Завороженные - Робертс Нора - Страница 10

Хорошенькая?.. Великолепная, черт побери. При правильном освещении, под правильным углом, фантастически великолепная. Потом повернется и вновь станет умеренно привлекательной.

Какая-то непонятная волнующая магия.

Впрочем, плевать на привлекательность. Плевать, ибо он раздражен до предела. Впутала его в дурацкое дело. Не важно, что сам увязался. Продиктовала условия. Было время решить, что они ему не по вкусу.

Одна отправилась на склад с типом, превышающим массой двух бейсбольных нападающих. И с оружием. Не с игрушечным пугачом, а с настоящей пушкой.

Что бы делала, черт побери, если б пришлось им воспользоваться? Или, боже сохрани, если бы обманутый сладострастный бугай завладел пистолетом?

— Послушайте, — говорила Мэл Хаверману, — у вас свои источники, а у меня свои. Нашла ниточку и потянула. — Беспечно пожала плечами, адски наслаждаясь сложившейся ситуацией. — Вам не за что упрекать меня, лейтенант.

— Я хочу знать, Сазерленд, кто вас привлек к расследованию.

Хаверман был сердит. В конце концов, он настоящийкоп. А она не только частный сыщик, но вдобавок и женщина. Возмутительно.

— Не обязана отвечать. — Губы дрогнули, в голову пришла прекрасная мысль. — Но поскольку мы с вами приятели, сообщу. Он. — Палец указал на Себастьяна.

— Слушайте… — начал тот.

— Бросьте, Донован, кому от этого вред? — Мэл улыбнулась, предлагая вместе пошутить. — Это лейтенант Хаверман.

— Мы знакомы.

— Конечно. — Лейтенант уже не просто злился, а совсем упал духом. Женщины-сыщики и экстрасенсы… Куда идут правоохранительные органы? — Не думал, что вы занимаетесь украденными телевизорами.

— Что вижу, то вижу, — примирительно проговорил Себастьян, и Мэл фыркнула.

— Для чего же вы ее привлекли? — Невозможно смириться. — Всегда ведь обращались в полицию.

— Угу. — Себастьян через плечо сверкнул глазами на Мэл. — Но у нее ноги лучше.

От хохота она чуть не свалилась с капота. Хаверман еще поворчал и ушел. В конце концов, у него в руках двое подозреваемых, а если надавить на Донована, шеф вмешается в дело.

— Неплохо, шутник. — Мэл, еще не отсмеявшись, дружески хлопнула Себастьяна по плечу. — Честно сказать, не ожидала.

Он только поднял бровь:

— Я вас еще не раз удивлю.

— Не сомневаюсь. — Она оглянулась на Хавермана, садившегося в машину. — В сущности, неплохой парень. Просто считает, что частным сыщикам место в книжках, а женщинам в шаге от микроволновки. — Солнышко теплое, дело сделано, можно пару минут посидеть на капоте, порадоваться маленькой победе. — А вы хорошо держались… Гарри.

— Спасибо, Кристел. — Себастьян постарался не улыбнуться. — Буду весьма признателен, если в следующий раз откроете весь план целиком.

— Следующий раз вряд ли скоро наступит. А сегодня было весело.

— Весело, — медленно повторил он, понимая, что она именно это имеет в виду. — Вы действительно забавлялись. Переоделись проституткой, разыграли сцену, заставили дурака пустить слюни…

Мэл слегка улыбнулась:

— Имею я право получить удовольствие от работы?

— Должно быть, очень весело, когда тебе хотят голову проломить.

— Почти угадали. — Проникшись к нему более теплым чувством, она потрепала его по плечу. — Ладно, расслабьтесь. Я же сказала, хорошо держались.

— Как я понял, это своего рода благодарность за спасение вашего твердого лба.

— Эй, с Бобби я сама справилась бы, но поддержку ценю. Достаточно?

— Нет. — Он шлепнул ладонями по капоту, по сторонам от ее бедер. — Недостаточно. Если всегда действуете в таком духе, нам надо выработать определенные правила.

— У меня свои правила.

Глаза у него стали дымчатыми. Не такими, как дым, застоявшийся под потолком бара, а как дым от ночного потрескивающего костра.

— Ну-ка, отойдите.

Фигушки. Противно и позорно, что в голову первым пришло глупое детское слово. Он не ребенок. Она тоже. Сидит перед ним, дразнит презрительно задранным подбородком и прекрасными усмехающимися губами.

Правая рука сжалась в кулак. Вмазать бы в дьявольски высокомерный подбородок. Впрочем, губы больше заслуживают внимания. Есть идея получше.

Себастьян сдернул Мэл с капота так быстро, что она даже не догадалась использовать защитные контрприемы, ставшие ее второй натурой. Только ошеломленно моргала в объятиях, чувствуя, как ладонь твердо легла на затылок, а пальцы раздвинулись.

— Какого черта…

Слова и мысли полностью испарились, губы слились с губами. Она не вырвалась, не бросила его через плечо, не ударила коленом в пах, чтобы он задохнулся, рухнув на четвереньки. Просто стояла с расплавившимися от поцелуя мозгами.

Жаль, что она его заставила нарушить собственные правила, в которые не входит принуждение женщины к поцелую. Жаль, отчаянно жаль, что у нее совсем не тот вкус, которого определенно следовало ожидать. У такой личности, как Мэл Сазерленд, вкус должен быть уксусный, терпкий, едкий.

А он сладкий.

Не сахар и не леденец, завернутый в золотую фольгу, а густой дикий мед, который слизываешь с пальцев. С детства не мог перед ним устоять.

Он глубоко погрузился в открывшийся рот, желая продвинуться глубже и глубже.

Оказывается, руки у него не мягкие — такой была первая мысль, пришедшая в голову. Жесткие, сильные, чуть грубоватые. Пальцы впились в шею так, что кожа горит.

Он прижал ее крепче, тени на гравии сплавились воедино. Испытывая самые разные ощущения, она тоже его обняла, отвечая желанием на желание.

Все вдруг переменилось. Он с проклятием прихватил ее губы зубами, и она чуть не вскрикнула от наслаждения. Сердце заколотилось в висках, загрохотало в ушах, как поезд, набирающий скорость в туннеле. Скоро он вырвется из темноты на свет, и тогда…

— Эй!

Крик не был услышан. Губы Себастьяна, прильнувшие к ее губам, шевельнулись, произнесли ее имя, потом очередное проклятие.

— Эй!..

Он услышал голос, шорох шагов по гравию. С легкостью пошел бы на убийство. Одной рукой держа Мэл за талию, другой за шею, оглянулся на серую физиономию под бейсболкой с эмблемой «Доджерс» и почти прорычал:

— Катись отсюда, и подальше!

— Слушай, приятель, хочу спросить, почему бар закрыт.

— Водка кончилась.

Чувствуя, что Мэл ускользает, он хотел снова выругаться, если б это кому-нибудь пошло на пользу.

— Черт возьми, мне бы пива… — Успешно испортив настроение, поклонник «Доджерс» влез в свой пикап и уехал.

Мэл скрестила на груди руки, обхватив локти, словно спасаясь от резкого ветра.

— Мэри-Эллен… — начал Себастьян.

— Не надо меня так называть.

Она попятилась, отшатнулась, больно наткнулась на машину. Хотела прикрыть рукой дрожащие губы и не осмелилась. На горле быстро, сбивчиво бьется пульс. Его надо утихомирить и выровнять.

Боже милостивый. Обнимала его, прижималась, практически на шею вешалась… Позволила к себе прикоснуться.

Сейчас он ее не трогает, хотя, судя по виду, может. Удрать гордость не позволяет, лучше собраться с силами, приготовиться отразить любую атаку.

— Зачем вы это сделали?

Себастьян подавил желание заглянуть, посмотреть, что она чувствует на самом деле, сравнить с собственными ощущениями. Однажды он уже бесчестно воспользовался своим преимуществом.

— Понятия не имею.

— И не надо. — Как ни странно, слышать такой ответ больно. Чего ждала? Признания, что перед ней нельзя устоять? Что его страсть обуяла? Она вздернула подбородок. — Я согласна, чтоб меня лапали на работе, но не в мое свободное время. Ясно?

Глаза вспыхнули и погасли. С неожиданной для нее сдержанностью он поднял обе руки ладонями вперед.

— Ясно. Руки прочь.

— Тогда хорошо. — Нечего делать из мухи слона. Мэл полезла в сумочку за ключами. Все кончено. Произошедшее ничего не означает. — Мне надо вернуться, сделать несколько звонков.

Он шагнул вперед, она вскинула голову, как лань, почуявшая волка.

— Просто дверцу хочу открыть, — пояснил Себастьян, нисколько не огорченный подобной реакцией.