Правило русского спецназа - Николаев Андрей - Страница 22

— Есть и повеселей, только публика там сам понимаешь, не аристократы.

— Ну я тоже не из князей, — усмехнулся Полубой. Идти оказалось недалеко. Сразу за пассажирским терминалом они свернули в узкий переулок. Дома здесь были невысокие, в два-три этажа. Первые этажи занимали лавки сувениров, букмекерские конторы и крохотные гостиницы, сдающие номера на ночь, а то и на пару часов. Подобные заведения Полубою были знакомы. Возле них обычно прогуливались женщины определенной профессии, но сейчас в переулке было пусто — вечерняя смена жриц любви еще не началась.

Свернув еще пару раз и оказавшись на улице, где стояли совсем уж непотребные заведения, вроде тату-салонов и стриптиз-баров, они оказались перед баром «У хромого Дью». Сержант, открыл дверь и пропустил вперед Полубоя.

— Вот самое место для истосковавшихся по земле моряков, — заявил он.

Ударивший в нос запах перегара и травки не оставлял в этом сомнений. Полубой, будто невзначай, огляделся. Народу было немного, видно, завсегдатаи. К вечеру подтянутся сошедшие на берег моряки, проститутки, карманники и сутенеры, а сейчас здесь царила сонная атмосфера. Только в одном углу возле музыкального автомата, сдвинув вместе два стола, сидела кучка бородатых мужиков в живописных костюмах. Все были в основном в коже, но без металлических погремушек, которыми любит себя украшать молодежь. Мужики степенно выпивали, сдвигая стопки и опрокидывая их в бороды, закусывали и вели негромкие разговоры.

Харпер покосился в угол и присел за стол недалеко от двери лицом к залу.

— Берни! — крикнул он бармену, — налей-ка нам пивка.

Толстый бармен с засученными по локоть рукавами когда-то белой рубашки нацедил две огромные кружки, ухватил их волосатыми лапами и принес на столик.

Полубой сдул пену, отхлебнул и подмигнул сержанту.

— Совсем другое дело! Чего ж сразу сюда не пришли?

— Я думал, ты служака, — ответил Харпер. — Кэптен тебе фитиль не вставит, что выпиваешь?

— Нет. Мы с ним давно летаем. Нормальный мужик, хоть и занудливый. Конечно, если я на бровях к модулю приползу, то «канатный ящик» обеспечен, но я свою норму знаю. А твой коммандер как, не буйный?

— Ему до пенсии три года и на все плевать.

— Ну, давай, чтобы и нам до пенсии дотянуть!

Пиво быстро кончилось, и Полубой заказал еще по кружке.

От угла, где сидели бородатые посетители, отделился один низенький, кривоногий, с косым шрамом от правого глаза к углу рта, и направился к их столику.

— Спокойно, — сказал Харпер, — эти ребята тихие, если их не задирать.

— Кто такие?

— Учуж… Ужуч… черт! Короче — пираты.

Полубой медленно кивнул, с интересом разглядывая бородатого мужика. Было в нем что-то знакомое. Может взгляд с хитринкой, может развалистая походка, а может ровно, лопатой подстриженная борода. Не то чтобы Касьян встречал именно его, но такие типажи ему уже попадались. Вспомнить бы где…

Мужик остановился возле столика, мельком глянул на Харпера и, склонив голову к плечу, стал рассматривать Полубоя.

— У меня что, нимб вдруг вокруг головы или рога вдруг выросли? — спросил Касьян.

— Прощенья просим, — тотчас отозвался мужик, — эта… как его… форма больно знакомая. Ты не с русского корабля, мил человек?

— С русского, а что?

— Ха! Парень, ну-у… — мужик обернулся к компании, — ребята, да это свой, я же говорил!

В углу подняли в знак приветствия стопки, одобрительным гулом выражая восторг. Полубой приподнял кружку пива. Он понял, кого ему напомнил бородатый — фермера, крестьянствующего не одно поколение. И дети его выросли бы на ферме, и внуки и приобрели бы ту же самую развалистую походку — так ходит хозяин по своей земле. И тот же хитроватый, а на самом деле оценивающий прищур глаз. Пшеницу ли взошедшую осмотреть, к лошади прицениться. Только вот что он делает здесь, этот крестьянин, за десятки парсеков от пашни, от коровника, от семьи?

— За вас, мужики! — провозгласил Касьян.

— А пойдем за наш стол, — сказал мужик, — ты давно ль с России?

— Недавно. Я не один. — Полубой кивнул на сержанта.

— Пойдем и ты, союзник.

Касьян и Харлер взяли кружки и присоединились к компании. Верховодил здесь высокий крепкий бородач в повязанном на голове красном платке. Он представился первым, звали его Иван Зазнобин. У него был перебитый нос и вдавленная переносица и по-детски голубые, будто удивленные глаза. Вслед за ним назвали свои имена остальные. По знаку Зазнобина бармен принес еще две стопки и бутылку местной водки. Иван выбил пробку, ударив по дну бутылки ладонью, налил всем и поднял стопку.

— Ну за встречу.

Тост был короток, но больше, по мнению Полубоя и говорить ничего не надо было. Все одобрительно загудели, разом сдвинули стопки. Глухо звякнуло толстое стекло.

Харпер, по примеру остальных, залпом влил в себя водку и налег на крупно нарезанную ветчину. Полубой небрежно подцепил ломтик, отправил в рот и, обернувшись к бармену, сделал знак — повторить!

По примеру Зазнобина он саданул ладонью по дну бутылки. Пробка улетела в другой конец зала, из горлышка вырвалась струя водки.

— Эх ты! Здесь тоже сноровка требуется, — укорил его мужик со шрамом — Егор Раскатов.

— Научусь, — пообещал Полубой и разлил водку. Взяв стопку он поднялся на ноги: — За Россию!

Мужики задвигали стульями, вставая. Харпер недоумевающее повертел головой, потом тоже поднялся. Выпили стоя, Касьян, не присаживаясь, разлил по новой.

— За государя императора!

Зазнобин покрутил головой.

— Ты, Касьян, не гони лошадей. Или ты нас проверяешь: будем за Россию ли пить, а за императора станем ли? Ну за кого там еще?

— За русский флот.

— Точно. За все выпьем, только не торопись. Посидим, поговорим. Ты нам столичные новости, мы тебе — местные сплетни. Глядишь, и сгодимся друг другу, а?

— Уверен, что сгодимся, — усмехнулся Полубой. Мужики уже лет пять, как не были дома, и любая новость от соотечественника была им в радость. И не важно, что ни один не был в столице, а Полубою не довелось побывать на Волхове, откуда все они были родом. Их интересовало все: и кто сейчас премьер-министр, и как здоровье наследника престола, и почем нынче пшеница. На вопрос о пшенице Полубой ответить не смог, но обо всем остальном рассказал в меру своих знаний.

На вопрос, чем они тут, за тридевять земель, занимаются, Зазнобин махнул рукой и сказал, что так, по мелочи больше.

— «Макнамара» нас подрядил транспорты свои сопровождать. Платят они немного, но раньше, бывало, и того не имели. А теперь у нас патент и полное право имеем владеть вооруженным кораблем.

— Это когда же раньше? — спросил захмелевший Харпер.

За столом воцарилось молчание. Сержант, сообразив, что вопрос был неуместен, схватился за бутылку. Зазнобин кивнул.

— Это правильно. Ты лучше выпей, друг.

Но Полубой уже понял, чем промышляли мужики из разговора. Ходили они на трех бывших грузовозах, вооруженных каждый парой «онагров» и полудюжиной «единорогов», так что вопрос о том, как они существовали до того, как их наняла компания Макнамары, был и впрямь лишним.

— А ты, значит, с эсминца?

— Ну да. Дальняя разведка. Да вот паразит какой-то подал «SOS», а как мы подошли; оказалось, что он сам-три. И всадил нам бортовым. Делать нечего — пришлось сюда плестись. Хотим в доке на ремонт встать.

— Это как повезет, — сказал Зазнобин. — Слыхал, что в Содружестве делается? То-то. Нас-то не трогают, мы вроде как и не русские, по их мнению, а до вас могут зацепиться.

— Ничего, командир договорится, — отмахнулся Полубой.

Вскоре Касьян увидел, что каждый тост с ним пьет кто-нибудь один, в очередь. Тогда он подмигнул Зазнобину и вышел, вроде как по нужде.

— Старшой, — сказал Полубой, дождавшись Ивана, — не дело затеяли. Я к вам со всей душей, а вы меня подпоить решили?

— Сам виноват. Какая-такая «дальняя разведка»? Мы хоть училища офицерские не кончали, но кое-что тоже понимаем. Да и знаешь ты для старшины слишком много.