Ливень - Браун Сандра - Страница 11

Сделать это было непросто. Рейнуотер перекинул руку священника себе через плечо, и Элла сделала то же самое. Поддерживая брата Келвина с двух сторон, они кое-как поставили его на ноги. Затем, еле двигаясь, все трое пошли к дому.

Тем временем дверь распахнулась и на пороге появилась Маргарет. Увидев проповедника в таком состоянии, она закричала.

— Прекрати! — остановила служанку Элла. — Лучше помоги нам! Бери брата Келвина за ноги.

Мгновенно замолчав, Маргарет сбежала по ступеням и подхватила священника. Они занесли его в дом.

— Положим сначала на пол, — распорядился Рейнуотер.

Они сделали это очень осторожно, но священник продолжал стонать. Элла поняла, что у него есть и внутренние повреждения, может быть, тяжелые.

— Неси воду и полотенца, — приказала она Маргарет. — И захвати аптечку. А где Солли?

— У вас за спиной.

Солли сидел прямо на полу, прижавшись к двери. Вытянув ноги, он постукивал ботинком о ботинок. Взгляд мальчика был полностью сосредоточен на них. Сознавал ли он то, что происходило сейчас в их доме?

Элла снова повернулась к брату Келвину. Священник громко вскрикнул, когда пальцы Дэвида коснулись большого кровоподтека на его виске.

— Может быть, нужно позвать доктора? — спросила она.

— И шерифа, — добавил Рейнуотер.

— Нет! — Брат Келвин смотрел на них широко открытыми глазами, под одним из которых был огромный синяк. — Не нужно шерифа. И доктора тоже не нужно. Прошу вас.

Священник решительно покачал головой, что, должно быть, причинило ему сильную боль. Во всяком случае, он вновь застонал и даже зажмурился. Маргарет принесла таз с теплой водой. Элла аккуратно и очень осторожно промыла раны и сделала примочки со свинцовой водой.

Брат Келвин перестал стонать и стал благодарить миссис Баррон за доброту и участие. Видно было, как он страдает, но священник беспокоился не столько о себе, сколько о муле.

— Да что с ним станется? — удивилась Элла.

— Мул не мой. — Губы у чернокожего проповедника были разбиты, и говорил он с трудом.

Тем не менее брат Келвин объяснил, что боится, как бы животное не убежало, и Рейнуотер пошел на улицу, чтобы привязать мула к забору. Казалось, это немного успокоило Тейлора.

С помощью Эллы и Маргарет священник поднялся. Они тут же пододвинули ему стул, и брат Келвин сел.

— У вас столько ушибов… А внутри что-нибудь болит? — спросила Элла.

— Ребра. Не удивлюсь, если несколько из них сломаны.

— Может быть, у вас внутреннее кровотечение?

— Не думаю, мэм, — он покачал головой. — Не настолько все плохо.

Впрочем, этого оказалось достаточно для того, чтобы испугать мисс Вайолет. Она заглянула за чем-то на кухню, но, увидев сидящего за столом окровавленного чернокожего мужчину, мгновенно забыла, за чем именно. Мисс Данн прижала к груди руки и в испуге выдохнула: «Бог ты мой!» Постояв минуту на пороге, мисс Вайолет попятилась обратно в коридор.

Очевидно, это был тот самый случай, когда она не желала ничего видеть и слышать. Впрочем, Эллу это вполне устраивало.

Маргарет налила в стакан чаю и поставила его перед священником. Брат Келвин взял его обеими руками и сделал небольшой глоток. Костяшки пальцев у него были ободраны и кровоточили. Судя по всему, он сопротивлялся и смог нанести несколько ударов тому, кто его избил. Или тем?

— Что произошло? Кто на вас напал? — У Рейнуотера, очевидно, возникли те же самые вопросы.

Рубашка Дэвида была испачкана кровью брата Келвина, но он словно не замечал этого.

— Какие-то люди… они забирали коров.

— Господи помилуй! — снова начала причитать Маргарет.

— Чье это было стадо? — спросила Элла.

— Притчета.

Рейнуотер взглянул на Эллу, и она объяснила:

— Джордж Притчет. У их семьи молочное хозяйство. Джордж — фермер в третьем поколении.

Самая долгая за последние сто лет засуха привела к тому, что штаты, расположенные на юге, в том числе Техас, получили название Пыльная чаша. Земля, на которой раньше пасся скот и зрел урожай, превратилась в бесплодную пустыню, и федеральное правительство, чтобы защитить фермеров и скотоводов от окончательного разорения, начало реализацию специальной программы. Она действовала уже год.

Конгресс выделил необходимые средства на покупку скота у тех, чьи стада в буквальном смысле слова умирали от голода. За корову платили до двадцати долларов, что было намного ниже обычной рыночной стоимости, но все-таки лучше, чем ничего.

Программа, безусловно, была полезной. Животных, еще не успевших оголодать окончательно, забивали, и их мясо шло на консервы. Потом эти банки распределяли между приютами для бедняков, благотворительными столовыми и другими учреждениями такого рода. Фермеры получали хоть какие-то деньги, а голодные люди — бесплатную еду.

Правда, иногда животных, которые уже не годились на консервы, увозили не на мясоперерабатывающий завод, а на бойню и потом на скотомогильники. Это могли быть несколько коров, а могла оказаться даже часть стада. Все понимали, что правительство пытается спасти фермеров, пострадавших от засухи, но смотреть на то, как гибнет дело твоей жизни, было поистине невыносимо. Экономическая депрессия усугублялась эмоциональной, причем повсеместно.

— Выбрав из стада коров потолще, хотя их там было всего несколько, закупщики погрузили их на грузовик и отправили на завод, — продолжил священник. — Совсем слабых они погнали на бойню… Мистер Притчет с женой и детьми сразу ушли в дом и закрыли дверь и все окна. Они просто не в силах были смотреть на то, как их коровы пойдут на смерть. Ну и что с того, что им за них немного заплатили?.. Сердце разрывается, когда видишь подобное зрелище.

По мере того как священник рассказывал все это, его голос набирал силу. Казалось, будто брат Келвин вещает с кафедры, предостерегая свою паству от грядущей кары.

— Бойню они организовали совсем недалеко. Выстрелы были хорошо слышны, как и мычание коров и телят…

При мысли о том, что произошло со стадом Джорджа Притчета, Элле едва не стало плохо. Маргарет прижала руку к дрожащим губам. Рейнуотер побледнел.

— Я понимаю, что другого выхода не было, — попыталась справиться с эмоциями Элла. — Правительство пытается помочь фермерам. Но все-таки это ужасно!..

— Особенно для тех, кто растил коров и ухаживал за ними, — ни на кого не глядя, сказал Рейнуотер, а потом посмотрел в глаза священнику: — Но кто же избил вас, брат Келвин? И за что?

Священник вытер глаза кулаком, на котором запеклась кровь.

— Люди из поселка бедняков узнали о том, что к Притчетам приедут федеральные служащие. Они тоже пришли на ферму — белые и цветные… Все голодные. Принесли с собой ножи и тесаки — у кого что было. Бедняги рассчитывали на то, что коров, предназначенных на убой, отдадут им. Что с того, что они тощие? Все-таки мясо, какое-никакое. Для тех, кто привык жить на хлебе и воде, оно лишним не будет.

Глаза брата Келвина наполнились слезами.

— С фермы Притчетов все эти люди пошли на бойню, но им преградили путь какие-то головорезы из местных. Руководил ими белый парень… У него еще такое большое фиолетовое родимое пятно на лице.

— Конрад?

Рейнуотер перевел взгляд на Эллу, которая с ужасом смотрела на священника.

— Конрад Эллис, — пояснила она своему постояльцу. — У него это пятно с рождения… Оно действительно большое — чуть не на все лицо.

— Метка сатаны, — пробормотала Маргарет.

— Эллис — задира и грубиян. Он всегда таким был. — Элла оставила то, что сказала служанка, без комментариев, но Маргарет не унималась:

— Да он ужасный греховодник!

Молодая женщина сочла нужным пояснить то, что имело отношение к делу:

— Мистер Эллис, отец Конрада, владелец мясоперерабатывающего завода. Он покупает скот почти у всех местных фермеров.

— Таким образом, те, кто получил бы мясо бесплатно, уже не пришли бы за его продукцией… Это удар по бизнесу, — жестко усмехнулся Рейнуотер. — Вот он и послал сына, чтобы тот навел порядок.