Духи Великой Реки - Киз Грегори - Страница 4

– Я сказал бы – потом, – заверил ее Предсказатель Дождя. – Когда такой разговор никого бы не смутил. – Он бросил на Братца Коня укоризненный взгляд.

Старик только хмыкнул в ответ.

– Не забывай, племянник, что наши гости как дети в этой земле. Так с ними и нужно обходиться. – Он подошел к Перкару и хлопнул юношу по плечу. – Я совсем не имею в виду ничего обидного, внучек.

– Я знаю, – ответил тот. – И ты прав, как всегда.

– Каждый знает свою собственную землю лучше других, – вступил в разговор молчавший все время Нгангата. – Так что, я думаю, Предсказатель Дождя сказал бы и о второй львице – той, что прячется ниже по склону слева. В двадцати шагах отсюда. – Хотя его шепот был очень, очень тихим, он привлек внимание всех. Даже Братец Конь слегка вздрогнул.

– Выпрямитесь, – пробормотал старик. – Все выпрямитесь и отходите.

Перкар положил руку на эфес меча.

– Харка! – прошептал он.

«Да?» – ответил меч; голос его рождался в ушах Перкара – никто другой не мог его слышать.

– Эта львица…

«Я как раз ее заметил. Может быть, она и представляет некоторую опасность, но я не чувствую в ней намерения напасть». – Глаза Перкара независимо от воли юноши взглянули на ближайшую поросшую кустарником скалу; в самой чаще он увидел один желтый глаз и черный нос огромной кошки.

– А другая? Почему ты не предупредил меня о другой? «Она совсем не опасна. Мой долг – сохранять тебе жизнь, а вовсе не мешать тебе выглядеть дураком. Для такого дела потребовалось бы больше чар, чем те, что у меня есть».

– А как насчет Хизи? Она ведь могла подвергнуться опасности, когда убежала вперед.

«Я чувствую только ту опасность, что угрожает тебе, а не твоим друзьям», – ответил меч.

Четверо людей вернулись туда, где оставались их кони; Перкару показалось, что терпеливо ожидавший их, как и обещал, Ю-Хан насмешливо фыркнул.

Сидя в седлах, все подождали, пока Предсказатель Дождя осторожно вернулся на вершину холма, чтобы сделать приношение богу стада. Перкару было видно, как в воздух поднялся дымок; потом молодой кочевник запел прекрасным чистым голосом. Перкар опасался, что львица нападет на одинокого воина, но Предсказатель Дождя остался невредим. Юноша прекрасно понимал желание кочевника принести жертву: у себя на родине и он сам, и его семья старались ежедневными приношениями поддерживать хорошие отношения с богами пастбищ; так насколько же важнее это здесь, где земля и животные не приручены, где многие боги, наверное, похожи на ту львицу и смотрят на людей лишь как на возможную добычу. Перкар поежился. Теперь то, что им с Нгангатой предстояло вскоре сделать, выглядело совсем иначе. И как же глупо с его стороны подвергнуть Хизи такой опасности! Хотя она и научилась за шесть месяцев большему, чем казалось возможным, важно не забывать: девочка была узницей во дворце своего отца почти всю свою жизнь. У нее нет даже той естественной осторожности, что свойственна ему самому, хоть бдительность и мало что дает в этой лишенной деревьев стране. Перкар сам себе кивнул. Те намерения, что были у него раньше – предложить Хизи присоединиться к ним с Нгангатой в их путешествии, – теперь исчезли. С Братцем Конем она будет в безопасности: тот знает подстерегающие здесь опасности и уже много лет избегает их.

Принятое решение во многих смыслах принесло ему облегчение. Нельзя было отрицать: Перкар начал чувствовать привязанность к Хизи, хотя точно описать его чувства и было бы невозможно. В ней самой боль и недоверие переплелись в такой тугой узел, что юноше иногда хотелось обнять ее, защитить, как-то понять и облегчить ее страдания. Но Хизи с отвращением воспротивилась бы подобной близости; это только ожесточило бы ее. А в другое время Перкару вовсе не хотелось притрагиваться к Хизи, а уж тем более ее обнимать. Когда дело касалось этой принцессы, ему так много еще требовалось забыть…

Пока Предсказатель Дождя пел, остальные охотники-менги спустились с холмов; их задерживали волокуши с нагруженными на них припасами: мясом, кедровыми орехами, шкурами для изготовления зимней одежды. Всего там было около тридцати мужчин и женщин и полсотни коней. Когда всадники приблизились, отчетливо долетел тонкий плач младенца. Последние два месяца они провели, кочуя по холмам, охотясь, распевая песни и пьянствуя. Это было хорошее время, Перкар, развлекаясь охотой и скачками вместе с Нгангатой, Ю-Ханом и Предсказателем Дождя, получил возможность залечить раны, забыть о своих преступлениях, побыть просто восемнадцатилетним парнем. Теперь, однако, пришло время вновь взвалить на плечи тяжесть долга.

Предсказатель Дождя кончил песню; всадники повернули на восток, прочь от огромного стада Кто-то предложил было попытаться убить отставшую от остальных корову, но у них и так было слишком много пищи, а старейшины – и Братец Конь в том числе – не одобряли охоты просто ради развлечения. Некоторые молодые охотники собрались заняться игрой под названием «хлопушки» – нужно было на всем скаку приблизиться к быку и хлопнуть его деревянной лопаткой, – но Братец Конь запретил развлечение, ворча, что он слишком стар, чтобы оправдываться в таких глупых смертях перед убитыми горем родителями. В результате кочевники двинулись в сторону от огромного стада, оставив его с миром.

Хизи ехала рядом с Братцем Конем, и Перкар направил Тьеша так, чтобы тоже оказаться рядом. Хизи с восторгом рассуждала о случившемся прошлой ночью снегопаде.

– Разве в Ноле никогда не выпадает снег? – спросил девочку Перкар. Тьеш тихо заржал, и Чернушка ответила ему тем же.

– По крайней мере я такого не наблюдала, – ответила Хизи. – Иногда бывает холодно, и я слышала о том, что раньше когда-то шел снег, но видеть его мне не приходилось – Она широким жестом указала на окрестности. – Сейчас кажется, что едешь по облакам.

– А? – крякнул Братец Конь.

– По облакам. Кажется, что мы едем по облакам – по их верхушкам.

Перкар согласно кивнул. Они вполне могли бы считать, что находятся на поверхности затянутого облаками неба, впереди расстилалась слегка всхолмленная белая равнина, горы остались всего лишь серой чертой справа и позади, а выше раскинулся небесный свод – синий, без всякого намека на белизну. Показалось бы вполне естественным в любой момент, проезжая мимо оврага или кроличьей норы, заглянуть вглубь и увидеть зеленый, синий и коричневый ландшафт далеко, далеко внизу.

– Такая погода не помешает… – Перкар запнулся, стараясь правильно выговорить название, – бан-шину?

– Бенчину, – поправил его Братец Конь. – «Бен» – это шатер, понял? Бенчин – «раздутые шатры».

Перкар смущенно кивнул.

– Не помешает снег празднеству бенчин?

– Нисколько, – сказал Братец Конь – Наши родичи с плоскогорий, должно быть, уже собираются, а им приходится бороться с худшей непогодой.

– Сколько народу будет на празднике? – спросила Хизи. – Утка и другие женщины говорят об этом так, словно весь мир соберется в одном месте.

– Тебе праздник покажется малолюдным, – признал Братец Конь. – Но несколько сотен менгов съедется, может быть, даже тысяча – по крайней мере дней на двенадцать.

– А почему праздник устраивают зимой? – поинтересовался Перкар.

– Почему бы и нет? – хмыкнул Братец Конь. – Чем еще заниматься в такое время? И уж поверь: здесь, на юге, зимы мягкие, больше похожие на весну, да и этот первый снег, может быть, выпал единственный раз за всю зиму. Нам следует принять наших менее удачливых соплеменников на празднике, дать им побыть в более теплых краях. – Старик грустно улыбнулся. – Они словно птицы, летящие на юг К тому же зима – лучшее время для рассказов, лучшее время, чтобы найти себе женщину, – он подмигнул Перкару, – и для всего такого прочего. Лето ведь просто время работы. – Братец Конь хлопнул юношу по спине – Вам двоим это понравится: повстречаетесь с новыми людьми. Ты, Перкар, можешь даже найти воинов из отрядов с северо-запада и поговорить с ними о том перемирии, которое ты хотел бы устроить между ними и твоим народом.