Чужие грехи - Клайн Отис Эделберт - Страница 26

– Но, рого, – заспорил он, – я хочу идти в бой против съедобных людей вместе с остальными.

– Ты будешь делать то, что тебе говорят. И без всяких вопросов. Выброси старую свою дубинку и возьми вот эту блестящую, которая поражает не только лезвием, но и кончиком.

Молча и явно надувшись, он отцепил дубинку от пояса и отбросил ее в сторону. Затем взял саблю и побрел по лесу в сопровождении самок.

Как только они ушли, я собрал остальных, и мы двинулись по следу принца Гадримеля. Но не прошли мы и пяти миль, как вокруг опустилась тьма и нам пришлось забираться на деревья, спасаясь от ночных хищников.

Сидя в высокой кроне дерева, качающегося под ночным ветром, я не мог заснуть. Мне не давала покоя мысль о Лорали, оказавшейся в лапах своего вероломного кузена.

Вздохом облегчения приветствовал я рассвет и спустился на землю. Нетерпение сжигало меня, и я, позволив себе и моим подданным лишь попить воды, повел маленький, но грозный отряд по четко различимому следу. По нему мы прошли вдоль извивающейся реки Жизни примерно м шесть, оказавшись у остатков большого лагеря с еще дымящимися костровищами по периметру.

Люди принца Гадримеля уже исчезли, оставив на берег лишь следы небольших лодок.

Я повел пещерных обезьян скорым шагом по плоско песчаному берегу. Через несколько миль песок стал сменяться камнями, а вскоре мы уже выбрались на скалистую возвышенность, откуда открывался вид и на реку, и на море.

Не далее как в одной восьмой мили от этого места покачивались на волнах стоящие на якорях пять кораблей принца! Гадримеля. От речного устья на веслах к ним шли десятка два лодок. На передней виднелись две фигуры в розовом, должно быть, Гадримеля и Лорали.

Беспомощно наблюдал я, как подняли принцессу на борт, как приняли на палубы лодки, как подняли паруса и вытащили якоря.

Вот так, с жжением в глазах, огромным комком в горле и тяжестью в сердце смотрел я, как торжествующий Гадримель увозит по серым волнам Ропока единственную женщину, которую я любил.

Подданные мои разбрелись по лесу в поисках дичи, и, посматривая на них отсутствующим взором, я размышлял над сложившейся ситуацией. И я решил, что мне остается лишь одно – двигаться вдоль берега на север, как раньше мы и планировали с Лорали. Прежде чем добраться до Олбы, мне предстоит пересечь Адониджар, но в одиночку мне с целым государством не совладать.

Оказавшись в Олбе, я попробую убедить торрого, чтобы он предоставил в распоряжение своего предполагаемого сына воздушный флот в отместку за попытку убийства наследного принца, а уж с такой силой я постараюсь уговорить владыку Адониджара отдать мне принцессу.

Так я мечтал, когда вдруг в лицо мне ударил залп дождя, а вокруг полетели листья папоротниковых. И только тут я заметил, что мягкие волны у берега сменились грохочущим прибоем, что деревья сгибаются под страшными порывами ветра и что в разгар дня резко потемнело.

Раскат грома и яркая молния заставили пещерных обезьян побросать кости, в которые они вгрызались, и собраться вокруг меня в поисках защиты или наставления.

– Зог творит магию в небесах, рого, – сказал Борг, повизгивая от страха. – Зог рассердился. Надо спрятаться и переждать, пока он успокоится. Во время охоты я заметил большую пещеру за той скалой.

Оглядев обезьян, я увидел, что не один Борг трясется от страха. Все трепетали.

– Веди нас к пещере, Борг, сказал я. – Я не боюсь Зога, но уж больно тут разошелся дождь и ветер, в пещере будет удобнее.

Испуганную обезьяну не пришлось уговаривать, и все поспешили вперед. Я, по возможности небрежной походкой, замыкал шествие. Гром гремел не переставая, постоянно вспыхивали молнии, и, пока мы добрались до пещеры, дождь превратился в ливень.

Мои отважные воины теперь больше походили на перепуганных фрелл и тряслись, как в лихорадке.

– Все боятся Зога, – пояснил юный самец.

– Ваш рого его не боится, – сказал я. – И вы не должны. Помогите-ка мне натаскать камней ко входу, чтобы ильник или еще какой ночной охотник к нам не забрался.

– Мы боимся подходить ко входу, – пролепетал Борг. – Зог поразит нас своим магическим огнем.

– Ну хватит. Ну-ка помогайте мне, а то я вас поражу магическим огнем.

На трагический страх в их глазах нельзя было смотреть без жалости, однако они не долго выбирали между верной, как они считали, смертью от моей магии и возможной – от молний божества, которое они называли Зог. И вскоре вход был завален так надежно, что ни одному зверю не удалось бы проникнуть к нам.

К тому времени наступила ночь, и лишь молнии освещали окружающую тьму.

Долго стоял я у входа. При вспышках молнии видно было, как летят по воздуху ветви и листья деревьев, как все звери, малые и большие, мечутся в поисках убежища.

Утром я проснулся от грохота и грубых звуков чьих-то голосов. Зевая и потягиваясь, я увидел, как Борг и еще несколько пещерных обезьян растаскивают заграждение. Беспричинный страх, охвативший их вчера, уже исчез.

Я поднялся и вышел наружу. Буря улеглась, и если не считать незначительной заровианской облачности высоко вверху, небеса были чисты. Но с ветвей папоротниковых деревьев все еще падала капель. Землю покрывали ветки и листья, тут и там валялись вырванные с корнем деревья, и повсюду текли многочисленные ручейки, пробиваясь к реке.

Перебравшись через узкое ущелье, отделяющее нашу пещеру от самой высокой возвышенности, я взобрался на то место, где стоял вчера, когда грянула буря. Оглядев Ропок, катящий плавно свои волны, как и до шторма, я не удержался от восклицания.

В полосе прибоя, так что буруны перелетали через них, на бортах лежали два из кораблей принца Гадримеля, очевидно покинутых командой. А под защитой той скалы, на которой я стоял, застыли на якорях остальные три судна, причем в весьма плачевном состоянии. Ближе всех к берегу стоял флагманский корабль, а это значило, что Лорали удалось избежать гибели, за что я сердечно возблагодарил богов. Экипажи судов напряженно трудились, устраняя ущерб, нанесенный штормом.

Пригнувшись к земле, чтобы меня не заметили, я вернулся в ущелье, где мои свирепые приверженцы заканчивали завтрак.

– Съедобные люди вернулись, – сказал я. – Не показывайтесь им на глаза. И не уходите далеко. Вполне возможно, что скоро нам предстоит схватка.

– Мы будем неподалеку, рого, – сказал Борг. – Нам не терпится отведать плоти съедобных людей.

Я вернулся на свой наблюдательный пункт и попытался придумать план нападения. Вскоре я увидел, как на палубе флагманского корабля появились две фигуры в розовом. От той, что поменьше, ни на секунду не отходили двое солдат. Гадримель понимал, что теперь за принцессой нужен глаз да глаз.

На ум ничто не шло, пока я не увидел, как спускаются на воду лодки и отряд солдат под предводительством Гадримеля отправляется на берег. Сбежав в ущелье, где сидели пещерные обезьяны, я сказал:

– Часть съедобных людей высаживается на берег. Делимся на два равных отряда. Одним командует Борг, другим – я. Отряд Борга идет вдоль берега к месту высадки людей. Там со своими воинами забираешься на деревья, держась подальше от людей, у которых есть магические дубинки, поражающие на большом расстоянии. Как только съедобные люди входят в лес, Борг и его воины сверху набрасываются на них, заставая врасплох. Перебить их надо до того, как они успеют воспользоваться своими магическими дубинками. Понятно, Борг?

– Понятно, рого, – ответил старый самец. – Съедобные люди не увидят нас до тех пор, пока мы не свалимся на них и не перебьем.

Позвав своих обезьян, я повел их с другой стороны возвышенности, где мы и спустились по крутому склону, обращенному к морю, не показываясь перед кораблями. Нарезав веревку кусками нужной длины, я набрал кучу веток от куста широколиственной разновидности и привязал зелень так к телам своих подданных, чтобы скрыть их головы и плечи. Замаскировавшись таким же образом, я повел отряд к оконечной точке возвышенности, где мы и вошли в воду.