Остановись, мгновенье - Робертс Нора - Страница 54

— Я освобождаюсь от лишнего. Пожалуйста, без комментариев.

Джек вошел, остановился перед шкафом, зацепив большие пальцы за ременные петли джинсов.

— Просторный.

— Вот именно. Я просто чувствовала себя обязанной заполнить его. Но ты можешь его усовершенствовать.

— Разумеется, могу. Любая система хранения из «Хоум Дипо» решит проблему.

— Я их видела, но я хочу что-то более… В общем, другое.

— Если будем строить сами, то лучше из кедра. У тебя достаточно места для встроенных систем. Может, короткую палку сбоку и несколько полок-ящиков. Не знаю. Подумаю. Есть один парень, который смог бы сколотить все это.

Мак ослепительно улыбнулась.

— Вот видишь. Я знала, что ты сумеешь помочь.

— Но запихивать свое барахло будешь сама.

— Не обсуждается. И раз уж ты здесь…

— Спроектировать тебе шкафчик для метелок и швабр?

— Нет, но спасибо за предложение. Мне нужна мужская точка зрения.

— Это у меня всегда с собой.

— Когда ты предлагаешь женщине оставлять ее вещи в своем доме, что это значит?

— Как я получил сотрясение мозга?

— Чего еще от него ждать, — пробормотала Эмма.

— Эй, она сама спросила.

— Это женщина, с которой у тебя близкие отношения. И больше ни с кем, — пояснила Мак.

— И поэтому она хочет оставлять свои флакончики и баночки в моей ванной. А потом ей понадобится ящик. И не успею я опомниться, как она завалит кровать разноцветными подушками и потеснит в холодильнике мое пиво диетическими напитками и обезжиренным йогуртом. А по воскресеньям вместо футбольных матчей она будет таскать меня по антикварным лавкам.

— Ах так? — возмутилась Эмма. — Конечно, она может спать с тобой, но, не дай бог, оставит зубную щетку в твоей ванной или займет немного места в твоем ящике. О, какая наглость! Тогда почему бы просто не оставлять деньги на комоде и называть вещи своими именами.

— Стоп. Я вовсе не это…

— Зачем создавать ей удобства? Зачем впускать ее в свою жизнь? А вдруг она посягнет на твое бесценное время, на твое священное пространство? Ты жалок. Вы оба достойны сожаления.

Эмма вылетела из комнаты, а Джек изумленно уставился на пустой дверной проем.

— Что это было? Почему она так на меня разозлилась?

— Моя вина. Все началось с меня.

— В следующий раз предупреди, чтобы я успел увернуться от рикошетов. У нее проблемы с парнем?

— Нет. Никого особенного у нее нет. У меня есть, и она расстроилась, так как думает, что я мало ценю это… его. Она ошибается. Я ценю. Но она права в том, что мои мысли катятся по той самой наклонной плоскости, которую ты только что нарисовал. И еще она права в том, что это жалкое зрелище.

— Не обязательно катиться вниз. Может, кого-то и устраивают йогурты и антиквариат. Зависит…

— От чего?

— От того, кто оставляет вещи в твоем ящике. У тебя есть пиво?

— Есть.

— Угости меня пивом, а я набросаю эскиз. Если тебе понравится, я пришлю плотника. Он сделает замеры и сколотит начинку.

— На это не жалко пива. Они отправились на кухню.

— Значит, ты и Картер Магуайр.

— Я и Картер Магуайр. Так странно.

— Почему?

— Не знаю. Может, потому что мы были знакомы в средней школе, когда я давала волю своему творческому темпераменту, а он был занудой. И он натаскивал Дела по литературе, когда я страдала от обязательной влюбленности в Дела.

— Ты была влюблена в Дела?

— Обязательная пятиминутная влюбленность, — уточнила Мак, доставая из холодильника пиво. — Хотя, пожалуй, трехминутная. Пятиминутная была у Эммы.

— Эмма была… хм.

— И как-то я проглядела его. Я имею в виду Картера. А, это тот заумный парень! И вдруг, хлоп — это тот самый парень! Забавно.

— Хорошо выглядишь.

— Хорошо себя чувствую почти все время. — Мак вручила ему пиво, и они чокнулись банками. — Когда не паникую. Я никогда раньше не влюблялась. Вожделение, да, испытывала, не спорю, но ничего более серьезного. Любовь — это совершенно новый уровень. И чудесно, и страшно. У него сегодня встреча с родителями учеников, и это очень странно и забавно. Я люблю учителя. Доктора философии. Только я одна из всех нас не училась в колледже. Фотографические курсы, бизнес-курсы, но ни кампуса, ни студенческого общежития, ничего такого. И влюбилась в парня, который проверяет экзаменационные работы, раздает домашние задания, ведет диспуты по Шекспиру. Если подумать, ты подходишь мне гораздо больше.

— Я? — Джек испуганно моргнул. — Подхожу?

— Не паникуй. Я просто говорю, что ты был бы более логичным выбором. Мы оба мыслим образами, концепциями. Чтобы творить, нам необходима визуализация. Мы оба ведем собственный бизнес, работаем с клиентами. У нас разведенные родители и сводные братья-сестры. Правда, твои родители очень милые. У нас тесный круг общих друзей, мы оба боимся обязательств. И мы любим иногда выпить вместе пива.

— Ты права. Давай займемся сексом.

Мак рассмеялась.

— Мы упустили момент.

— Да, наверное.

Развеселившись, Мак глотнула пива.

— Ты никогда даже не пытался за мной ухаживать.

— Если бы я попытался, Дел забил бы меня насмерть лопатой. Никто не смеет трогать его девочек.

— Он знает, что мы все занимались сексом.

— Он предпочитает изображать неведение, но главное в том, что никто из вас не занимался сексом со мной. К моему несчастью.

— Наверное, ты прав. Кроме того, хоть объективно мы с тобой и подходим друг другу, все закончилось бы драками из-за места в комоде и взаимной ненавистью. А вот Картер первым уступает место.

— Он всегда смотрел на тебя влюбленными глазами, — заметил Джек. — Так что же дальше? Кто будет фотографировать, когда ты пойдешь к алтарю?

— К алтарю? — Мак поперхнулась пивом. — Я ничего подобного не говорила. Я не… мы даже не думаем. С чего ты взял, что мы думаем о браке?

— Ну, не знаю. — Джек крутанулся на табурете, широким жестом обвел стены, увешанные свадебными фотографиями. — В таком окружении поневоле задумаешься о замужестве.

— Это бизнес. И то, что мои мысли заняты свадьбами, вовсе не означает, что я думаю о какой-то одной свадьбе.

— Ладно, ладно, не распаляйся.

— Ничего подобного. Я просто… — Мак сделала глубокий вдох, прошла к своему рабочему столу, взяла большой блокнот и карандаш. — Рисуй. Отрабатывай свое пиво.

Остаток вечера Мак старательно придерживалась намеченного плана, и, по мере выравнивания ландшафта в спальне, напряжение ослабевало. Она потихоньку возвращала свое жизненное пространство и смелее смотрела в будущее. Еще немного, и все будет под контролем.

Ей нравилось проводить вечер в одиночестве, разбирать вещи и скучать по Картеру. Все это казалось таким естественным и внушало надежды.

Она вполне справляется с новой для нее ситуацией. Она любит Картера, любит быть с ним, но рада и одиночеству. В отличие от…

Зазвонил телефон… Линда.

Мак напомнила себе, что невозможно вечно уклоняться от разговора с матерью. Это ребячество. Нужно принять вызов и не уступать.

— Да, мама.

— Макензи, немедленно приезжай! Пожалуйста, умоляю, немедленно.

Раздражение мгновенно улетучилось, сердце разбухло от страха.

— Что с тобой? Что случилось?

— Скорее. О, ты должна приехать. Я не знаю, что делать.

— Ты пострадала? Ты…

— Да. Да. Я пострадала. Пожалуйста, помоги мне. Ты нужна мне. Пожалуйста, помоги.

— Звони девять-один-один. Я еду.

Схватив пальто, Мак выскочила из дома. Перед ее мысленным взором проносились десятки картин, одна страшнее другой. Попытка самоубийства, несчастный случай, вторжение грабителей…

Она мчалась на предельной скорости сквозь гадкую взвесь дождя со снегом по обледеневшей, предательской дороге, прекрасно сознавая, что рискует жизнью. А Линда — беспечный водитель и вполне могла разбить свою машинку…

Нет, она звонила из дома, не по сотовому. Линда дома.

Отвлекшись, Мак повернула слишком резко и крепче вцепилась в руль задрожавшими руками, пытаясь удержать машину. Она затормозила у обочины перед домом матери и побежала по скользкой дорожке. Входная дверь оказалась незапертой. Неужели действительно грабители?!