Дети Великой Реки - Киз Грегори - Страница 24

Эрука, запинаясь, обратился к богу.

– А-аниру, – начал он. – Мы никогда не встречали тебя прежде. Мы не знаем, как воспеть, как почтить тебя. Если бы ты научил нас…

Эрука осекся, когда бог склонил свою голову, рассматривая его.

Перкар почувствовал, что его вызванное потрясением спокойствие исчезает. Еще немного – и, трясясь от страха, он помчался бы так быстро, как только могут нести ноги. Перкар знал о существовании богов, они находились повсюду – в каждом дереве, в каждом камне; но то все были ручные боги, и единственным божеством, встреченным во плоти, была она. Но это был дикий бог, о таких богах Перкару ничего не было известно. И теперь он узнал только то, что они страшные.

– Если тебе не нравятся наши железки – не подходи, – сказал Апад, но прозвучало это бесцветно и не убедительно.

– Аниру, – сказал Капака. – Мы не собираемся нарушать твоих прав и ничего не испортим в твоих владениях. Мы только пройдем тут, а направляемся мы к Владыке Леса, который обитает в горах. У нас к нему важное дело.

Голова заколыхалась. На этот раз чудище отвечало голосом Нгангаты:

– Не знаю я никакого Владыки Леса. А вот вы все хорошо мне известны – вы, принесшие с собой сталь. Но я сейчас съем вас, а кости и железки извергну с калом. Пусть ваши духи отправляются к Владыке Леса.

Капака с неохотой вытащил свой меч.

– Мы не сделали тебе ничего дурного.

– Вы срубили мои деревья и построили из них деревянную пещеру.

– Это были не мы! – воскликнул Эрука. – Нгангата, скажи ему.

Нгангата держал стрелу на натянутой тетиве.

– Это Безумный бог, – сказал он. – Дикий и безумный. Что я должен сказать ему?

– Скажи ему, что мы уходим отсюда.

Странно звучащие слова слетели с губ Нгангаты, диковатые и краткие, напоминающие пение.

– У тебя другой запах, – заметил бог, когда Нгангата закончил говорить. – Такие уважают меня. Ты можешь идти, если желаешь.

Бог, неожиданно выпрямившись, прыгнул на них. Перкар поспешил подняться с земли: менг стоял поодаль, и меч был на седле.

Первым, на кого напал Безумный бог, был Атти; стрела Нгангаты уже торчала из его выпуклого глаза. Атти размахнулся и вонзил топор в узел сухожилий между шеей и плечом и затем навалился на древко всем своим телом. Перкар схватил под уздцы менга, который вновь взвился на дыбы. Он вынужден был повернуть голову коня в сторону, чтобы животное не видело битвы, и удерживать его так какое-то время, прежде чем сумел дотянуться до рукояти меча и извлечь из ножен длинный, красивый клинок. Краем глаза Перкар видел, как Нгангата хладнокровно пустил вторую стрелу. Эрука застыл как вкопанный.

Когда Перкар обернулся опять, бог налетел на Апада. Апад взвизгнул и сделал выпад, защитив голову левой рукой. Клинок воткнулся в черное тело чудища, но Безумный бог этого даже не заметил. Проскочив мимо Апада, он ринулся к Капаке. Чудом его остановила стрела, которая впилась между глаз. Чудище споткнулось, и Капака, отскочив, занес свой меч и поразил ударом огромную голову. Перкар с удивлением обнаружил, что сам он бежит, занеся меч и дико крича. Длинная, почти человечья рука потянулась к юноше, и Перкар ударил сплеча. Клинок поразил руку чудища возле запястья, но, казалось, удар пришелся о камень. Рукоятка меча зазвенела, и у Перкара онемела ладонь. Капака наступал вновь и вновь, ссекая слой за слоем с плеч и шеи чудища. Атти пытался подняться на ноги: грудь его была залита кровью. Перкар, отдышавшись, напал на Безумного бога сзади. Вновь подскочил Атти и ударил топором, размахнувшись так, будто рубил дрова, а не сражался. Топор врезался в заднюю ногу и рассек ее.

Никогда прежде Перкару не доводилось слышать такого вопля: он напоминал звериный вой, точнее не подобрать было сравнения для этих ужасных звуков, которые, казалось, проникают до самых костей. Безумный бог метнулся к Атти, который упал вместе с топором. Все еще воя, чудище рухнуло на землю.

– По коням! – завопил Нгангата, который не переставал пускать стрелы. – По коням! Нам не убить его, нужно бежать!

Капака уже давно это понял: он держался за седло, собираясь сесть на коня. Атти пытался подняться на ноги: листва вокруг него была в крови. Эрука так и стоял, словно во сне, пока Перкар не схватил его за руку и не подвел к лошади, после чего сам поспешил вскарабкаться на менга. Апад уже был в седле. Нгангата помедлил, пустив еще три стрелы, – Перкар увидел, как они вонзились в глаза Безумного бога. И тут же отряд их пустился в бегство под громкий стук копыт. Перкар, едва не лежа на конской шее, нахлестывал менга.

– Он был сонный и неуклюжий, – сказал Нгангата. – Но теперь он проснулся!

– А наши лошади! Наши вьюки! – завопил, оглянувшись, Апад.

– Нет! – вмешался Капака. – Я запрещаю. Придется их оставить.

Листья и ветки хлестали их, словно по собственной воле. Шестеро всадников перевалили одну гряду холмов, за ней – другую. Где кончаются владения Безумного бога? Оклик Апада стоял в ушах. Катасапал остался позади – там, с черным чудищем! Перкар едва не повернул менга. Перкар был владельцем всего трех вещей: ему принадлежали меч, менг и Катасапал. Если он утратит Катасапал, то будет владеть только двумя. Но важно было и другое: Перкар только что открыл в себе новую черту, которую не знал за собой прежде. Когда он впервые ударил Безумного бога мечом, его сомнения и страх исчезли, потому что их захлестнуло новое чувство. Оно было… огромно и напоминало гнев или ярость, но только значительно тверже и холоднее. Значительно ярче. Перкару хотелось вновь и вновь поражать бога мечом, пока он не будет убит или меч не сломается. И теперь… почему бы не сразиться опять?

Потому что сам он погибнет, напомнил себе Перкар, и никогда не убьет бога, которого собирался убить. Теперь Перкар знал. Любого бога можно убить, и Перкар способен сделать это. Нужно только иметь подходящий меч.

Отряд их все ехал вперед. Наступила ночь, но они продолжали свой путь при свете полной луны. Перкар ощущал в ладони приятное покалывание. Он ударил Безумного бога и остался жив. Что ему теперь не по силам?

Под утро Атти соскользнул с седла и упал на землю. Перкару уже приходилось отирать его кровь, и он старался не вспоминать об этом. Но сейчас он был ближайшим к своему рыжеволосому спутнику и потому спешился. Атти уже пытался подняться на ноги.

– Погоди немного, – сказал Перкар. – Давай-ка осмотрим рану.

– Помоги ему залезть на лошадь, – призвал Эрука. – То чудище, наверное, гонится за нами.

Капака и Нгангата подъехали так, что кони их оказались позади Перкара и Атти.

– Взгляни на него, – велел Капака Ападу.

– Некое божество позаботилось о тебе, подсказав надеть кольчугу, – сказал Перкар Атти.

Прочные кольца стальной кольчуги были разорваны когтями Безумного бога, три рубца в руку длиной пролегли от грудины до промежности. Когти глубоко вонзились в тело, и раны кровоточили, но внутренности не были задеты.

Атти отчаянно бранился, пока Перкар стаскивал с него кольчугу и рубаху.

– У меня есть три длинные льняные ленты, – сказал Капака. – Я вез их в дар Владыке Леса.

– Сбереги их, – предложил Атти.

– У меня еще есть другие подарки, – ответил Капака.

Перкар отрезал от лент несколько кусков. И вновь, под ругательства Атти, плотно перевязал раны Атти. Кровь проступала сквозь льняное полотно, но еще до перевязки она почти перестала течь из ран.

Перкар помог Атти сесть на лошадь и подал ему кувшин с водой. Атти с жадностью выпил несколько глотков.

– Что ж, надо идти, если вы готовы, – сказал Капака. Ветви за его спиной начали усиленно раскачиваться, хотя ветра не было.

– Я могу ехать, – сказал Атти. – У меня только на миг закружилась голова.

– Сюда, – сказал Нгангата, пришпоривая лошадь.

Перкару показалось, что он видит нечто на стволах деревьев. Некие знаки, едва заметные при бледном свете луны.

– Сюда, – прошептал Нгангата. – Видите огонь?

Луна уже зашла, и потому приходилось ехать медленнее. Перкар заметил слабый, бледный цветок пламени, на который указывал Нгангата. Сам он ни за что бы его не заметил: веки его отяжелели от усталости и готовы были сомкнуться. Безумный бог казался ему теперь полузабытым, давним сном.