Мертвый принц - Киз Грегори - Страница 94

Что ж, теперь ясно, что случилось с жителями Витраффа. Они с улыбкой подходили к берегу реки – и их съедали. Эспер вспомнил ингорнскую легенду, в которой рассказывалось о похожем чудовище, но как оно называлось, он забыл. Его никогда не интересовали сказки про несуществующих страшилищ.

Еще одна стрела вонзилась в горло твари, однако, за исключением того, что она больше не могла петь свои чарующие песни, та не испытывала никаких неудобств. Теперь она почти полностью вылезла из воды, лишь хвост остался в реке. Задние ноги оказались такими же толстыми, как передние, и далеко отстояли от них, так что живот волочился по доскам. И хотя чудище выглядело неуклюжим, по суше оно перемещалось с поразительной быстротой. Оно бросилось на Эспера, и тот отскочил в сторону, ударив его топором по шее. К удивлению лесничего, лезвие оставило на чешуе след, хотя и не слишком глубокий.

Затем чудовище резко мотнуло головой и сбило лесничего с ног. Он покатился по земле, чувствуя, как трещат ребра, вскочил и увидел, что голова вновь метнулась к нему. Присев, Эспер ударил кинжалом в открывшееся горло – клинок оставил длинный глубокий след. Кровь брызнула ему на руку, ему удалось уклониться от новой атаки и отбежать в сторону.

Как только расстояние между ним и тварью увеличилось, в ту полетели стрелы. Большая их часть отскакивала – чудовище старалось опустить голову пониже, чтобы спрятать уязвимое горло. Эспер видел, что стреляют Стивен и Лешья.

Тварь истекала кровью, но не так быстро, как надеялся лесничий. Однако она решила, что с нее достаточно. С поразительной быстротой она помчалась обратно к реке и скрылась под водой. Задыхающийся Эспер остался стоять на прежнем месте, размышляя, не могла ли тварь оказаться ядовитой, как греффин. Но хотя кожу там, куда попала кровь чудовища, жгло, он не ощущал жара и лихорадки, которые появились сразу же после схватки с греффином.

С Лешьей и Винной дело обстояло хуже. Винна упала на колени, ее рвало, а побледневшая Лешья стояла, опираясь на лук.

Лишь Стивен выглядел нормально.

Эспер подошел к Винне и опустился рядом с ней на колени.

– Оно коснулось тебя? – спросил он.

Винна покачала головой.

– Нет.

– Тогда все будет в порядке, – пробормотал Эспер и протянул руку, чтобы погладить волосы Винны.

– Не надо, – остановила его Лешья. – Кровь.

Рука Эспера замерла в нескольких дюймах от головы Винны.

– Верно, – проворчал он.

Лешья кивнула.

– Взгляд экудскиоха не смертелен, в отличие от других седмаров, но его кровь для нас опасна. – Она склонила голову. – Странно, что она не причинила тебе вреда. И я не понимаю, почему его песня не подействовала на нашего священника так же, как на вас двоих.

– Ты знаешь, кто это был? – спросил Эспер.

– Только из легенд, – ответила сефри.

– А в легендах объясняется, как ему удается производить такое впечатление своим воем? – мрачно осведомился Эспер.

Ему все еще не хватало этих изумительных звуков и прекрасных ощущений, которые он испытал. Если бы он услышал их снова…

– Определенные музыкальные ноты и созвучия оказывают на людей такое действие, – ответил Стивен. – Говорят, Черный Джестер создавал могущественные песни, которые заставляли огромные войска направлять клинки против самих себя. Будто бы его вдохновило на это существо по имени экхак. На алманнийском это чудовище называют никвер, а на лирском – эк одч. Кажется, на королевском языке он зовется никс, если я ничего не перепутал.

– Отлично, теперь я знаю его название на пяти языках, – проворчал Эспер. – Но что это такое?

Лешья закрыла глаза и пошатнулась.

– Я уже сказала, что это седмар. Он не умер, и я сомневаюсь, что мы нанесли ему серьезные раны. А сейчас нам лучше подняться на вершину холма, если мы хотим продолжить обсуждение. И ты должен смыть кровь – хотя бы ради нас. Возможно, твое тело может сопротивляться ее воздействию, но нам лучше не рисковать.

– Да, – ответил Эспер. – Давай так и сделаем.

Оказалось, что, несмотря на свои раны, Эхок успел спуститься до середины склона.

– Песня, – выдохнул юноша. – Что это было?

Эспер предоставил все объяснения остальным, а сам отправился мыться.

Он нашел небольшой ручеек, сбегающий по склону холма. Снял кожаные доспехи и рубашку и бросил в воду, позволив им отмокать, пока сам тщательно оттирал тряпьем руки и лицо.

К тому времени, как Эспер закончил, Винна и Лешья уже пришли в себя.

Когда он вернулся к ним, Лешья указала в сторону реки.

– Я заметила его отсюда – оно плыло под водой. Мы увидим, если оно появится вновь.

– Да, – проворчал Эспер, – теперь понятно, почему ты покинула свой пост.

– Я не могла стрелять отсюда, – возразила Лешья. – Кроме того, здесь остался Эхок.

– Никто тебя не упрекает, – сказал Эспер. – Если бы не ты, мы все были бы в желудке у этой твари.

– Почему песня не подействовала на тебя? – резко спросила Винна.

– Я сефри, – спокойно ответила Лешья. – Наши уши устроены иначе. – Она улыбнулась Стивену. – Да и музыка людей мне не настолько нравится.

Винна приподняла бровь, но больше ничего не сказала.

– Тем не менее, – заметил Стивен, – откуда ты могла знать, что чудовище не сможет тебя зачаровать?

– А я не знала, – ответила Лешья. – Однако приятно было узнать, не так ли?

Винна посмотрела на сефри.

– Спасибо тебе, – сказала она. – Ты нас всех спасла.

Лешья пожала плечами.

– Я же сказала, что мы союзники.

– А как мы убьем чудовище? – нетерпеливо спросил Эспер.

– Не думаю, что мы это сделаем, – ответил Стивен.

– Почему это?

– Возможно, будь у нас время, мы сумели бы изранить его до смерти, но времени у нас как раз и нет. Они уже почти закончили путь паломничества. Эспер, нам необходимо помешать им его завершить.

– Но указания для последнего храма у нас, – напомнила Винна.

– Верно, – кивнул Стивен, – однако это означает всего лишь, что им необходимо кого-то послать в Эслен к прайфеку. Значит, у нас есть немного времени. Никвер потерял голос, а это его самое страшное оружие. Предоставим рыбакам покончить с ним. – Он повернулся к Лешье. – Ты назвала его седмар. Это слово из языка сефри?

– Матушка Гастия называла так греффина, – добавила Винна.

Глаза Лешьи широко раскрылись.

– Вы говорили с матушкой Гастией? – В ее голосе звучало удивление. – Я считала, что она умерла.

Эспер вспомнил, как выглядела старуха, когда они виделись в последний раз, – кости и более ничего.

– Возможно, теперь она уже мертва, – сказал Эспер. – Но мы с ней беседовали.

Лешья поджала губы, однако спорить не стала.

– Настоящего языка сефри не существует, – пояснила она. – Мы отказались от него много лет назад. Теперь мы говорим так, как люди, живущие вокруг нас, и все же некоторые древние слова сохранили. «Седмар» – одно из них. Оно означает «демон седоса». Греффин, уттин и никвер – все они седмары.

– Они связаны с седосами? – спросил Стивен.

– Ты не можешь этого не знать, – напомнила Лешья. – Греффин шел по седосам, когда вы увидели его в первый раз.

– О, – догадался Эспер, – видимо, так церковники их и находят.

– Но ты имеешь в виду более глубокую связь, – настаивал Стивен.

– Да, они являются порождением силы седоса и питаются ею. В известном смысле седмары есть воплощение силы седоса.

Стивен покачал головой.

– Бред какой-то. Из твоих слов следует, что чудища – воплощения святых.

– Нет, – возразила Лешья, тщательно подбирая слова, – из них следует, что святые есть воплощение могущества седоса, равно как и седмары.

Эспер с трудом сдержал смех, увидев, как разинул рот Стивен. На мгновение тот снова превратился в наивного юношу, которого лесничий встретил на Королевской дороге несколько месяцев назад.

– Ересь, – наконец вымолвил Стивен.

– Да, – сухо ответила Лешья. – А разве не предосудительно выступать против церкви, когда та приносит в жертву детей, чтобы накормить темных святых? Я сгораю со стыда.