Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

3001: Последняя Одиссея - Кларк Артур Чарльз - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

Он не удивился тому, что постоянно меняющиеся пейзажи внизу были взяты прямо из легенд. В одном из них они догнали ковер-самолет, и начавший раскачиваться сердитый Али Баба крикнул им: "Смотри, куда летишь!" Правда, до Багдада все-таки было довольно далеко, потому что призрачные шпили, над которыми они теперь кружились, могли принадлежать только Оксфорду.

Аврора подтвердила его предположение, указав вниз:

– Это паб, гостиница, где Льюис и Толкиен имели обыкновение встречаться со своими друзьями. А теперь взгляните на реку, на лодку, которая только что показалась из-под моста, вы видите в ней двух девочек и священника?

– Да, – крикнул он, преодолевая нежный шепот воздушного потока. – Я даже предполагаю, что одна из них Алиса.

Аврора повернулась и улыбнулась ему через плечо: она казалась искренне восхищенной.

– Совершенно правильно: это ее точная копия, основанная на фотографиях. Я боялась, что вы ее не узнаете. Так много людей прекратили читать вскоре после вашего времени.

Пул почувствовал жар удовлетворения.

Полагаю, я прошел еще один тест, сказал он себе самодовольно. Поездка на Драко, вероятно, была первым. Интересно, что будет дальше? Сражение на палашах?

Но проверок больше не было, и ответ на вопрос: "Победа за вами или за мной?" – был в пользу Пула.

* * *

Следующим утром, потрясенный и уязвленный, он связался с профессором Андерсеном.

– Все шло превосходно, – плакался он, – но она внезапно ударилась в истерику и оттолкнула меня прочь. Я испугался, что каким-то образом травмировал ее. Затем она включила в комнате свет – мы были в темноте – и выпрыгнула из кровати. Я полагаю, что выглядел как дурак…

Он невесело рассмеялся:

– На нее определенно стоило посмотреть.

– Я в этом уверен. Давайте дальше.

– Через несколько минут она расслабилась и сказала такое, чего я никогда не забуду.

Андерсон терпеливо ждал, когда Пул успокоится.

– Она сказала: "Мне действительно жаль, Фрэнк. Мы могли бы хорошо провести время. Но я не знала, что вы покалечены."

Профессор выглядел озадаченным, но только на мгновение.

– О, я понимаю. Мне также жаль, Фрэнк – возможно, я должен был предупредить вас. За всю мою тридцатилетнюю практику у меня было всего полдюжины подобных случаев – и все по веским медицинским причинам, которые, конечно, к вам не применимы…

Обрезание имело большой смысл в примитивные времена – и даже в вашем столетии – как защита от некоторых неприятных и даже смертельных болезней в отсталых странах с плохой гигиеной. Но в других отношениях этому не было абсолютно никаких оправданий – и даже некоторые аргументы против, в чем вы только что убедились!

Я проверил отчеты после того, как обследовал вас в первый раз, и обнаружил, что к середине двадцать первого столетия возникло так много исков о профессиональной небрежности, что Американская Медицинская Ассоциация была вынуждена это запретить. Аргументы современных докторов очень забавны.

– Я уверен, что это так, – мрачно сказал Пул.

– В некоторых странах это продолжилось еще в течение следующего столетия: потом какой-то неизвестный гений выдумал лозунг – пожалуйста извините за вульгарность: "Бог создал нас такими: обрезание – это богохульство". После этого практически все более или менее закончилось. Но если вы хотите, легко можно сделать трансплантацию, но вы, вероятно, не хотели бы войти в историю медицины таким образом.

– Я не думаю, что это помогло бы. Боюсь, каждый раз я буду смеяться.

– Это уже относится к сфере духа – вы это преодолеете.

К своему удивлению Пул понял, что прогноз Андерсона оправдался. Он даже рассмеялся.

– Что еще, Фрэнк?

– "Общество Творческих Анахронизмов" Авроры. Я надеялся, что оно повысит мои шансы. Однако, мне посчастливилось найти анахронизм, который она не оценила.

13 Чужак в чужом времени

Индра не сочувствовала ему, как он на то надеялся: возможно, в конце концов, в их отношениях присутствовала некоторая сексуальная ревность. И, что было гораздо серьезней, то, что они, криво усмехаясь, обозначили как Разгром Дракона, привело к первому настоящему спору.

Он начался достаточно невинно, когда Индра пожаловалась:

– Люди всегда спрашивают меня, почему я посвятила мою жизнь такому ужасному периоду истории, и один из немногих вариантов ответа – это то, что существовали даже значительно худшие времена.

– Так почему ты все-таки интересуешься моим столетием?

– Потому что оно обозначает переход между варварством и цивилизацией.

– Благодарю. Тогда зови меня Конаном.

– Конан? Единственный, кого я знаю – это человек, придумавший Шерлока Холмса.

– Не бери в голову. Извини, что прервал тебя. Конечно, мы в так называемых развитых странах считали себя цивилизованными. По крайней мере война больше не была приемлемым средством разрешения конфликтов, и Организация Объединенных Наций всегда делала все возможное, чтобы остановить войны, которые вспыхивали постоянно.

– Не очень-то успешно: я бы оценила как три из десяти. Но что мы находим невероятным – это то, как правозащитники вплоть до ранних 2000-х хладнокровно воспринимали образ действий, который мы сочли бы зверским! И в большинстве лицемерно закрывали глаза…

– Лицемерно…

– … на абсурд, который, естественно, не приемлет любой разумный человек.

– Примеры, пожалуйста.

– Хорошо, твоя на самом деле заурядная гибель подвигла меня проделать некоторые исследования, и я была потрясена тем, что обнаружила. Тебе известно, что каждый год в некоторых странах страшно уродовали тысячи девочек, чтобы сохранить их девственность? Многие из них умерли, но власти закрывали на это глаза.

– Я согласен, что это было ужасно, но что с этим могло бы сделать мое правительство?

– Многое, если бы пожелало. Но больше всего возмущали люди, которые снабжали их нефтью и покупали им оружие типа пехотных мин, которые тысячами убивали и калечили гражданское население.

– Ты не понимаешь, Индра. Очень часто у нас не было никакого выбора: мы не могли изменить целый мир. И не сказано ли кем-то однажды, что "политика – это искусство возможного"?

– Совершенно верно, что и объясняет, почему в нее идут только второразрядные умы. Гений находит приятным оспаривать невозможное.

– Что же, я рад, что вы нашли достойное применение гениям, так что теперь все можете делать правильно.

– Не нужно саркастических намеков. Благодаря нашим компьютерам мы можем управлять политическими экспериментами в киберпространстве перед осуществлением их на практике. Несчастье Ленина заключалось в том, что он родился на сотни лет раньше. Российский коммунизм мог бы быть жизнеспособным, по крайней мере, некоторое время, если бы тогда существовали микрочипы. И сумел бы избежать Сталина.

Пул постоянно поражался как тому, насколько хорошо Индра знает его время, так и ее невежеству по многим вопросам, которые он считал само собой разумеющимися. В некотором смысле у него были те же проблемы, только наоборот. Даже если бы он прожил сотню лет, которую ему уверенно обещали, то никогда не смог бы узнать все настолько, чтобы почувствовать себя дома. В любой беседе всегда были бы ссылки, которые он не понял бы, и шутки, которые не затронут его чувства. Хуже всего, что он всегда чувствовал бы себя на грани какого-нибудь "ложного шага", рядом с возможностью создать какое-нибудь социальное бедствие, которое смутило бы даже лучших из его новых друзей…

Вроде того случая, когда он завтракал с Индрой и профессором Андерсоном, к счастью, в своих собственных аппартаментах. Блюда, которые появлялись от автоповара, были для него всегда совершенно приемлемы, так как специально разрабатывались в соответствии с требованиями его физиологии. Не было никаких причин для беспокойства, ничего, что вызвало бы упадок духа у гурмана двадцать первого века.