Пепел - Китаката Кензо - Страница 19

Я щелкнул зажигалкой, чтобы прикурить, но передумал и бросил "Дюпон" в аквариум. Издав забавное бульканье, зажигалка погрузилась в воду и, опутанная рыбьими внутренностями, опустилась на дно.

Постаравшись очистить голову от всяческих мыслей, я сосредоточился на боли в боку.

– Нечего проказникам выскакивать наружу. Пусть знают свое место.

Опять я бормочу себе под нос. Определенно пора избавиться от этой привычки.

Зазвонил телефон, и тело мое вздрогнуло. Казалось, это не мое, а чужое тело. Не вытерев руки, я подошел и взял трубку.

– Это Сугимото. Он слегка задыхался.

– Что случилось?

– Дело сделано. Все оказалось не так уж легко.

– Еще одна причина, по которой мне необходимо было подставиться.

– Утром Муто пойдет сдаваться копам.

– Жаль, но ничего не поделаешь.

– Теперь старшая семья в долгу перед нами.

– Ради этого мы все и затеяли.

– Ну ладно.

Видно было, что Сугимото собирается повесить трубку.

– Итак...

– Что, босс?

– Итак, ты обо всем позаботился.

– Да, босс.

Не дожидаясь ответа, Сугимото дал отбой. Я стоял, рассматривая рыбьи внутренности, плавающие в аквариуме. Проказницы рыбки больше не было.

Купание

1

Я наводил порядок в квартире.

Кому-то это покажется странным, но я никогда не стеснялся того, что забочусь о чистоте своего жилища. Да, это была старая квартира в многоэтажке, но я жил здесь уже двенадцать лет. С тех пор как мне стукнуло тридцать. Когда я два года сидел за решеткой, сюда приходила Аюми. В первый раз я сел на полтора года, потом еще на шесть месяцев. Не знаю, что было бы с моей конурой, если бы не Аюми. До того как мне исполнилось тридцать, я отсидел еще шесть лет. Пять лет за убийство, затем – еще год. Большую часть своего третьего десятка я провел за решеткой.

Тщательно пропылесосив, я протер пол влажной тряпкой. Потом смахнул пыль с буфета.

Вся процедура уборки стала для меня настолько привычной, что почти не отнимала сил. Как правило, занимала она часа два.

Я наводил чистоту не для того, чтобы убить время. Мне это надоело еще в тюрьме – делать уборку в камере, чтобы время шло быстрее.

Не то чтобы у меня была масса свободного времени. Я как раз занимался удвоением оборота наркотиков. Мы были поглощены сборами наличности и приобретением недвижимости. Я помог Йоси, и теперь на нее работали не четыре, а двенадцать девушек. И к телефону я подходил вдвое чаще, чем раньше.

Что касается войны, на сегодня она была закончена. Ни один из враждебных кланов так и не смог извлечь выгоду из болезни босса. И все потому, что я об этом позаботился. По крайней мере мне так казалось.

Нам не пришлось жертвовать людьми, но доходы старшей семьи сократились. Виноват был Кураучи – он не хотел брать ответственность на себя и слишком многое предоставлял другим. Кураучи так и не стал главой клана. Во всяком случае, пока. Он себя неправильно повел. Если бы занял правильную позицию и смог ее отстоять, то, глядишь, был бы большим боссом. Со стариком все ясно – слишком стар, чтобы оправиться от болезни.

Твердая позиция была у меня – у изгоя, которого принудили отделиться. Но почему-то парни тянутся ко мне, и сейчас у меня двадцать бойцов, а у старшей семьи, которая едва ли не вчера могла выставить пятьдесят человек, осталось тридцать. И все эти изменения произошли за три месяца.

Я выключил пылесос, вылил ведро с грязной водой. Затем принялся вытирать бокалы, доставая их из буфета. И этого занятия я не стеснялся. Приятно налить виски в чистый, прозрачный стакан.

Зазвонил телефон.

Это был Сугимото, он передал мне свежие новости. Парень занят наращиванием оборота наркоты. Кураучи согласился урезать наши выплаты с наркотиков вдвое, но предлагает активизировать нашу сеть с тем, чтобы приблизиться к прежнему объему взносов. Это не категорическое требование. Теперь он ничего не может требовать у меня. Правда, на собрании старшей семьи я обещал, что если у клана возникнут финансовые трудности, мы постараемся возместить то, чего не выплатили в результате борьбы с конкурентами.

Однако возвращать долги – не в обычаях якудза. Мы удвоили оборот наркотиков, выплатили взнос в прежнем объеме, а сверхприбыль заберем себе. Копов наведем на старые потоки. Если они чего и накопают, то им невдомек, старые это потоки или новые. Им главное – медали получить за борьбу с наркоторговцами.

Наше время придет. Вот-вот придет.

Поговорив с Сугимото, я снова взялся за бокалы. Если придется встретиться с другими парнями, я воспользуюсь квартирой Аюми в Сибуя. Ребята не могут понять, как это босс может жить в какой-то многоэтажке.

Закончив протирать стекло, я просмотрел бокалы на свет – не осталось ли следов пальцев – и аккуратно расставил их в буфете.

Я всегда делаю уборку сам. Стираю тоже сам. А готовить не люблю. Такие дела. Странно, но меня почти не волнует, что я буду есть. Могу питаться одним и тем же целую неделю. На кухне у меня всегда чисто, посуды очень мало. Запасов не делаю, каждые три дня размораживаю холодильник.

Опять звонит телефон. Это Аюми. С тех пор как у нас появился клуб в Акасаке, она звонит мне все чаще, требует указаний. Не то что в прежние времена, когда я купил ей заведение, которым она владела совместно с барменом. Теперь она не может вести дела по своему усмотрению.

– Кажется, тебе придется получить деньги с клиента. Речь шла о плате за услугу, просроченной на четыре месяца.

Она пыталась получить деньги сама, даже ездила к парню в офис, но каждый раз тот отделывался пустыми обещаниями. Мы с ним договорились на четыреста тысяч иен. Раньше я не привлекал Аюми, чтобы собирать долги. Весь ее бизнес был построен на получении наличных от клиентов.

– Придется ему заплатить больше.

– Согласна. Знаешь ты эту девку, Ими? Он с ней спал.

– Когда? Сколько раз?

– Дважды. Она работает на нашем старом месте.

– Понял. Спрячь-ка ты ее на некоторое время.

Я бросил трубку и усмехнулся. Опять приходится заниматься делами, которые под стать молодым. Сугимо-то это не любит. Придется ехать одному.

Побрившись, я надел чистую рубашку и костюм. Я не делаю завивки, не ношу броских черных костюмов и золотых браслетов. Мне все равно, какая пряжка на моем ремне. Не выношу парней, помешанных на этой мишуре.

Я вышел из квартиры. Поехал на автобусе, пересел на поезд и добрался до офиса, где сидел этот наглец.

Здание я нашел сразу. Офис занимал весь пятый этаж. Других фирм не было. Я открыл дверь и вошел. В помещении человек десять. Похоже на частную фирму. В принципе можно выжать и из них соки.

Не обращая внимания на секретаршу, я направился к дверям кабинета. Какой-то мужчина удивленно наблюдал за мной. Я постучал в дверь и услышал разрешение войти.

– Рад вас видеть. Меня зовут Танака.

– Слушайте, не следует появляться здесь, чтобы решать подобные вопросы. До вас не доходит?

– Вы, должно быть, Таниючи-сан?

Я закрыл дверь. Красномордый мужик. Сильно за сорок.

– Я пришел, чтобы получить по счету из клуба "Лиза" в Акасаке.

– Что? Получить? Я же сказал этой старой ведьме, чтобы убиралась!

Аюми всего тридцать один. Маловато, чтобы какой-то козел называл ее старой ведьмой. Придется за это доплатить.

– Не знаю, кто здесь главный. Не знаю даже, сколько вы должны.

– Как же вы собираетесь получить долг?

– Видите ли, одна девушка попросила получить с вас. Таниючи-сан, ведь вы были клиентом девушки по имени Ими, правильно?

Лицо у парня вытянулось. Я достал сигарету. Закурил.

– Ими залезла в долги, чтобы отдать деньги, которые вы ей так и не выплатили. Что теперь с этим делать? Она задолжала очень уважаемым людям. А теперь они готовы продать ее в самый непотребный бордель.

– Сколько там, четыреста тысяч? Я заплачу.

– Нет, четыре миллиона.