Двое одиноких - Браун Сандра - Страница 11

— Тогда из-за чего? Нога болит?

— Я испугалась, что вы… вы бросили меня. Оставили одну из-за… моей ноги. Возможно, так и следовало поступить, я вас задерживаю. Не будь меня и этой раны, вы бы, наверное, уже дошли… дошли до безопасного места.

Расти сбилась, но, всхлипнув, продолжила:

— Хотя дело тут и не в ноге вовсе… Я просто не знаю, как выживать в таких условиях, среди дикой природы, я к этому не приспособлена. Если честно, всегда ненавидела открытое пространство, даже отдых в летнем лагере был для меня проблемой. А теперь мне холодно, страшно, ну и вдобавок я чувствую себя виноватой за то, что выжила, тогда как остальные погибли.

Расти снова залилась слезами, ее плечи лихорадочно задергались. Купер испустил вздох долготерпения, по привычке пробормотал под нос несколько проклятий, а потом подполз к Расти на коленях и заключил ее в объятия. Огромные руки охотника сдавили девушку за плечи. Первой ее реакцией было оттолкнуть Купера, вырваться. Но тот крепко прижимал Расти к себе; а ей вдруг стало так комфортно и спокойно… В отчаянии несчастная припала к широкой груди спутника, сжимая горстки меха на его толстой охотничьей куртке.

От волос и одежды Купера доносился чистый, свежий аромат хвои и такой притягательный, сладковатый запах сырой листвы. Ослабленной, изнуренной Расти этот мужчина казался настоящим великаном, фантастическим героем из детской сказки. Могучим и бесстрашным. Он великодушен, но может постоять за себя. Способен справиться даже с огромным драконом.

Купер погладил девушку по затылку крепкой рукой, а она, уткнувшись лицом в стеганую ткань его куртки, наслаждалась ощущением безопасности — впервые с момента катастрофы, да что там говорить — в первый раз с момента отъезда из охотничьего домика и прощания с огорченным отцом.

Отчаяние постепенно отступило, слезы высохли. Куперу уже незачем было обнимать Расти, и она отстранилась от своего спасителя. Девушка опустила голову, ей было так неловко за себя… А вот Купер явно не хотел выпускать спутницу, но в конце концов все же позволил ей выскользнуть.

— Ну что, теперь все в порядке? — хмуро буркнул мужчина.

— Да, мне лучше, спасибо. — Расти заправски вытерла мокрый нос ладонью, словно делала это всю жизнь.

— Пойду-ка я лучше займусь кроликом. А вы ложитесь.

— Я уже устала лежать пластом.

— Тогда отвернитесь. Мне бы хотелось, чтобы вы съели этого кролика. Боюсь, вам кусок в горло не полезет, если увидите, как я его потрошу.

Отойдя к краю полянки, Купер положил тушку на плоский камень и принялся ее разделывать. Расти благоразумно отвела глаза.

— А мы как раз об этом спорили, — тихо сказала она.

Компаньон посмотрел на нее из-за плеча.

— С кем вы спорили?

— С отцом. Он подстрелил барана. — Девушка грустно улыбнулась. — Это был такой красивый зверь! Сердце разрывалось от жалости, но пришлось притворяться, что я просто в восторге! Отец нанял одного из проводников, чтобы тот освежевал тушу. Папа хотел убедиться, что проводник не повредит шкуру.

В глазах Расти предательски блеснули слезы.

— Я не могла смотреть на это, мне стало физически плохо! А отец… — Она на секунду остановилась, чтобы перевести дыхание. — Тогда он очень разочаровал меня, буквально опротивел.

Купер уже очищал руки носовым платком, смоченным водой из термоса.

— Разочаровал потому, что вы не смогли вы нести процедуру разделки туши?

— Не только, это было лишь полбеды. Возможно, стрелок из меня и никудышный, но я вряд ли смогла бы воспользоваться ситуацией и убить того, кто вышел прямо ко мне, чуть ли не морду сунув в дуло винтовки! Эта сцена была просто отвратительной. — Расти вздохнула и, обращаясь скорее к самой себе, мягко добавила: — Я никогда не любила дикую природу так, как мой брат Джефф.

— Наверное, ваш отец ждал от вас совсем другого? — Купер насадил кролика на зеленую ветку, как на шампур, и теперь пек мясо на углях.

— Думаю, он надеялся, что я полюблю жизнь на свежем воздухе, охоту.

— Тогда он просто болван. Ясно же, что чисто физически вы в охотники не годитесь.

Взгляд Купера скользнул по бюсту Расти и надолго задержался там. К грудям мгновенно устремилось тепло, они набухли и потяжелели, будто от материнского молока, а соски стали твердыми.

Эта реакция безмерно поразила и испугала девушку. Инстинктивно Расти хотелось прикрыть чем-нибудь грудь, как-то сжать до обычных размеров, но, пока Купер так смотрел, она ничего не могла с собой поделать. Девушка застыла на месте: казалось, любое неосторожное движение безвозвратно разрушит хрупкое чувство, только начавшее зарождаться, — чувство, которое невозможно будет потом вернуть или заменить другим. Словом, случится нечто по-настоящему чудовищное, непоправимое.

Впервые с момента знакомства Купер невольно намекнул на сексуальный подтекст их общения, если, конечно, не считать тех непристойностей, что потоком лились из его уст прошлой ночью. Попутчик нарочно вел себя столь вульгарно, он явно хотел позлить ее — теперь-то Расти это отчетливо понимала. Но сейчас, в этот момент, все было иначе: он был скорее жертвой, чем преступником.

Купер спешно перевел взгляд на огонь, словно пытаясь уйти от неловкой ситуации. И все же компаньоны не могли сразу избавиться от смущения и долго еще молчали. Расти притворилась, что дремлет, но сама из-под прикрытых глаз пристально наблюдала за Купером, который вовсю старался превратить место их стоянки в настоящий лагерь туристов. Он заточил топорик о камень и проверил, как пропекается кролик, повернувего несколько раз над огнем на пруте.

Передвигался Купер с удивительным для его габаритов проворством. Расти вдруг подумала о том, что некоторые женщины наверняка сочли бы ее попутчика привлекательным, особенно теперь, когда его подбородок и рот прикрывала однодневная щетина. Широкие изогнутые усы выглядели весьма соблазнительно — разумеется, если кому-то вообще могла нравиться растительность на лице. Усы Купера спускались прямо на нижнюю губу, полностью прикрывая верхнюю, что придавало его лицу интригующее выражение.

Расти так увлеклась созерцанием лица компаньона, что даже не заметила, как он склонился над ней и о чем-то заговорил.

— Прошу прощения?..

Купер удивленно посмотрел на девушку.

— У вас стеклянные глаза. Вы ведь не бредите снова, правда? — И он приложил ладонь ко лбу Расти.

Раздраженная его словами и собственными нелепыми фантазиями, она оттолкнула руку мужчины.

— Я чувствую себя прекрасно. О чем вы говорили?

— Я спрашивал, хотите ли вы поесть.

— Хочу — это еще слабо сказано! Купер помог Расти сесть.

— Мясо охладилось пару минут назад. Похоже, готово. — Он снял тушку с вертела и ото рвал ногу. — Так вы будете есть или я еще должен запихивать пищу прямо вам в рот?

Купер впился в кусок мяса белыми крепкими зубами.

— Весьма недурно. Честно!

Расти откусила часть мяса с кости, стараясь прожевать и проглотить странную пищу как можно быстрее.

— Не торопитесь, — предостерег компаньон. — Еще плохо станет.

Она кивнула и взяла новый кусок. Посолить бы немножко это мясо, и цены бы ему не было!

— В меню некоторых довольно хороших ресторанов Лос-Анджелеса входят блюда из кролика, — завела разговор девушка. Она инстинктивно потянулась за салфеткой, но, вспомнив, что такой роскоши под рукой нет, просто облизала пальцы.

— Вы, наверное, там и живете — в Лос-Анджелесе?

— Да, в Беверли-Хиллз.

Купер смотрел на нее в свете костра.

— Кто вы вообще — кинозвезда или что-то в этом духе?

Похоже, собеседник совсем не впечатлился бы, даже скажи ему Расти, что уже трижды завоевывала «Оскар». Она сомневалась, что такой человек, как Купер Лэндри, придавал большое значение славе.

— Нет, я не кинозвезда. Мой отец владеет компанией по продаже недвижимости, ее филиалы разбросаны по всей южной Калифорнии. Я работаю на папу.

— Ну и как у вас идут дела?

— Весьма удачно.