Двое одиноких - Браун Сандра - Страница 47

— Мы не хотели расстраивать тебя, дорогая. — Сидевшая у кровати барышня поднялась и, стараясь успокоить Расти, положила руку ей на плечо. — Но мы ведь твои лучшие подруги. И если произошло нечто ужасное, чем ты хочешь поделиться, что-то глубокое личное, о чем ты не можешь рассказать отцу, мы всегда к твоим услугам.

— Личное? Что, например? — Расти дернулась, сбрасывая с плеча руку и с вызовом глядя на подружек.

Те снова обменялись выразительными взглядами.

— Ну, ты была наедине с тем мужчиной почти две недели.

— И что?! — В голосе Расти сквозило раздражение.

— А то, — продолжила подруга, сделав глубокий вдох. — В газете написано, что в той хижине была всего одна комната.

— Ну и что дальше?

— Да брось ты, Расти. — Терпение барышни иссякло. — Эти обстоятельства дают почву для разного рода пересудов, весьма пикантного свойства. Ты — очень привлекательная девушка, он, безусловно, притягателен и уж точно опытен в амурных делах. Вы остались одни. У тебя была травма, он за тобой ухаживал — да ты полностью зависела от него! Ты ведь думала, что вы останетесь в той глуши на всю зиму…

Другая подруга взволновано подхватила:

— Жить вместе вот так, в такой непосредственной близости, в этой дикой местности… Думаю, это самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышала. Ты понимаешь, что мы имеем в виду…

— Да, отлично понимаю. — Голос Расти звучал холодно, но в ее карих глазах разгорался огонь. — Вы хотите узнать, спала ли я с Купером.

На этих словах дверь распахнулась, и в палату, привычно чеканя шаг, вошел сам предмет обсуждения. Сердце Расти почти выпрыгнуло из груди. Вокруг завертелись подружки, с любопытством глядя на лучезарную улыбку, осветившую ее лица. Только теперь Купер заметил этих двух дамочек, но его серые глаза отыскали любимую и остановились на ней. Обжигающие взгляды, которыми они обменялись, могли красноречиво ответить на любые вопросы по поводу их отношений.

Расти наконец-то пришла в себя, к ней вернулась способность говорить.

— Купер, это две мои лучшие подруги. — Она представила их по именам, и Купер отвесил каждой леди равнодушный, короткий поклон вежливости.

— О, мистер Лэндри, это такая честь для нас! — заверещала одна из барышень, широко распахнув глазки и едва не задыхаясь от восторга. — Совсем вылетело из головы: в «Тайме» написали, что вы сбежали из плена во Вьетнаме! Я имею в виду, что вы уже один раз переживали нечто ужасное. А теперь еще эта авиакатастрофа!..

— Расти утверждает, что это именно вы спасли ей жизнь.

— Когда Расти поправится, мы с мужем хотели бы устроить в вашу честь маленькую вечеринку. Пожалуйста, скажите, что разрешаете нам сделать это!

— Это когда же вы решили? — враждебно вскинулась другая подружка. — Я первая хотела закатить вечеринку!

— Нет, я первая!

Эта глупая болтовня вызывала только раздражение и неловкость. Ссорящиеся дамочки сейчас напоминали капризных сводных сестер Золушки из сказки.

— Думаю, у Купера не так много времени, — прервала Расти, заметив, что возлюбленный вот— вот выйдет из себя от нетерпения. И она, кстати, тоже. Теперь, когда Купер был здесь, девушке хотелось поскорее избавиться от так называемых лучших подруг и наконец-то остаться с ним наедине.

— Ах, конечно, мы и так пробыли у тебя довольно долго, — протараторила одна из леди, подхватывая сумочку и пальто. Наклонившись, она чмокнула воздух над щекой Расти и зашептала: — А ты, оказывается, хитрая штучка! Даже не думай, что отвертишься от этого разговора! Я хочу знать все!

Другая барышня, тоже склонившись над Расти, тихо запела:

— Неплохая компенсация за авиакатастрофу, ну, признайся? Он просто божествен. Такой грубый, сильный… Такой… Хотя тебе, наверное, лучше знать.

На полпути к двери дамы остановились, чтобы попрощаться с Купером. Каждая из них кокетливо похлопала мужчину по плечу, напоминая о вечеринке, которую именно она планирует организовать в его честь. Подружки выскользнули из палаты, уже в дверях одарили Расти глуповатыми улыбками, и дверь за ними наконец-то захлопнулась.

Убедившись, что они ушли, Купер подошел к кровати любимой:

— Я не пойду ни на какую проклятую вечеринку.

— Я и не ждала от тебя этого. Как только ажиотаж немного спадет, я посоветую им оставить эту идею.

Расти старательно избегала смотреть на Купера, сейчас это было опасно: она с волнением ощущала, как слезы беспощадно жалят глаза. Смутившись, она смахнула соленые капельки со щек.

— Что-то не так?

— Нет, я… — Расти помедлила, но все же решилась признаться. Время тайн между ними давно прошло, и она смело подняла глаза на Купера. — Я просто очень рада видеть тебя.

Купер не прикасался к Расти, хотя ей так этого хотелось… Пристальный взгляд его был полон нежности, но в нем сквозило и нечто собственническое. Мужчина скользнул глазами по фигуре Расти под тонким одеялом, задержался на ее грудях, которые обольстительно вырисовывались под прилипшей к телу шелковой ночной рубашкой.

Расти нервно вскинула руку и затеребила кружево у выреза:

— Эта сорочка ждала меня здесь, пока я оформлялась в клинике.

— Очень элегантная.

— Да уж лучше длинных легинсов…

— Ты отлично в них выглядишь.

Губы Купера дрогнули в улыбке. Он был здесь. Расти могла видеть любимого, чувствовать аромат его кожи, слышать его голос… На мужчине теперь была новая одежда — широкие брюки, повседневные рубашка и куртка. Но явно не эти вещи были причиной того, что Купер соблюдал дистанцию. Расти не хотела этого признавать, но его отчужденность была очевидна — любимый мужчина словно отгораживался от нее непробиваемой стеной.

— Спасибо, что решил навестить меня, — промолвила Расти просто потому, что не нашлась, чем еще нарушить молчание. — Я попросила отца, чтобы он тебя отыскал и сказал тебе, где я.

— Твой отец мне ничего не говорил. Я сам отыскал тебя.

Слова Купера ободрили Расти. Он искал ее. Возможно, всю ночь. Наверное, пока девушка лежала на этой больничной кровати и крепко спала под воздействием успокоительного, Купер прочесывал улицы города, в отчаянии пытаясь хоть что-то о ней выяснить.

Но все надежды Расти растворились как дым, стоило мужчине добавить:

— В утренней газете написали, что ты здесь. Как я понимаю, пластический хирург постарается убрать грубые швы, которые я наложил.

— Я так защищала тебя и эти твои стежки!

Он равнодушно пожал плечами:

— Они сделали свое дело, и это единственное, что меня заботит.

— Для меня это тоже самое главное.

— Конечно.

— Ну перестань же! — Расти села на кровати прямо, раздраженная его холодным снисходительным тоном. — Это была не моя идея, чтобы сразу из аэропорта ехать в больницу. Так распорядился отец. Я бы предпочла сразу поехать к себе домой, проверить свою почту, полить свои цветы, заснуть в своей собственной постели.

— Но ты ведь большая девочка. Почему же не поступила по-своему?

— Я только что тебе объяснила. Отец обо всем договорился заранее. И я уже не могла потребовать, чтобы он все отменил.

— Почему же?

— Не будь таким бестолковым! Ну почему я не могу захотеть удалить этот шрам? — сердито вскричала Расти.

Купер смотрел мимо нее, задумчиво теребя краешек своего уса:

— Можешь. Конечно, можешь.

Снова почувствовав себя несчастной, девушка резко откинулась на подушки и прикрыла глаза уголком простыни:

— Что с нами случилось? Ну почему мы оба ведем себя так?

Купер обернулся к Расти. На его лице застыло грустное выражение, так перекликавшееся с глубоким сожалением, сквозившим в словах любимой.

— Конечно, ты не должна провести остаток своей жизни с этим шрамом на ноге. Я не это имел в виду.

— Я говорю не о шраме, Купер. Я говорю обо всем. Почему вчера вечером в аэропорту ты скрылся из поля зрения?

— Нет, я был там, причем у всех на виду.

— Но не рядом со мной. Я кричала, звала тебя. Разве ты не слышал?