Ищу классного парня - Кизис Диана - Страница 12

Вам знакомо это потрясающее чувство, когда вы вдруг понимаете, что голос, вещавший в течение последних десяти или пятнадцати минут, принадлежит вам? Я не могла остановиться. Я просто говорила и говорила, говорила и говорила про эту актрису. Хотя никому не интересны такие подробности, даже мне. Когда я на мгновение замолчала, чтобы перевести дух, Макс вклинился и сказал, что ему нужно вернуться к работе.

– О да, – ответила я. – Мне тоже!

Я знаю, что первые свидания чрезвычайно важны в том, что касается одежды. Здесь нельзя перестараться. Нельзя навешивать на себя слишком много барахла. Смысл в том, чтобы выглядеть наилучшим образом. Но при этом должно казаться, что ты выглядишь так всегда и что это не требует от тебя каких-то безумных усилий. Я хотела надеть что-то загадочное, но не вычурное. Сексуальное, но не развратное. Я стояла перед раскрытым шкафом целых пятнадцать минут и думала: «Так где же Оно?» Когда я говорила с Максом, он сказал, что мы «забежим куда-нибудь перекусить». Это значило, что он не собирается заказывать столик, из чего следовало, что я не знаю, куда мы поедем. Что ж, придется самой думать, что лучше надеть.

Я примерила платье. Слишком чопорно. Попробовала облачиться в брюки и коротенький топ. Слишком откровенно. Я выволокла из шкафа все, что у меня было, перемерила каждую пару обуви и все равно не могла выбрать, в чем пойти на свидание. Мой «платяной кризис» был похож на цунами – он напрочь выбил из моей головы всякое ощущение реальности. Я почувствовала, что сейчас расплачусь. Все еще не зная, что надеть, я решила начать с макияжа – ведь я смогу одеться, когда успокоюсь. Но мои руки дрожали, и я размазала тени для глаз по всему лицу, так что пришлось бежать в ванную, смывать их, а потом краситься снова. На все это ушло слишком много времени, а мне нужно было быть на месте через двадцать минут. Я даже не успела высушить волосы. Мне казалось, я не успею выщипать брови. Вот бы рядом был царь Соломон, воскресший в образе стилиста! Он бы помог мне решить, какой из процедур по наведению красоты сегодня можно пренебречь. «Выщипать или высушить?» – размышляла я. «Выщипать или высушить?» «ВЫЩИПАТЬ ИЛИ ВЫСУШИТЬ?» Я не побрила ноги, но это по крайней мере было сделано намеренно. Я твердо верю в то, что если побрить ноги, свидание не удастся. Отчаянно стараясь не опоздать, я собрала волосы в конский хвост и лихорадочно выщипала брови. Я натянула старые запасные «Левис», которые, я надеялась, подчеркивали достоинства и скрывали недостатки. Потом надела кофточку, в которой, как однажды сказала Кики, моя грудь казалась больше, набросила блейзер, вязаный шарф и обула кроссовки. Броско и в то же время ничего особенного – именно этого я и добивалась.

Правда, лишь в середине ужина с Максом, отправившись в туалет, я обнаружила, что сережка у меня только в одном ухе, а кофточка надета наизнанку.

Будь что будет. Одевшись, я, как сумасшедшая, бросилась к машине. Я не придала значения тому, что Макс не предложил заехать за мной, потому что мне очень хотелось посмотреть, где он живет. К тому же это находилось всего в нескольких минутах езды от моего дома.

Я не была разочарована. Он жил в большом современном доме, построенном в середине пятидесятых: повсюду стекло, огромная терраса из красного дерева, вид на смотровую площадку «Гриффит-парк». «Макс – это не просто материально обеспеченный бойфренд, – подумалось мне, когда я парковала машину у входа. – Материальная обеспеченность Макса позволяет переехать к нему…»

Он встретил меня у дверей и быстро показал дом. Внутри было много всякой послевоенной мебели (стулья от Сааринена[32], лампы от Нельсона[33]) и забавных вещиц, которые он «купил на углу». Дом был великолепен. Но я почти все время молчала и не выражала своего восхищения – боялась, что и так утомила его своим выступлением по телефону.

– Ну ладно, – сказал Макс, заходя в спальню, чтобы положить в карман бумажник, сигареты и ключи. – Думаю, пора ехать.

Он вызвался вести машину. (Хорошо.) И открыл передо мной дверь. (Еще лучше.)

В машине он сообщил мне, что мы едем на «шабу-шабу» в «Маленький Токио», и я кивнула, как будто понимала, о чем он говорит. Ресторан показался мне похожим на обычную закусочную: отделанные пластиком «Формика» стены, металлические стулья с виниловой обивкой. Необычным было то, что на каждом столе находилась газовая конфорка с огромным горшком, в котором посетители сами готовили мясо и овощи. Видимо, увидев мою растерянность, Макс объяснил, что «шабу-шабу» переводится с японского как «пш-пш», и провел небольшое практическое занятие, показав, как следует опускать тонкие полоски говядины в кипящую воду и потом обмакивать их в соус. Мне это очень понравилось. Еда была вкусная, хотя из-за стоявшего между нами горячего горшка у меня периодически возникало ощущение, что я подвергаюсь паровой обработке. Мой мозг полностью отключился, я открывала рот и… ничего не говорила. Большую часть времени я просто сидела на своем месте, улыбаясь каждому его слову, опуская мясо в горшок и кивая, как полная идиотка. Он был такой классный. Рядом с ним я чувствовала себя горной троллихой. Глядя на него, я хотела умереть. Правда хотела.

Когда мы ехали назад к нему домой, я подумала: «Ты все проворонила. Он даже не спросил, не хочу ли я зайти к нему выпить немного вина». Он припарковался возле дома, и мы вышли из машины. Я помялась минуту-другую, онемев от страха и не зная, что делать. И вдруг он сказал.:

– Не хочешь заглянуть на минутку? Кажется, моих соседей по дому сейчас нет…

– Да? – сказала я. (Я надеялась, мой голос не выдал, что я только об этом и думаю.)

– Ага. У меня есть бутылка вина.

– Я люблю вино.

– Ну конечно, – он улыбнулся, – кто его не любит?

Зайдя в дом, Макс включил несколько ламп. Но не все, как мне удалось заметить. «Может, ужин прошел не так уж плохо, – решила я. – О, если бы я смогла сейчас просто расслабиться».

– У меня есть «Радиохед», – похвастался он и покрутил передо мной виниловой пластинкой, смешно пританцовывая.

– Какой классный танец, – сказала я. – Давай еще раз.

– Ни-и-и-и за что. – Он вставил пластинку в проигрыватель. – Вообще я плохо танцую.

– Ну не скажи, – поддразнила я его. Я уселась на диван, поджав под себя ноги и надеясь, что выгляжу кокетливо.

– Перестань. – Макс отправился на кухню, и я услышала, как он гремит посудой. Он вернулся с бутылкой вина и штопором. – Есть ли в жизни что-то, что у тебя плохо получается? Не считая парней, которых не удается подцепить.

– Ну вот, например, у меня плохо получается сказать тебе «нет».

– О! Ха-ха! – Он аккуратно поставил бутылку на край дивана и покрутил в руках штопор. – Нет, серьезно. Что у тебя не получается?

Я притворилась, что задумалась над его вопросом. Мысленно я уже составила длинный список. Плохо получается парковаться, водить машину, следить затем, что я ем, бросить курить, строить нормальные отношения с парнями, скрывать свои чувства, писать без орфографических ошибок, не волноваться, не теребить пальцами нос, соблюдать режим физических тренировок, рано вставать, не превышать скорость, думать, прежде чем что-то сказать, регулярно посещать врача, убирать… Но я подумала, что он пока не готов разделить со мной все эти неприятности, поэтому сказала:

– Я уверена, что-то у меня действительно получается плохо. Только я не знаю что. Например, у меня плохо получается думать о том, что именно у меня плохо получается. Правда?

– Неплохо выкрутилась. – И пробка выскочила из бутылки.

Он налил мне бокал вина и присел рядом на диван, положив руку на спинку и опустив на нее голову. Его лицо было близко, но не слишком. Я старалась не терять самообладания. Мне нужно было сосредоточиться.

– Может, отнесем это к разряду ПЗ?

– Что?

– Ой, извини. ПЗ. Эту аббревиатуру используют журналисты, когда им что-то неизвестно. Скажем, «Заводной апельсин» вышел на экраны в тысяча девятьсот ПЗ – это значит, что ты допишешь потом. ПЗ значит «проверь позже».