Счастливое падение - Морис Джулианна - Страница 8

Эмили вспомнила, как плохо чувствовала себя сегодня утром. И неудивительно — после парома, после всех этих переживаний. И еще гормоны...

— Ну, просто... ты понимаешь. Учитывая мое положение... — Рука Ника немедленно скользнула по ее груди на живот. Она почувствовала, как тепло разлилось по всему ее телу и дыхание участилось.

— В следующий раз я буду с тобой и помогу тебе, — пообещал он.

Он ей поможет? Эмили, наверное, улыбнулась бы, если б ее нервы не были так напряжены. Ник был замечательным товарищем. Он помогал ей с ремонтом дома и машины. Он любил дразнить ее, но она знала, что всегда может положиться на него. Хотя, конечно, он ничего не в силах поделать с ее неуправляемыми гормонами.

Эмили взглянула в его темные глаза и почувствовала, как замерло у нее сердце. В глазах его горел тот самый огонь, который известен миру со времен Адама и Евы.

Ребенок, подумала она, он ведет себя подобным образом из-за ребенка.

Уголки ее губ задрожали.

Ей так захотелось наконец по-настоящему любить и быть любимой. Однажды она уже попробовала это... с Кевином. Но тому, к сожалению, было неведомо, что такое любовь. Замужество ее оказалось настоящим кошмаром.

Может быть, с Ником все будет по-другому.

Господи, ситуация становится неуправляемой. И она сама просто теряет голову... Когда к Нику вернется память, вряд ли они останутся друзьями. Но если она позволит ему еще что-нибудь, кроме поцелуев, то будет только хуже.

— Ангел, скажи мне, что случилось? — спросил Ник с беспокойством в голосе.

— Ничего не случилось. Просто плохо, что ты меня не помнишь, — прошептала она.

— Ну, какой-то частью... помню, — ответил Ник, притягивая ее к себе.

— Я не это имела в виду, — раздраженно сказала Эмили. Она притворилась, что не замечает его возбуждения и не обращает внимания на то, какой именно частью он ее «помнит». Эмили освободилась из его объятий и отступила на два шага назад. — Ты... мы, между прочим, находимся в больнице.

— Ну, это ненадолго, — сказала Пейдж Уэскотт, неожиданно появляясь из-за угла. Она с улыбкой взглянула на Эмили, затем внимательно оглядела Ника. — Вижу, вы сегодня в полном порядке.

— Разрешите мне выйти отсюда, и я буду в еще большем порядке, доктор, — подмигнув, ответил ей он.

— Хорошо, — сказала Пейдж, улыбаясь так, как будто бы ничего не знала об их фиктивном браке. А уж она-то, конечно, знала.

Эмили вспыхнула и, отвернувшись от Ника, посмотрела Пейдж в лицо.

— Разве ты не думаешь, что Нику необходимо хотя бы на время ограничить себя?

— Ерунда, — заявил Ник прежде, чем Пейдж успела открыть рот. — Я разговаривал с тем специалистом, который приезжал сюда вчера. Он сказал, что я вполне могу вернуться к нормальной жизни.

Черт! И как же она объяснит ему, что «нормальной» жизни, к которой он так стремится, между ними не существует? А Пейдж находит ситуацию весьма забавной... Это только еще раз доказывает, что Ник — единственный ее настоящий друг.

— Доктор Финн — замечательный врач, — пробормотала Пейдж.

Ник провел рукой по шелковистым волосам Эмили, стараясь не обращать внимания на непонятную реакцию жены в ответ на каждое его прикосновение. Золотой блеск его обручального кольца не шел ни в какое сравнение со сверкающей роскошью ее волос, но все равно Нику было приятно видеть кольцо у себя на пальце. И кольцо Эмили — тоже. Он считал, что кольца выглядят такими новыми потому, что они с Эмили не так уж и давно женаты.

Проклятье! Какое-то не совсем осознанное и крайне неприятное чувство шевельнулось у него в душе... какое-то подозрение, что у них с Эмили не все как надо. Ясно, что она не горит желанием возобновить интимные отношения. Возможно, она говорит правду, когда объясняет это тем, что ждет ребенка. В конце концов, ее организм действительно претерпевает определенные изменения. С другой стороны, может, все и не так. Может, дело в нем самом? Может быть, он плохой любовник?

Если дело только в этом, он готов немедленно исправить ситуацию. Эмили заслуживает всего самого лучшего — самого лучшего мужа, самого лучшего отца для ее ребенка и, безусловно, самого лучшего любовника.

Да, но вдруг здесь что-то еще? Ведь проблема не обязательно заключается в сексе. Причин может быть миллион. И какой же он дурак, что так все запутал в своей семейной жизни! Но вообще-то трудно поверить, чтобы он — до того как потерял память — сам не хотел Эмили...

— Идите одевайтесь, а Эмили тем временем закончит оформление документов.

— Что? — Он непонимающе посмотрел на Пейдж, прослушав часть разговора.

— У вас все в порядке, Ник? — профессиональным тоном поинтересовалась врач. — Голова болит?

— Нет, все в порядке, я просто задумался.

— Ты что-нибудь вспомнил? — возбужденно спросила Эмили, и тут же радость на ее лице сменилась печалью.

Ника пронзило беспокойство. Что ее так заботит?

— Ничего, — угрюмо ответил он. Необходимость все вспомнить становилась просто-таки настоятельной... для них обоих. Он только надеялся, что возвращение памяти окажется менее болезненным, чем ее потеря. — Я очень хочу уйти отсюда.

— Хорошо. Одевайтесь, а мы вас сразу же выпишем. — Доктор Уэскотт еще раз ободряюще улыбнулась ему.

Он ненавидел эти профессиональные ободряющие улыбки, и вовсе не потому, что ему не нравилась доктор Уэскотт, а потому, что улыбки эти напоминали ему, что он все еще пациент и нуждается в заботе.

Ник взял сумку, которую принесла ему Эмили, и вернулся в свою палату. Одежда оказалась повседневной и удобной. Но совершенно незнакомой. Все вокруг было чужим, кроме Эмили. Только с ней он чувствовал себя нормально.

В течение двух последних ночей он не раз смотрелся в зеркало в надежде узнать самого себя. Не помогло. Он видел в зеркале мужчину около сорока лет с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Небольшие морщинки в уголках глаз говорили о том, что этот человек часто улыбается. Накачанные мускулы свидетельствовали о склонности к активному образу жизни.

Ну, это еще куда ни шло...

Все имевшиеся при нем ценные вещи он отдал Эмили в первый же вечер — бумажник, наручные часы на потертом кожаном ремешке и ключи от машины. Немного. Но в кармане джинсов он обнаружил спичечный коробок с надписью «Кармен», а рядом стояло несколько цифр. Цифры напоминали телефонный код города... в другой стране.

Кармен.

Стук в дверь прервал его размышления о том, что он, вероятно, изменил Эмили. Нет, не мог он совершить подобный низкий и глупый поступок!

— Войдите! — Ник закончил шнуровать ботинки и взглянул на доктора Уэскотт.

— Готовы? Эмили пошла за машиной.

Ник лихорадочно соображал: кажется, Пейдж дружит с Эмили... может быть, она как-то сумеет помочь ему?

— Док... насчет Эмили... — Но как спросить у доктора о том, почему его жена не желает близости с ним?

— Да?

Он поморщился.

— У меня, может, амнезия, но я еще не ослеп. Я прекрасно вижу, что она не хочет, чтобы я прикасался к ней.

Пейдж улыбнулась.

— А вам хочется... прикасаться?

Он засунул вещи в пластиковый пакет.

— Да, хочется, — прямо ответил он. — Я понимаю, что ей не по себе из-за того, что произошло, но ведь мы женаты, она носит нашего ребенка. Если между нами все в порядке, то в чем дело?

Пейдж еще раз улыбнулась.

— Женщин в этом отношении трудно понять, Ник. Особенно беременных женщин. Вы знаете о том, что вы женаты, и она об этом знает. Но вы ее не помните и поэтому говорите и поступаете совершенно неожиданным образом для нее.

— Я все время говорю и поступаю не так, — пробормотал он, вспоминая свою гордость и... растерянность в тот миг, когда он впервые увидел Эмили, входившую в его больничную палату. — А наша близость может повредить Эмили или ребенку?

— Нет, если только не появятся угрожающие признаки, например кровь или боль. Но дайте ей опомниться, — посоветовала ему Пейдж. — Память скоро к вам вернется. А до тех пор... постарайтесь заново узнать Эмили. И пусть она тоже как следует вас узнает. Вы, может быть, откроете для себя такое, чего не знали раньше.