Грязные игры - Браун Сандра - Страница 37

У Элли и Коуча не было детей. Причину он не знал, но у него, даже в том возрасте, хватило такта не спрашивать об этом. Может быть, именно бездетность подтолкнула ее к тому, чтобы взять в дом этого угрюмого и язвительного подростка.

Она не обрушила на него всю свою материнскую любовь, которую – как она верно понимала – он не принял бы. Однако при малейшем сигнале с его стороны она оказывалась рядом. Внимательно выслушивала, если он хотел обсудить какую-то проблему. Тысячами способов, незаметно и ненавязчиво, она проявляла материнскую нежность, которую явно испытывала по отношению к нему. Эту нежность он и сейчас читал в ее глазах.

– Я рад тебя видеть, Элли. Рад быть здесь.

– Я так счастлива, что ты пришел. Ты получал мои письма?

– Да, и очень за них благодарен. Больше, чем ты думаешь.

– Почему же ты не отвечал?

– Я не мог найти слов. Я… – Он растерянно пожал плечами. – Я просто не мог, Элли. И я не хотел вносить разлад между тобой и Коучем. Он же не знал, что ты писала мне, правда?

– Это его не касается, что я делаю или чего не делаю. – Она выпрямилась, и голос ее зазвучал резко: – У меня есть собственное мнение.

– Я знаю, – улыбнулся Грифф. – Но я также знаю, что ты всегда поддерживаешь Коуча. Вы одна команда.

Она из вежливости не стала спорить.

– Я знаю, как он разозлился, – сказал Грифф. – Он пытался предупредить меня, что я качусь в пропасть. Я не послушался.

Он отчетливо помнил тот день, когда их постепенно ухудшавшиеся отношения закончились разрывом. Коуч ждал его в машине после тренировки. Тренеры «Ковбоев» хорошо знали Коуча Миллера, понимали, какое влияние он имеет на их куортербека, и всегда были рады его видеть.

В отличие от Гриффа. Их разговоры все чаще превращались в споры. Коуч не критиковал его действия на футбольном поле, но не одобрял многое другое, например, размах, с которым Грифф тратил деньги.

Грифф поинтересовался, какой смысл иметь деньги, если не можешь их тратить. Коуч ответил, что было бы разумно откладывать немного на черный день. Грифф проигнорировал его совет.

Коуч также не одобрял его образ жизни. Он предупреждал Гриффа, чтобы тот не «жег свечу с обоих концов», [14]особенно в межсезонье, когда тот ленился на тренировках и допоздна засиживался в шикарных ночных клубах Далласа, а также Майами, где он купил квартиру в кондоминиуме на набережной.

– Только строгая дисциплина дала тебе то, что у тебя есть, – убеждал его Коуч. – Ты быстро сдашь позиции, если не будешь поддерживать дисциплину. На самом деле теперь она должна быть еще строже.

Ну-ну,думал Грифф. Он считал, что причиной недовольства Коуча является ревность. Он больше не имел возможности контролировать ни решения Гриффа, ни его образ жизни, и это раздражало старика. Грифф был благодарен Коучу за все, что он для него сделал, но считал, что больше он ему не нужен. Коуч привел его туда, где он был теперь, и пришло время освободиться от его опеки.

Грифф начал постепенно отдаляться от Коуча. Их встречи стали не такими частыми. Он редко отвечал на его телефонные звонки. Поэтому он не очень обрадовался, увидев Коуча, который ждал его в машине. С обычной для себя прямотой Коуч сразу взял быка за рога:

– Меня беспокоят твои новые приятели.

– Какие новые приятели?

– Не прикидывайся, Грифф.

Он мог иметь в виду только парней из «Висты», и Грифф удивился, откуда Коуч узнал о них. Хотя ему никогда не удавалось что-нибудь скрыть от этого человека. Его бдительность сильно досаждала Гриффу, когда он был подростком. Теперь он вырос, и эта досада еще больше усилилась.

– Ты всегда уговаривал меня завести друзей. Я завел друзей. Теперь они тебе не нравятся.

– Мне не нравится, что ты так близко сошелся с этими парнями.

– Почему? Что в них плохого?

– На мой взгляд, они слишком лоснятся.

– Лоснятся? – гоготнул Грифф.

– Слишком гладкие. Скользкие. Я им не верю. Ты должен побольше разузнать о них.

– Я ничего не вынюхиваю о своих друзьях. – Он смотрел прямо в глаза Коучу, надеясь, что его ответ положит конец спору. – Я не сую свой нос в чужие дела.

– Сделай исключение, – Коуч не понял намека. – Поинтересуйся.

– Зачем?

– Чтобы знать, кто они на самом деле. Откуда у них деньги на эти крутые лимузины с шоферами?

– Они бизнесмены.

– И какой у них бизнес?

– Оловянные рудники в Южной Америке.

– Какие, к черту, оловянные рудники! Первый раз вижу горняков, которым нужны телохранители.

Терпение Гриффа иссякло.

– Послушай, мне все равно, откуда у них деньги на лимузины. Мне нравятся лимузины с шоферами, не говоря уже о частных самолетах и девочках, которых доставляют мне бесплатно по первому требованию. Так что почему бы тебе не уйти и не оставить меня в покое? Ладно?

Именно так Коуч и поступил. Это был их последний разговор.

Теперь Грифф смотрел на Элли и печально качал головой.

– Я думал, что умнее его. Умнее всех. Когда меня поймали, Коуч осудил меня. Я его не виню. Я понимаю, почему он умыл руки.

– Ты разбил его сердце.

Он пристально посмотрел на нее.

– Ты разбил его сердце, Грифф, – серьезно повторила она. А затем весело рассмеялась. – И конечно, он разозлился.

– Да, верно – так же верно, как и то, что мне повезло, что его нет дома. Иначе меня вряд ли пригласили бы на торт.

– Честно говоря, я в этом тоже сомневаюсь.

– Я понимал, что рискую, идя сюда.

– Почему ты это сделал? Я очень рада. Но почему ты пришел?

Он встал из-за стола и подошел к буфету. Взял из коричневого бумажного пакета стручок гороха с черными крапинками, сдавил его пальцами, раскрыл и высыпал горошины в миску из нержавейки. Потом бросил пустой стручок назад в пакет.

– Я продолжаю причинять боль людям, но я не хочу этого.

– Тогда перестань.

– Я не нарочно. Так получается.

– Как это?

– Просто потому, что я – это я. – Он повернулся, прислонился бедром к буфету, скрестил руки на груди и уперся взглядом в носки туфель. Они нуждались в чистке. – Я приношу несчастье. Похоже, это проклятие моей жизни.

– Перестань себя жалеть.

Он вскинул голову и посмотрел на нее.

– Прекрати плакаться на жизнь и расскажи, что происходит. Кто пострадал?

– Знакомая. Ее жестоко избили просто потому, что она знала меня. Никакой другой причины, только наше знакомство.

– Мне очень жаль, но я не вижу, где тут твоя вина.

– Она есть. Это связано с… – он махнул рукой, как будто хотел сказать: с теми временами. – И еще этот парень. Он преследует меня с момента освобождения. Он охотится за мной и не остановится, пока не сотрет в порошок.

По дороге сюда Грифф все время поглядывал в зеркало заднего вида. Кроме того, он поехал кружным путем и несколько раз запутывал след, чтобы убедиться, что у него на хвосте не сидит Родарт или кто-то еще, кого он нанял следить за ним.

Разумеется, Родарт знал, где живут Миллеры. Если бы он хотел достать Гриффа, причинив неприятности им, то уже сделал бы это. Грифф полагал, что, по мнению Родарта, Коуч был не так беззащитен, как Марша. Мысль о столкновении с Коучем, возможно, даже пугала его. И не зря.

– Ты в беде, Грифф?

Он понимал, что она имеет в виду – не замешан ли он снова в чем-то незаконном.

– Нет. Клянусь.

– Я тебе верю. Поэтому ты должен обратиться к властям и рассказать о человеке, который тебя преследует, и…

– Я не могу, Элли.

– Почему?

– Потому что он действует не только от своего имени.

– Ты хочешь сказать…

– «Виста». Те люди, которых Коуч называл скользкими, хотя не знал и половины правды о них.

– Тогда тебе точно следует поговорить с властями.

Он покачал головой, вновь возвращаясь к решению, которое принял вчера, покидая пентхаус Марши.

– За последние пять лет я по горло сыт «властями». Больше не хочу иметь с ними никаких дел.