Радость победы - Браун Сандра - Страница 1

Сандра Браун

Радость победы

The Thrill of Victory

Copyright © 1989 by Sandra Brown

«Радость победы»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2022

Пролог

– Рэмси охотится за твоей задницей, Макки.

Встревоженный молодой сотрудник поравнялся с ним возле лифта. Перспектива навлечь недовольство главного редактора не слишком взволновала Джадда Макки, известного спортивного журналиста самой крупной газеты в Далласе. Он как ни в чем не бывало направился к автомату с кофе. Кофе там был крепкий и даже густой – Макки частенько шутил, что остатки, должно быть, используют для заделки трещин на Центральном шоссе.

– Макки, ты меня слышал?

– Слышал, Эддисон, слышал. Четвертак есть?

В карманах его брюк – дорогих, но невероятно измятых – не нашлось нужного количества мелочи. Макки вообще славился тем, что не носил с собой денег, и сейчас ему пришлось одалживаться у человека, который зарабатывал в разы меньше его.

– Рэмси так зол, что впору его связывать, – предостерег Эддисон, высыпая в ладонь своего кумира горсть монет.

– Да его каждый день впору связывать. – Макки следил за тем, как струйка кофе льется в картонный стаканчик. Единственным достоинством этого напитка являлось то, что он был обжигающе горячим и черным, как ночь. Или как темные очки Макки, которые все еще сидели у него на носу, хотя он уже минут пять как находился в здании.

Практически кофеин в чистом виде, слегка разбавленный жидкостью. Макки отхлебнул из стаканчика, и стекла его очков немедленно затуманились от пара. Только сейчас он осознал, что очки на нем, снял их и кое-как засунул в карман пиджака, не менее изжеванного, чем брюки. Веки его припухли, белки глаз покраснели.

– Он велел мне поймать тебя у лифта и немедленно привести к нему в кабинет.

– Наверное, он действительно вне себя. Что я натворил на этот раз? – равнодушно бросил Макки. Майкл Рэмси был постоянно вне себя из-за Джадда Макки. Менялась лишь степень его гнева.

– Пусть он сам тебе скажет. Так ты идешь? – озабоченно спросил молодой человек.

Джадд почувствовал к нему жалость.

– Ладно, пошли.

Эддисон Как-его-там пришел в редакцию на стажировку. Он изучал журналистику в Южном методистском университете и работал на полставки. В первый же день на новом рабочем месте к нему подошел Джадд и, достав из кармана до неприличия измятый носовой платок, шутливо предложил его Эддисону – для вытирания взмокшей шеи. Однако заметив, что юный стажер, кажется, немного задет, Джадд хлопнул его по плечу, сказал, что не хотел никого обижать, и дал Эддисону лучший совет, который только мог предложить опытный журналист начинающему, а именно: хорошенько подумать, действительно ли он хочет оставаться в этой профессии.

– Рабочий день ненормированный, оплата паршивая, условия ужасающие, и вообще, лучшее, на что ты можешь надеяться, – это то, что хоть кто-нибудь успеет прочитать твою статью до того, как ее сжует собака, или на нее нагадит птичка, или домохозяйка завернет в нее куриные потроха.

Поскольку Эддисон все еще работал в «Трибьюн», можно было сделать вывод, что он не воспользовался советом бывалого репортера. Джадд непременно съязвил бы по поводу юношеского идеализма, но он слишком хорошо помнил самого себя и собственные сияющие глаза в начале карьеры.

Глаза прекратили сиять лет эдак… много назад, но изредка, обычно в хорошем подпитии, Джадд вспоминал, каково это – хотеть стать великим журналистом. Так что пусть юнец резвится, пока есть желание. Он скоро и сам узнает, что жизнь иногда играет с нами злые шутки.

Рабочий день был в самом разгаре, и редакция гудела, как улей. Журналисты стучали по клавиатурам своих компьютеров. Многие при этом еще и разговаривали по телефону, зажав трубку плечом. Мимо проносились курьеры, сваливая на столы, где и без того громоздились горы неоткрытых пакетов, все новые и новые конверты и посылки.

Некоторые сотрудники просто слонялись по редакции, потягивая кофе или какую-нибудь газировку из баночек, в ожидании новостей, достойных публикации, или – если новостей не предвиделось – божественного вдохновения.

– …арабы. Но, с другой стороны, Израиль – привет, Джадд, – не станет…

– Тогда я ей говорю: «Слушай, отдай мне ключи!» Здорово, Джадд. А она говорит…

– …цитировать. Привет, Джадд. Кому-то нужно набраться смелости и высказать свое мнение, в конце концов.

Джадд, которого в редакции все знали и любили, кивая направо и налево, проследовал за Эддисоном в кабинет главного редактора.

– Наконец-то, – измученным голосом выговорила секретарша. – Он уже собирался посылать меня на твои поиски, раз уж у нас нет собственной службы безопасности. Спасибо, Эддисон. Вы можете вернуться к выполнению своих непосредственных обязанностей.

Меньше всего Эддисону хотелось уходить именно сейчас, когда самое интересное только начиналось, но секретарша главного славилась не менее взрывным характером, чем ее босс. Он поплелся к двери.

– Привет, куколка. Что случилось? – Джадд бросил опустевший стаканчик в мусорную корзину. – Налей мне нормального кофе, а?

Секретарша уперла руки в бока и негодующе воззрилась на него.

– По-твоему, я выгляжу как официантка?

Джадд смерил ее оценивающим взглядом и подмигнул.

– Ты выглядишь на миллион долларов.

Не дав секретарше разразиться тирадой на тему вопиющего проявления сексизма или – в зависимости от настроения – поблагодарить его за изысканный комплимент, Джадд скрылся за дверью в кабинет главного.

Сквозь ядовитые клубы дыма от двух выкуренных пачек (всего за этот день Рэмси выкурит четыре) Джадд едва разглядел самого Майкла Рэмси. Одна сигарета торчала у него во рту, другая дымилась в пепельнице.

– Вовремя ты. – Лицо главного было медно-красным от гнева.

Джадд плюхнулся в кожаное кресло и вытянул ноги.

– Вовремя для чего?

– Не умничай, Макки. В этот раз ты действительно попал.

Вошла секретарша с чашкой кофе, приготовленного в личной кофеварке Рэмси. Джадд подарил ей одну из своих самых обворожительных улыбок и многозначительный взгляд, который, к вящему сожалению секретарши, не предполагал ровным счетом никакого продолжения.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Рэмси выпустил изо рта целое облако вонючего дыма и уставился на Джадда.

– Ты прозевал самую главную новость года, касающуюся мира тенниса.

Джадд хмыкнул и обжег язык кофе.

– Так ты такой красный из-за новостей в мире тенниса? Боже мой, а я-то подумал, глядя на тебя, что «Ковбои» заявили о своем банкротстве, не меньше. Что там еще случилось? Макинрой обозвал судью неприличным словом?

– Стиви Корбетт свалилась прямо на корте сегодня утром. В Лобо-Бланко.

Ухмылка на лице Джадда немедленно увяла, а взгляд стал острым и заинтересованным. Чашка, из которой он пил кофе, была из тонкого фарфора, с узорным ободком по краю. Джадд осторожно поставил ее на стол. Рэмси взял недокуренную сигарету из пепельницы, в последний раз затянулся той, что уже была у него во рту, и стряхнул пепел в керамическую вазочку.

– Что значит «свалилась»?

– А вот этого мы как раз не знаем. Потому что наш журналист не явился на матч. Наш прославленный спортивный репортер, которому платят непомерно большие деньги, этим утром сладко спал.

– Давай без сарказма, ладно? Да, я проспал. Подумаешь. Что там произошло с мисс Корбетт? Наступила на свою косичку и упала?

– Нет, она не наступила на косичку. К счастью, хотя бы наш фотограф был там. Он сказал «свалилась».

– Типа потеряла сознание?

– Типа упала на корт и скорчилась, как гусеница.

– Какое ужасное сравнение.

Рэмси покраснел еще больше, хотя, казалось, больше было уже невозможно.

– Находись ты в тот момент там, смог бы подобрать свое собственное сравнение.