3001: Последняя Одиссея - Кларк Артур Чарльз - Страница 34

Ответ до смешного прост. Монолит время от времени использует Дэйва-Хэлмена, чтобы не выпускать нас из поля зрения.

Дейв знал все о моем спасении, даже видел некоторые интервью, которые я дал средствам массовой информации на Земле и на Ганимеде. Должен сказать, что меня немного задело то, что он не предпринял никакой попытки войти со мной в контакт! Но по крайней мере он включил зеленый свет, когда я прибыл…

Дим, у меня все еще есть сорок восемь часов до того, как «Сокол» улетит – со мной или без меня! Я не думаю, что они понадобятся мне теперь, когда я вступил в контакт с Хэлменом; мы также легко можем поддерживать контакт и в Анубисе… если он того захочет.

Я стремлюсь вернуться в «Граннимед» настолько быстро, насколько это возможно. «Сокол» – прекрасный космический кораблик, но его сантехника оставляет желать лучшего: здесь начинает пахнуть, и я с нетерпением ожидаю момента, когда смогу принять душ.

Весь в ожидании встречи, особенно с Тэдом Каном.

Мы должны о многом поговорить прежде, чем я вернусь на Землю.

ПЕРЕДАТЬ

ЗАПОМНИТЬ

V – ЗАВЕРШЕНИЕ

32 Отдыхающий джентльмен

В целом, это были интересные, но не наполненные событиями десятилетия, отмеченные радостями и горестями, которые Время и Судьба несут всему человечеству. Самые значительные из них всегда случались неожиданно; до того, как Пул покинул Ганимед, он отклонил бы саму эту идею, как совершенно нелепую.

В высказывании о том, что долгая разлука заставляет сердце быть более любящим, оказалось много правды. Когда они снова встретились с Индрой Уоллис, то обнаружили, что, несмотря на подтрунивание и случайные разногласия, были более близки, чем воображали. Одно привело к другому, в том числе, к их взаимной радости, к Дон Уоллис и Мартину Пулу.

Было слишком поздно начинать семейную жизнь, даже не затрагивая небольшого вопроса о тысяче лет. Профессор Андерсон предупредил их, что это может стать вообще невозможным. Или еще хуже…

– Вам повезло гораздо больше, чем вы думаете, – сказал он Пулу. —Радиационное повреждение оказалось удивительно низким, и мы смогли восстановить все существенное из вашей неповрежденной ДНК. Но пока мы не проделаем необходимые тесты, я не могу гарантировать целостность генетической информации. Так что наслаждайтесь, но не обзаводитесь семьей, пока я не дам согласия.

Тесты отнимали много времени, и выяснилось, что необходим дальнейший ремонт, как и опасался Андерсон. Было одно, но очень важное препятствие —нечто, не дающее шансов на выживание будущему ребенку, если разрешить процессу развиваться в течение нескольких первых недель после зачатия – но Мартин и Дон оказались совершенны, с абсолютно правильным количеством голов, рук и ног. Они также были умны и красивы и едва сумели избежать того, чтобы быть испорчеными своими безумно любящими родителями, которые продолжали оставаться лучшими друзьями даже тогда, когда через пятнадцать лет каждый из них снова предпочел независимость. Благодаря высокой оценке их Социальной Значимости им позволили бы завести еще одного ребенка, но они решили более не испытывать свою удачу.

Одна трагедия омрачила личную жизнь Пула в этот период, а в действительности потрясла всю Солнечную систему. Капитан Чандлер и вся его команда погибли, когда ядро кометы, которую они изучали, внезапно взорвалось, до такой степени разрушив "Голиаф", что было найдено всего лишь несколько фрагментов. Такие взрывы, вызываемые реакциями нестабильных молекул, существующих при очень низких температурах, были хорошо известной опасностью для ловцов комет, и Чандлер за свою карьеру сталкивался с ней несколько раз. Никто никогда не узнает точных обстоятельств, которые привели к тому, что такой опытный космонавт оказался застигнут врасплох.

Пул ужасно переживал потерю Чандлера: тот играл уникальную роль в его жизни, и не было никого, кто мог бы его заменить, никого, кроме Дейва Боумена, того, с кем он разделил свое самое главное приключение. Они с Чандлером часто планировали снова вместе совершить космическое путешествие, возможно даже выйти из солнечной системы к облаку Оорта с его неизвестными тайнами и такими далекими, но неистощимыми богатствами льда. Но те или иные обстоятельства всегда опрокидывали их планы, постоянно откладывали их на будущее, которое теперь не осуществится никогда.

Другой долгожданной цели Пул все-таки сумел достичь, несмотря на все врачебные предписания. Он спустился на Землю, и одного этого раза оказалось вполне достаточно.

Транспортное средство, в котором он путешествовал, выглядело почти точной копией инвалидного кресла, которыми пользовались наиболее удачливые паралитики его собственного времени. Оно было моторизовано и имело надувные шины, дающие возможность катиться по достаточно гладкой поверхности. Однако, оно могло также летать на высоте около двадцати сантиметров на воздушной подушке, создаваемой несколькими маленькими, но очень мощными вентиляторами. Пул удивился тому, что все еще использовалась такая примитивная технология, но устройства для управления силами инерции были слишком велики для подобного применения.

Удобно расположившись в своем парящем кресле, он едва осознавал увеличение своего веса по мере спуска в сердце Африки; хотя он и заметил некоторую затрудненность дыхания, но во время тренировок на астронавта испытывал гораздо худшие ощущения. Единственное, к чему он не был подготовлен, так это к взрывному удару жары, сравнимой с температурой плавильной печи, которая накрыла его, как только он выкатился из гигантского, пронзающего небо цилиндра в основании Башни. И это было только утро: на что же будет похож полдень?

Только он начал привыкать к высокой температуре, как внезапно подверглось нападению его обоняние. Несметное число запахов, не неприятных, но абсолютно незнакомых, потребовали его внимания. Он на несколько минут закрыл глаза, пытаясь справиться с избытком впечатлений.

Прежде, чем он решился открыть их снова, он почувствовал, как какой-то большой, влажный объект ощупывает заднюю часть его шеи.

– Поздоровайтесь с Элизабет, – сказал его гид, крепкий молодой человек, одетый в традиционный костюм Великого Белого Охотника, слишком шикарный для того, чтобы использовать его в этом качестве, – она наш официальный встречающий.

Пул извернулся в своем кресле и обнаружил, что смотрит прямо в проникновенные глаза слоненка.

– Привет, Элизабет, – ответил он довольно слабо. Элизабет приветственно подняла свой хобот и издала звук, обычно не допустимый в приличном обществе, хотя Пул почувствовал уверенность, что это было сделано с лучшими намерениями.

В целом, он провел на Планете Земля меньше часа, прогулявшись вдоль края джунглей, чьи чахлые деревца неприятно напоминали "Небесную страну", и столкнулся со многими представителями местной фауны. Его гиды приносили извинения за дружелюбие львов, испорченных туристами, но оно было более чем компенсировано злорадными выражениями на мордах крокодилов; хотя бы в этом Природа осталась грубой и неизменной.

Прежде, чем вернуться в Башню, Пул рискнул сделать несколько шагов без своего парящего кресла. Он знал, что нагрузка на позвоночник будет равной его собственному весу, но это не представлялось невозможным подвигом, и он никогда не простил бы себе, если бы не попытался этого сделать.

Это оказалось плохой идеей; возможно, нужно было попробовать в более холодном климате. Меньше чем через дюжину шагов он был вынужден погрузиться обратно в роскошные объятия кресла.

– Этого достаточно, – сказал он устало. – Давайте возвращаться в Башню.