Изгои Марса - Клайн Отис Эделберт - Страница 11

Найша ушла, а стражники помогли Джерри раздеться догола. Затем один из них принялся втирать краску в его светлые волосы, а другой намазывал кожу коричневой жидкостью. Глянув в полированное золотое зеркало, Джерри изумился своему преображению – он стал внешне таким же представителем бронзовой расы, как эти двое.

Стражник принес ему шорты, серый покров из грубой ткани и пару серых сапог – одежду раба. Быстро одевшись, Джерри снова оглядел себя в зеркале. Он выглядел точно так же, как тысячи бронзовокожих рабов, трудившихся во дворце. На всех его вещах была небольшая оранжево-синяя эмблема, говорившая, что и вещи, и тот, кто их носит, – собственность новилы Найши. Джерри переложил содержимое своего кошеля в серый кошель, висевший у пояса, и превращение завершилось.

Один из стражников вышел, и в комнату тут же вошла Найша. Отпустив второго стражника, она взглянула на Джерри.

– Твоя маскировка безукоризненна, – объявила она после тщательного осмотра. – Теперь тебя зовут Гудо, ты мой раб и вскоре будешь отправлен отсюда вместе с полусотней моих рабов, которые должны работать на новом канале, что строится по приказу вила Нумина. Каждый рабовладелец Кальсивара должен отправить на строительство одну десятую своих рабов-мужчин – работать там в течение сениля, то есть одной десятой марсианского года. По счастливому совпадению, рабы отправятся сегодня, чтобы сменить тех, кто работал на строительстве весь предыдущий сениль, а теперь вернется в мои поместья.

– Ваше высочество так добры, – пробормотал Джерри.

– В конце сениля, – продолжала Найша, – тебя вернут в мое загородное поместье на канале Корвид. Там я буду ждать тебя, и там мы обсудим твое будущее. Прошу тебя, пойми – я поступаю так не из чистого альтруизма или бескорыстной дружбы. Я скорее соглашусь видеть тебя мертвым, чем в объятьях другой. У тебя будет целый сениль, чтобы подумать над этим.

Она говорила так спокойно, что Джерри с трудом мог поверить, будто эта же девушка сегодня вечером то ласкала его, то царапала. Найша отдала ему три полные склянки – одну с черной краской, одну с коричневой, а третью с прозрачной жидкостью.

– Тебе может понадобиться изменить свою внешность, – пояснила она. – Капля этой жидкости, добавленная в тазик с водой, образует раствор, который мгновенно вернет твоей коже и волосам первоначальный цвет. Сейчас тебя уведут. Ты уходишь к опасности, быть может, к смерти, хотя – Дэза свидетель – я сделала все, что могла, чтобы спасти тебя. – Найша придвинулась ближе. – Не мог бы ты… обнять меня, сжать в своих объятиях хоть на секунду? Коснуться губами моих губ, лишь один разок… и по собственной воле? Сениль – это такой долгий срок… Если судьба отнимет тебя у меня, мне останется хотя бы это воспоминание…

– Я охотно сделаю это, Найша, – ответил он, подкрепляя свои слова действиями. – Мне по душе твоя прямота. Ты редкостная девушка. Жаль, что любви нельзя приказать, как рабу, или подозвать ее к ноге, как псара.

– Знаю, – отвечала она и, отвернувшись, позвала стражников. Когда они вошли, Найша сказала: – Вы знаете, что должны сделать. Выполняйте немедленно.

– Пошли, Гудо, – сказал стражник, взяв Джерри за руку.

– Прощайте, ваше высочество, – сказал Джерри.

– Прощай. Я всегда буду любить тебя, – отвечала она, провожая его долгим взглядом, в котором горело желание.

И землянин вышел из комнаты, шагая между двумя солдатами.

Через множество комнат и коридоров его провели в большое помещение, где ждал отряд бронзовокожих, одетых в серое рабов под охраной белокожих воинов. Писец записал новое имя Джерри и имя его хозяйки, а затем его присоединили к остальным.

Они стояли там долго, и все время прибывали новые рабы. Наконец Джерри заметил какое-то движение в дальнем конце помещения. Он увидел, что группа солдат пишет красной краской номера на лбах у рабов и толкает их ногами вперед в отверстие в стене.

Джерри это сильно озадачило, но, когда пришла его очередь, загадка прояснилась. Со свежим номером на лбу его толкнули в черную дыру. Джерри полетел круто вниз, с нарастающим ускорением скользя по трубе четырех футов диаметром.

Вначале его несло по бесконечным спиралям, затем спуск стал прямым, почти отвесным. Постепенно уклон снижался, замедляя его движение, пока наконец Джерри не вылетел под навес низкого сарая и не приземлился в обитом войлоком желобе. Тут двое стражников подхватили его, глянули на его номер и передали третьему стражнику, который провел землянина к отряду рабов, ожидавших своей участи.

При тусклом свете дальней луны – ближняя, более яркая, уже зашла – Джерри разглядел, что они находятся на пристани, выходящей на канал. У причала, прямо напротив землянина, стояло диковинного вида судно. Оно было длинное, с низкой осадкой и очертаниями палубных надстроек напоминало китобойную шхуну, только все надстройки были из прозрачных блоков, просвеченных изнутри сиянием баридиевых ламп. Но самым странным в судне был его двигатель, надводная часть которого состояла из восьми пар металлических суставчатых ног, завершавшихся перепонками. Судно явно плавало по воде наподобие утки.

Минуту спустя Джерри сам увидел, как это происходит, – мимо пристани проплыло такое же судно, и землянина изумили скорость и гладкость хода, которую сообщали марсианскому судну эти перепончатые лапы.

Рабы долго торчали на пристани, дрожа от холода, но наконец их загнали на судно и поместили в нескольких больших кубриках, обогревавшихся тепловым шаром, который стоял посередине каждого кубрика.

Рабы сразу устремились к шару, стараясь отвоевать местечко поближе к его благословенному теплу. Джерри, утомленный своими приключениями и ослабленный раной, удовольствовался тем, что свернулся калачиком у самой стены и закрыл глаза.

Глава 11

Джерри разбудили пинком в ребра. Над ним стоял стражник.

– Пора есть, раб, – проворчал он.

За стражником гуськом шли рабы и несли большие подносы с едой и питьем. Еда оказалась похлебкой из рыбы, мяса и овощей, нарезанных мелкими кусочками и приправленных перцем. Питьем было вездесущее пульчо. Джерри управился с похлебкой по примеру своих товарищей – выпил жижу и пальцами выбрал гущу. Затем он небольшими глотками выпил порцию пульчо и отдал пустую посуду рабам с подносами.

Тепловой шар выключили, но его с успехом заменяло солнце, которое было уже на полпути к зениту.

Джерри поднялся и с любопытством глянул на пейзаж за бортом. С одной стороны канала высилась стена, через равные расстояния увенчанная башенками. По стене расхаживали часовые. С другой стороны ряды террас спускались к одному каналу и поднимались к другому. Террасы были покрыты возделанными садами и огородами, тут и там в зелени мелькали круглые здания – видимо, жилища марсианских земледельцев.

Предназначение этих трех каналов, занимавших одно русло, было очевидным. Два верхних и внешних канала орошали тянувшиеся под ними террасы. Само русло было шириной около пятнадцати миль, каждый канал – в милю шириной, а система террас – шесть миль.

Каналы кишели судами всех размеров и мастей. Большие суда, как и то, на котором плыли рабы, приводились в ход механическими перепончатыми лапами, у меньших были паруса или весла, как у каноэ. Маленькие суда в основном занимались рыбной ловлей, используя сети, лески и гарпуны. Джерри с изумлением заметил, что рыбаки то и дело, взяв сеть или гарпун, сходят с лодок и расхаживают прямо по воде.

Он подошел ближе к борту и лишь тогда разглядел, что на ногах у рыбаков надувные башмаки, на которых они с легкостью скользят по водной глади, точно опытные конькобежцы по льду.

Солнце дошло до зенита, когда судно с рабами приблизилось к пересечению каналов. Джерри прикинул, что они находятся где-то поблизости от экватора, и убедился в этом, глянув на свою тень – она почти исчезла. Пересечение тройных каналов достигалось тем, что два верхних канала соединялись четырьмя виадуками, образуя квадрат. Эти виадуки, каждый в пятнадцать миль длиной и милю шириной, огромными арками возвышались над террасами и двумя пересекавшимися дренажными каналами.