Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Братство порога - Корнилов Антон - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Шесть крупнейших королевств, включая и Гаэлон, шесть величайших государств, граничащих друг с другом, станут основой и оплотом новой великой Империи…

Империи Людей. Империи людей, свободных от ихнеусыпного ока. От ихвсеобъемлющего контроля над человеческими жизнями.

Он так долго жаждал этого, что сейчас, когда оставался всего один шаг, не испытал никакого сильного чувства. Словно все, что должно произойти, уже произошло когда-то, в каком-то неведомом мире, зеркальном этому, его родному, и оттого Константин знает все наперед.

— Орабия, — сам не зная зачем, сказал вдруг Константин и тут же понял, что проговорил название этого далекого восточного королевства одновременно с Гархаллоксом.

Тот взглянул на него изумленно:

— Ты… увидел, о чем я думаю? — спросил он.

— Как обстоят там дела? — не вдаваясь в подробности по поводу охватившего его странного ощущения, осведомился Константин.

— Лучше, чем где-либо еще. Но есть некоторые проблемы, которые требуют… некоторого вмешательства извне. Если мне… То есть, когда мне все удастся — во главе государства встанет нужный человек, готовый сотрудничать с нами. И дальше все будет совсем просто.

— Что ты намерен делать?

— Дети Ибаса, — ответил Гархаллокс— Я решил воспользоваться их помощью.

Константин размышлял не дольше нескольких мгновений.

— Хорошо, — сказал он. — Да будет так. И еще…

— Что, Константин?

— Доведи дело в Орабии до конца. А потом с чернолицыми буду работать я. Лично.

— Как скажешь, Константин.

Часть первая

КРУГ ИСТИНЫ

ГЛАВА 1

Было так: из Великого Хаоса явился Неизъяснимый и создал все сущее. И создал Харана Темного, Вайара Светоносного и Нэлу Плодоносящую, чтобы встали они над всем сущим. И зачала Нэла от Вайара, и вышли из чрева ее трое сыновей — Андар Громобой, Гарнак Лукавый и Безмолвный Саф. И вышли из чрева ее трое дочерей — Ала Прекрасная, Илла Хранительница и Васса Повелительница Бурь. И Харан Темный совокуплялся с дикими зверьми и породил расу демонов. А сыновья и дочери Светоносного и Плодоносящей стали прародителями рода человеческого. И вышел из чрева Нэлы последний отпрыск — Ибас, в котором не было ни мужского, ни женского. Треугольный горб имел Ибас — такой большой, что можно было подумать, будто он носил на спине еще кого-то. Был Ибас черен и уродлив, ибо силы матери забрали старшие дети. Стал он злобен и нечестив, ибо смеялись и глумились над последышем Андар и Гарнак, Ала и Илла и Васса. Лишь Безмолвный Саф, что нес в себе дух чистого познания и бесконечной мудрости, не смеялся, ибо понимал много и мог видеть сквозь время. И Вайар Светоносный разгневался, узрев урода, и выхолостил чресла сыновей своих и омертвил чрева дочерей своих. А Ибаса низверг с небес, наложив на него наказ и запрет: вечно пребывать среди смертных и не помышлять о возвращении, ибо недостоин он как Вечного Поднебесья, где правил Вайар, так и Темного Мира, обиталища Харана, повелителя демонов. И великая обида породила великую злобу. Так страшен стал Ибас для смертных, что даже истинное имя его никто не смел произносить, и стало у Ибаса много имен. На Востоке смертные называли его Последней Упавшей Звездой; на Западе — Великим Чернолицым; на Севере — Убийцей Из Бездны; на Юге — Блуждающим Богом. Только кочевой народ, прозванный чернолицыми,по одному из имен бога, которому они поклонялись, называл Ибаса — Отец.

* * *

В далеком королевстве Орабия, где солнце палит так жарко, что воздух тягуч и мутен и птицы с трудом рассекают его крылами, где в гибельных пустынях красный песок режет глаз случайных путников, обреченных никогда не достичь конца своего пути, жизни уделено место лишь в немногочисленных оазисах. Самый большой из них, называемый Нхакбар, лежит на трех зеленых холмах, меж которыми синеют под раскаленными орабийскими небесами воды Озера Королей. Посреди озера высится скалистый остров, а на острове сияет округлыми зеркальными куполами, непостижимо удивительными для редких иноземцев, громада королевского дворца.

Третий месяц на стенах дворца ночами не зажигают огней. Полумрак и мертвенная тишь царят во дворце, ибо старый король Идж-Наден вот уже третий месяц не поднимается с постели. Дни Идж-Надена сочтены, скоро дух его уплывет на небесном челне к Неизъяснимому. Полумрак и мертвенная тишь царят во дворце; всеми любим король Идж-Наден, мудрый и милостивый правитель, и семья его и народ его глубоко скорбят. И плачет, запершись в одиночестве, любимый сын и наследник короля — принц Али-хан. Никто не сомневается в том, что именно Алихан станет правителем Орабии после смерти Идж-Надена и так же, как и он, будет блюсти древние традиции славного королевства.

И только один человек во всем дворце наедине с самим собой сохраняет невозмутимое спокойствие; и время от времени улыбается, прищурясь в никому не ведомые и невидимые дали. Потому что известно ему то, чего никто во всей Орабии не знает… Имя этого человека — Сансан. Он сын брата короля.

* * *

Отстучали по стене дворца шаги стражей. Не зажигали факелов на стенах, но даже если бы и зажигали, даже если бы сейчас была не темная ночь, а ясный день, стражи ни за что бы не увидели человека, слившегося с дворцовой стеной в том месте, где она примыкает к стене королевской башни — хоть и прошли рядом с ним так близко, что он слышал их дыхание. Потому что там, где есть свет, есть и тень. А для человека, прятавшегося от стражи, тень — укрытие такое же надежное, как для нерожденного дитя — материнская утроба.

Стражники в белых плащах поверх стальных кольчуг, покачивая длинными копьями, дошагали до восточной сторожевой башни, встретились с патрулем, стерегущим восточную сторону стены, и повернули обратно. Когда они снова прошли мимо человека в тени, он закончил счет. Тридцать вдохов и тридцать выдохов. «Этого времени хватит», — решил человек. Белые плащи стражи еще явственно мерцали во тьме, когда человек вышагнул из тени и прыгнул высоко вверх — на отвесную стену королевской башни. Птица не смогла бы найти щели для своих когтей, чтобы зацепиться за стену, но человек уверенно полз вперед и вверх туда, где колыхались на ночном ветру шелковые занавеси окна королевской опочивальни.

У человека не было имени. Он не знал своих родителей, своей родины и своего возраста. Он не знал даже — мужчина он или женщина. Когда чернолицые взяли его к себе, он был настолько мал, что не понимал ничего из всех явлений мира, кроме голода и холода. В тот же день, когда его поднесли под огненный взгляд Отца, над ним был проведен обряд посвящения: ему отсекли гениталии и предали его душу Великому Чернолицему. Когда он стал осознавать себя, он уже был чернолицым. Его принялись учить, как только он стал ходить. К тому времени как он постиг половину из всех искусств, которым его обучали, ему начали втирать в зубы и десна пепел драконьих рогов, а в глаза капать ядовитый отвар из желчи василиска — и его зубы навсегда стали черными и крепкими, как камень; белки его глаз потемнели, а зрение приобрело кошачью остроту. Когда в положенный природой срок его тело перестало расти, его уже нечему было обучать. Он мог двигаться бесшумно, словно ветер, плыть под водой, задерживая дыхание на столько, на сколько было нужно. Мог карабкаться по скалам, даже если были они гладкими, точно зеркало. В пустой комнате мог спрятаться так, что никто не сумел бы его найти — ибо в мире есть свет, созданный Неизъяснимым, а там, где есть свет, есть и тень. Он мог убивать голыми руками и владел всем оружием, какое только порождал человеческий разум, но лучше всего владел мицу,излюбленным оружием чернолицых — перчаткой с четырьмя тонкими ножами, прячущимися меж пальцев. Когда он перестал расти, его тело начали покрывать сплошной черной татуировкой. Для того чтобы на его теле не осталось ни одного светлого пятнышка, понадобилось довольно много времени. Это должно быть больно, но он давно забыл, что это за чувство — боль. И с нетерпением дожидался того времени, когда работа будет закончена, кожа заживет и он наконец сможет служить своему Хозяину. И однажды этот день настал.