Остановись, мгновенье - Робертс Нора - Страница 33

— На репетицию.

— Да, именно, на репетицию. Надо было выбросить эту дурацкую инструкцию после его ухода. Но я сунул листок в ящик. Просто…

— На всякий случай? Как шпаргалку.

— Да. Да, и мне нет оправдания. Я не виню тебя за то, что ты огорчилась.

— Я выгляжу огорченной?

— А… Нет, теперь, когда ты спросила… Нет, ты не выглядишь огорченной. Хорошо. Мне уже легче. Я бы сказал, что тебе… весело. Да?

— В некотором смысле. Согласно Инструкции Боба, мы не выбиваемся из графика.

— Я вовсе не действовал по инструкции. Честное слово. — Картер поднял руку ладонью вперед, как в суде, обещая говорить правду и только правду. — У меня есть свой план. Мысленный. И, как я вдруг понял, такой же глупый.

— Как мы выполняем твой план? — с улыбкой спросила Мак.

Картер не понял подтекст, а ведь подтекст вполне мог быть.

— Хорошо. Отлично. Давай попробуем пирожные.

Картер потянулся к распечатке, но Мак погрозила ему пальцем.

— Подожди. Здесь написано, что мы моем посуду… если, как отмечено в скобках, тебе не покажется, что я не люблю мыть посуду. Боб считает — а мы знаем Боба, как профи, — что совместное мытье посуды, если необходимо, можно использовать в качестве прелюдии.

От унижения Картер закрыл глаза.

— Просто убей меня. Пожалуйста.

— Извини, убийство в инструкции не предусмотрено. Здесь написано, что, не забыв поставить создающую необходимое настроение музыку — Барри Уайта, по экспертному мнению Боба, — ты должен со мной танцевать. Кухня и гостиная одинаково приемлемы. Медленный танец плавно переходит в соблазнение. И на этом этапе, как советует наш эксперт Боб, ты должен спросить, нет ли у меня желания подняться наверх.

— Хочешь, я его убью? Я уже подумывал об этом.

— Я не слышу Барри Уайта.

— Вряд ли у меня есть… Даже если бы был, я не стал бы… Я уже говорил, что Боб чокнутый?

— Картер, знаешь, чему я удивляюсь? — Не сводя с него глаз, Мак положила листок на стол. — Я удивляюсь, почему ты не танцуешь со мной. — Мак шагнула к нему, подняла руки, обняла его за шею.

— Ох.

— Мы же не хотим разочаровать Боба.

— Он замечательный друг. — Картер прижался щекой к ее макушке, и все встало на свои места. — Я не очень хорошо танцую. У меня слишком большие ноги. Если я наступлю тебе на ногу, просто…

Мак подняла голову.

— Картер, заткнись и поцелуй меня.

— Это я могу.

Покачиваясь, он поцеловал ее легко и нежно. Ее пальцы скользнули в его волосы, она вздохнула, и он забыл обо всем.

Мак чуть отвернулась, скользнула губами по его щеке.

— Картер?

— М-м?

— Если ты сосредоточишься, то почувствуешь, что у меня есть желание подняться наверх. — Когда их губы снова встретились, ее глаза широко распахнулись. Она отступила на шаг, протянула руку. — Если ты меня хочешь.

Картер поднес ее руку к своим губам.

— Мне кажется, что я хочу тебя всю жизнь.

Он вывел ее из кухни. У подножия лестницы не выдержал, остановился и снова поцеловал. Успел подумать, бушуют ли в ее голове безумные образы и винные пары так же, как в его голове? Так же нестерпимо ее желание?

Он вел ее наверх, и с каждой ступенькой его пульс учащался.

— Я хотел купить цветы и свечи на всякий случай, — сказал он, входя в спальню. — Потом подумал… обычно я не суеверен… в общем, побоялся сглазить. Я слишком сильно хотел тебя, чтобы рисковать. Я хотел тебя здесь, в своей постели.

— Поверь мне, то, что ты говоришь, гораздо лучше свечей и цветов. — Как и дом, эта комната очень подходила ему. Простые линии, спокойные цвета, упорядоченное пространство. — Я хотела быть здесь. Я хотела быть в твоей постели.

Подойдя к кровати, Мак увидела на противоположной стене свой снимок с кардиналом. Тронутая до глубины души, она повернулась к Картеру, и ее желание вспыхнуло с новой силой. Она даже не представляла, что способна так желать чего-то, кого-то.

Мак подняла руки, чтобы расстегнуть пуговицы его рубашки.

— Нет. Пожалуйста. Я хочу раздеть тебя. Если ты не возражаешь.

Она уронила руки.

— Не возражаю.

Картер чуть притушил лампу у кровати.

— И я хочу видеть тебя.

Он провел ладонью по ее щеке, потом обнял и притянул к себе. И поцеловал.

11

Ее когда-либо целовали вот так? Слияние губ и языков когда-либо рождало в ней вибрации, пронзающие все тело? Поддавалась ли она соблазну вот так безоговорочно? Соблазну слов, соблазну единственного, ослепляющего поцелуя?

Как случилось, что они поменялись ролями? Она намеревалась соблазнить его, заманить наверх, в кровать. Легкий, непринужденный секс, такой же непринужденный, каким был вечер. Просто чтобы освободиться от сжигающей внутренности похоти, охватывающей ее в его присутствии.

Все должно было случиться легко и просто.

Но не случилось.

Картер целовал ее губы, ее щеки, ее лоб. Он расстегивал ее блузку, следя за выражением лица Мак такими спокойными, такими голубыми, такими бездонными глазами, что она тонула в них. Он едва касался ее, а она не могла дышать. Он едва касался ее, а она чувствовала, как стремительно теряет контроль над ситуацией.

Правда, в этом приглушенном свете, под взглядом Картера ей уже было наплевать, кто тут главный.

Он провел пальцем по ее обнажившейся ключице, по ее груди над бюстгальтером. И там, где легко скользил кончик его пальца, ее кожа словно оживала.

— Тебе холодно? — спросил он, почувствовав ее дрожь.

— Нет.

— Тогда… — Он улыбнулся, медленно стянул блузку с ее плеч, уронил на пол, коснулся кружевных чашечек бюстгальтера. — Красиво.

У нее снова перехватило дыхание.

— Картер, у меня ноги подкашиваются.

— Я люблю твои глаза. Волшебные моря. — Он ласкал ее одними кончиками пальцев, оставляя бесконечные разгорающиеся следы-дорожки. — Я давно хотел ласкать тебя и смотреть в твои глаза, как сейчас.

Спокойно, неторопливо он знакомился с ее телом, чувствуя ответную дрожь. Он расстегнул пуговицу на поясе ее брюк, раскрыл «молнию», погладил бедра. Брюки соскользнули на пол.

— Иди сюда.

Она повиновалась словно в трансе, дрожа от его взгляда не меньше, чем от его прикосновений, и медленно выступила из брюк.

Он опять улыбнулся.

— Мне нравятся твои сапожки.

Мак опустила взгляд. На ней остались ботильоны на шпильках, трусики и бюстгальтер.

— Ну и вид у меня.

Улыбаясь, он зацепил пальцем поясок ее трусиков и привлек к себе. Она лишь выдохнула:

— О, боже.

На этот раз его губы горели, как в лихорадке, и она таяла в поцелуе. Картер повернул ее спиной к себе, впился в шею, легко покусывая. Гладя ее одной рукой, он другой расстегнул свою рубашку. Мак закинула руку на его шею, прижалась обнаженной спиной к его обнаженной груди.

Не спеши, напомнил он себе. Он хотел насладиться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым вздохом.

Макензи в его объятиях.

Ее сердце колотилось под его ладонью, и одно это казалось ему чудом. Она с ним, она его хочет. И сегодня вечером эта женщина, его единственная женщина, утолит, наконец, мечты мальчишки, желания мужчины.

Не отрываясь от Макензи, Картер скинул туфли, схватил зубами лямку бюстгальтера, стянул ее с прелестного плеча.

Мак выгнулась, содрогнулась.

Наслаждение, думал он. Дарить так же прекрасно, как брать. Он хотел доставлять ей наслаждение, утолять ее желания и смотреть, смотреть, смотреть на нее. Едва сдерживаясь, он расстегнул ее бюстгальтер, не переставая ласкать ее бедра.

— Картер. — Она накрыла ладонью его ладонь, словно подгоняя его, но он отступил и снова повернул ее лицом к себе.

— Прости. Не сейчас.

Эти волшебные глаза, в которых сейчас бушевали бури, эта фарфоровая кожа, пылающая от страсти. От страсти ко мне, думал он. Еще одно чудо. Мак отчаянно впилась в его губы.

Подожди, думал он, хотя кровь стучала в висках. Подожди еще немного.

Он подтолкнул ее на кровать и вытянулся рядом.