Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Возвращение весны - Митчелл Фрида - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

— Пару дней?.. — Не договорив, Эми уставилась на Луку в крайнем изумлении. В письме она ясно дала ему понять, что не вернется никогда.

— Так что ты будешь там в полной безопасности… Да и я еще не дошел до такого состояния, чтобы набрасываться на женщину против ее желания.

— Мне подобное и в голову не приходило, — быстро парировала Эми, проклиная себя за то, что вообще начала этот разговор.

Она даже себе не могла вразумительно объяснить, почему ей не хочется останавливаться в «домишке». Уж во всяком случае, не потому, что боялась насилия с его стороны. Сама мысль о том, что Лука Джерми способен на такую низость, была абсурдной. Скорее… скорее она боялась саму себя.

Эта мысль поразила Эми. Вновь почувствовать себя привязанной к нему, поддаться влиянию того магнетизма, который Лука излучал так же естественно, как дышал? Только не после того, как он предал ее с Франческой! Однако…

Никаких «однако», подумала она, презирая себя за проявленную слабость. Лука, несомненно, наделен огромным обаянием и властными манерами. Эми неоднократно видела, как женщины просто таяли при виде его. Но она не из тех жен, которые терпят измены мужей; а однажды начав, он уже вряд ли остановится. Тогда почему она вообще задумалась об этом, удивленно спросила себя Эми. Ведь не может быть и речи о том, чтобы еще раз оказаться в таком положении, когда он мог бы снова предать ее!

— Так что же?.. — Лука с интересом наблюдал за сменой выражений на ее лице. — Ведь нет никаких разумных причин отказываться от подобных удобств, не так ли? И Пьетро будет рад видеть, что жизнь отчасти возвращается в прежнее русло… пусть даже ненадолго.

Эми смотрела на него, не зная, на что решиться. Она боялась останавливаться в своей старой комнате, но признаться в этом значило бы польстить его самолюбию. Нужно убедить его, да и саму себя, в том, что его чары больше не действуют на нее, и Эми это сделает.

— Пожалуй, ты прав. Я почти не привезла с собой никакой одежды, так что имеет смысл воспользоваться здешним гардеробом. Там все по-прежнему? — спросила она, делая вид, что не замечает властной руки, направляющей ее к двери.

— Конечно, — ответил Лука почти оскорбленным тоном. Очевидно, можно обманывать свою жену, но избавляться от ее вещей — ни в коем случае!

Когда Лука открыл дверь и Эми вошла в обшитый панелями орехового дерева холл, сердце ее дрогнуло. Красивый мозаичный пол под ногами и коллекция неглазированной керамики на полках, разбросанных по стенам, были до боли знакомы.

— Добро пожаловать домой, Эми, — тихим и хрипловатым голосом проговорил Лука и, прежде чем она успела увернуться, коснулся ее губ своими.

— Я же просила тебя не делать этого! — Вспыхнув, она бросила на него уничтожающий взгляд. — Я же сказала тебе!

— Да, ты сказала. — Лука выпрямился, на его губах играла усмешка. — Но я предпочитаю отдавать приказы, а не получать их. Кроме того… — жестом руки он остановил готовые вырваться у нее слова возмущения, — это обычное проявление итальянского гостеприимства.

— Это вовсе не гостеприимство. Это… это…

— Когда подберешь подходящее название, скажи мне, а пока… — Кивком головы он указал на ажурную металлическую лестницу. — Думаю, твой чемодан уже на месте.

— Понятно. — Так, значит, он с самого начала предвидел ход событий! — Ты очень уверен в себе, правда, Лука? — спросила она, отталкивая его руку. — И никогда не сомневаешься, что все получится по-твоему.

— Спасибо, хотелось бы думать, что так и есть.

Это было сказано с намерением досадить ей, и цель была достигнута. Стараясь не показать этого, Эми с гордо поднятой головой направилась к лестнице. Не надо было ей приезжать! — в который раз подумала молодая женщина. Стефания не стала бы требовать этого от нее… Хотя нет, она бы рассчитывала на ее приезд.

Долг, уважение, ответственность, жертвенность… Стефания была человеком старой закалки и всю жизнь руководствовалась этими стандартами. И она, несомненно, ожидала бы от женщины, к которой относилась как ко второй дочери, что та будет присутствовать на официальной церемонии прощания с ней. Иначе и быть не могло.

Эми вмиг достигла верхней площадки лестницы, ярко освещенной солнечными лучами, струящимися сквозь огромные арочные окна, и, ничего не видя перед собой, пролетела по зеркальному паркету коридора к спасительной двери. Ворвавшись в спальню, она обессиленно прислонилась к захлопнувшейся двери.

Отдышавшись, она медленно оглядела большую светлую комнату, которая служила им семейной спальней. Именно здесь был зачат Доменико — через три месяца после свадьбы, в долгие безумные часы любовных игр, когда она стонала от утонченных ласк, которыми Лука щедро одаривал ее податливое тело, и Эми тонула в потоке чувственных ощущений столь прекрасных, что за них не жалко было и умереть…

Испытывала ли то же и Франческа? Она специально вызвала в памяти это имя, пытаясь использовать его как оружие против собственной слабости. Возможно, мрачно подумала Эми. Весьма возможно. Лука замечательный любовник.

И в этот момент она увидела искусно подобранный букет диких цветов. Маргаритки, кроваво-красные маки, кукушкин цвет с нежными розовыми лепестками, бледно-голубые незабудки, сочно-зеленые листья и небесно-голубые лепестки вероники, мать-и-мачеха, оранжевая ястребинка, сердечник луговой, алый сочный цвет…

— О Боже! — вскричала Эми, невольно схватившись рукой за горло. Ее свадебный букет! Только Луке было известно его значение. Она медленно подошла к столу и долго смотрела на цветы, а потом осторожно коснулась острых колосьев дербенника и бледно-желтого златоцвета, крохотных белых цветков пастушьей сумки.

Все долгие годы, проведенные в детском доме, Эми поддерживали маленькие букетики, которые она собирала в парках и по обочинам дорог, чтобы украсить свой подоконник в общей спальне. В их скромной красоте было что-то теплое и милое, резко контрастировавшее с закоснелой, строго регламентированной жизнью дома, основанной на бездушном рационализме. От них веяло умиротворением и — она никому так и не смогла объяснить этого — надеждой, обещанием лучшей жизни. Когда Эми, волнуясь, попробовала рассказать об этом Луке, собиравшемуся украсить их свадьбу всем оранжерейным великолепием, ей показалось, что он пропустил ее слова мимо ушей.

Но в день свадьбы ей доставили перевязанную белыми атласными лентами охапку диких цветов.

Тогда Эми заплакала; заплакала она и сейчас, бросившись на душистое льняное покрывало большой двуспальной кровати. Уткнувшись лицом в подушку, она полностью предалась терзавшим ее горю и унынию.

Как он мог? Как мог он держать в объятиях Франческу, любить ее, улыбаться ей после всего пережитого вместе? Свадьба, чудесные мгновения слияния воедино, рождение Доменико, его смерть… О Боже! Его смерть…

Ее тело сотрясали рыдания. Хриплые отчаянные звуки достигли ушей высокого, загорелого мужчины, стоявшего за дверью, и его пальцы замерли на ручке, а лицо превратилось в подобие маски. Резко повернувшись, он большими шагами ринулся прочь.

3

Через пятнадцать минут, когда Паула принесла поднос с едой, Эми была уже умыта и казалась спокойной, по крайней мере внешне, но после ухода маленькой горничной, взглянув на политый томатным соусом мясной рулет, она только устало вздохнула.

Она думала, что время слез, боли и отчаяния уже позади, но стоило ступить на землю Италии — и прошлое, как темный туман, вновь окутало Эми. Она поставила поднос на столик, взяв с него лишь большой хрустальный бокал с охлажденным, сохранившим аромат винограда красным вином, и через большую застекленную дверь вышла на балкон, под теплые лучи солнца. Там и нашел ее через двадцать минут Лука.

— Ты ничего не съела. — Он кивнул в сторону комнаты.

— Я не голодна. — Она вызывающе подняла голову, и синие глаза смело встретили взгляд угольно-черных.

— Кому нужно, чтобы ты заболела?

То ли от действия густого, крепкого вина, выпитого на пустой желудок, то ли вследствие напряжения последних дней, вызванного известием о смерти Стефании, то ли от недостатка сна и мучительных воспоминаний, а возможно, из-за Луки с этим его высокомерием Эми вдруг почувствовала, что сейчас сорвется.