ж, каким проворным языком наградили тебя боги… Паршиво ты, братец, за меня молился, если я угодил сюда.

— Но вы остались живы, добрый сэр Оттар! А многие погибли в тот день кровавой неразберихи!

— Не было тогда никакой неразберихи, — буркнул северянин. — Все было сделано четко и быстро… Насколько я понял.

— Про то мне неведомо, — вздохнул Мон. — Я ж сам и все наши сидели на кухне и тряслись, чтобы Светоносный сохранил наши жизни. И Светоносный внял нашим молитвам. Мы все остались живы, и все кончилось не так плохо, как могло быть.

— Не так плохо? Ты что, сумасшедший… как тебя там?..

— Мон, добрый сэр Оттар.

— Король мертв! Его величество Ганелон Милостивый, король Гаэлона убит подлыми заговорщиками! И ты говоришь — все кончилось не так плохо?

— Это так… и мы все скорбим. Поверьте, мое сердце обливается кровью, когда я думаю о том, что все мы осиротели… — В голосе Мона явственно послышались искренние плаксивые нотки. Но, видимо, недавнее событие полностью заполнило его утлый умишко. — А что сегодня случилось на Площади Плах! Все об этом говорят! Там такое было, добрый сэр Оттар! Там очень большое дело было, добрый сэр Оттар!

На этот раз северный рыцарь не перебивал скороговорку слуги. Он слушал, стараясь не пропустить ни одного слова. Тот тюремщик, который обычно приносил ему ужин, вообще никогда ничего не говорил — общаться с узниками было запрещено. Оттар не знал ничего из того, что случилось после его пленения.

— В королевстве объявился великий маг, добрый сэр Оттар, — лопотал Мон. — Это предатели его заточили в башню, чтобы он зубанов не смог перебить, а потом, когда архимаг Гархаллокс его вытащил, он им устроил! Я сам на Площади не был, но говорили, будто этот великий маг перевернул небо и землю, и явился из Темного Мира жуткий демон величиной с три горы, поставленных одна на другую. На демона тут же налетели стаи зубанов — все зубаны со всех королевств слетелись на этот страшный бой! И демон победил: он пожрал крылатых тварей и ушел обратно в свой Темный Мир… Должно быть, так оно все и было. Хотя кое-кто рассказывает по-другому. Говорят, что зубаны — это на самом деле души грешников, вернувшиеся в мир живых, чтобы и после смерти нести страх, смерть и разорение, а великий маг, которого Гархаллокс вытащил из башни, заставил души… то есть зубанов, вернуться в Темный Мир. Наверное, и это правда. Хотя я слышал еще, что…

— Хватит! — взмолился наконец Оттар. — Какие демоны?! Какие души?! Ты можешь толком рассказать о том, что произошло сегодня на Площади Плах?

— Так я ж и объясняю вам, добрый сэр… Если пожелаете, я могу повторить все заново. Значит, Гархаллокс…

— Не надо! — поморщился Оттар. — Гархаллокс… Гархаллокс жив — это уже хорошо. Постой, постой… Как принцесса?! — догадался спросить он и тут же выругал себя за то, что в первую очередь не задал этого вопроса. — Она жива?

— Жива и веселехонька, добрый сэр Оттар. Правда, она почти постоянно в своей опочивальне сидит, редко когда где-то еще показывается.

— Веселехонька? Это после того, как убили ее отца, его величество Ганелона?

— Добрый сэр Оттар, — замялся Мон, — я, конечно, сам-то в королевские покои не вхож, но Мини, та самая, у которой на заднице родимое пятно размером с золотой гаэлон, носит в опочивальню принцессы завтраки и обеды и все видела и слышала. Она и говорит, что принцесса веселехонька. Ее высочество очень часто смеется — громко и без остановки. А как начинает смеяться, все фрейлины тут же принимаются бегать и суетиться и совать ей кубки с холодной водой и мокрые платки ей на лицо ляпать.

— Тьфу на тебя, дурак. Веселехонька… Разве это веселье? Это у баб такой смех бывает, который хуже, чем слезы… Когда они разволнуются чересчур.

— Как это? — удивился Мон.

— Неважно. Не бери в голову. А где сэр Эрл?

— Про сэра Эрла я знаю точно, — оживился Мон. — Он лежит в своих покоях, страдая от ран, полученных во время битвы с приспешниками предателей. Раны настолько тяжелы, что рыцарь все время спит, не имея сил даже открыть глаза. У его двери постоянно стоят два десятка стражников, чтобы — не приведи Светоносный — не случилось с ним еще какой напасти… Только они не у самых дверей стоят, а немного поодаль. Потому как в покоях рыцаря тлеют на углях жаровни какие-то травы. И ежели здоровому человеку вдохнуть этот дым… даже ежели малость понюхать его — сразу голова становится тяжелой, и надо потом этого человека два часа водой поливать, чтоб он очнулся… Вот что я знаю про сэра Эрла, добрый сэр Оттар.

— Чушь какую-то городишь… — пробормотал Оттар. — Ежели сэр Эрл сражался с предателями, то какой резон им оставлять его в живых? Да еще лекарям позволять его травами пользовать?..

— Оно так… — проговорил Мон, явно ничего не поняв из слов северянина.

— А как?.. — нахмурившись, начал северянин, но отчего-то не смог продолжить.

— Добрый сэр Оттар хотел еще что-то узнать? — выждав немного, спросил Мон.

— А как сэр Кай? — выговорил-таки Оттар. — Где он?

В бесхитростной душе северянина никак не помещалось понимание того, что болотник оказался заодно с коварными заговорщиками. Оттар видел, как Кай, безоружный, совершенно спокойно стоял в окружении воинов генерала Гаера, который, как выяснилось, был подлым изменником, — стоял и ничего не делал для того, чтобы спасти его величество. Он с таким безумным упорством отстаивал принцессу, но не обращал внимания на то, что почти у него на глазах… кровожадный убийца лишал жизни Его королевское Величество… Да, правила Болотной Крепости запрещают ему сражаться с людьми, но ведь он мог и безо всякого оружия расшвырять нескольких гвардейцев, а этого гада с черной душой, который прикидывался честным воякой, а оказался… тьфу!., мерзкой гадюкой… этого вонючего генерала Гаера он мог бы одной рукой в узел завязать и в окошко вышвырнуть! Почему он не сделал этого?!