Реникса - Китайгородский Александр Исаакович - Страница 15

Чтобы в таком деле иметь успех, нужно было знать ряд практических приемов. Это и использование тавтологий (веревка есть вервие простое), и игра словами, которым не дано определения, и, наконец, применение логически порочных рассуждений, так называемых софизмов.

Софизм можно сочинить, скажем, выдавая ложную посылку за истинную или скрыв в исходной посылке то, что якобы подлежит доказательству.

Примеров софизмов можно привести бесчисленное количество. Вот один, которому от роду более двух тысяч лет.

«То, что не терял, ты имеешь. Ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь».

Или, пожалуйста, другой, более свежий.

«Требуется доказать, что у таракана орган слуха находится в ногах. Сравните поведение двух тараканов: нормального с другим, у которого ноги оторваны. Положим их рядом, отпустим и постучим. Тот, у которого ноги в целости, побежит, а безногий останется ма земле. Значит, у него слух в ногах».

Софизмы всегда реникса. Иногда такая, которую легко раскусить, в других же случаях словесная шелуха может быть содрана только опытным и вдумчивым человеком. Изложим вкратце одно из «научных» сочинений софиста, в пустословии которого способен разобраться не каждый. Оно очень характерно. Автор его – софист Георгий Леонтинский.

Уже заглавие сочинения настораживает: «О несуществующем, или о природе». В этом сочинении автор устанавливает три положения, которым уж никак нельзя отказать в претензии на фундаментальность. Первое гласит: «Ничего на свете не существует». Второе: «Если что-либо и существует, то оно непознаваемо для человека». Третье: «Если и познаваемо, то непередаваемо для ближнего».

Автор вознамерился желанием доказать, что нет критерия у истины. Для этого, как нам кажется, вполне достаточно и третьего положения. Тем не менее ему хочется продемонстрировать свою высокую дерзость, и он начинает строительство софизмов с утверждения более общего: «Ничего на свете не существует». Ну, а уж если вам покажется, что им хвачено через край, пожалуйста, – он подготовил себе плацдарм для маневра и готов удовлетвориться менее крайними суждениями «о природе»: «Если что-либо и существует (он великодушен, может допустить существование. Но…), то оно непознаваемо для человека»!

На подробное изложение всех трех доказательств мы не станем тратить время. Ограничимся доказательством первого, самого решительного утверждения.

Как же доказать, что ничего на свете не существует? А вот как.

«Если что-нибудь существует, то оно есть или бытие, или небытие, или бытие совместно с небытием».

Начнем с небытия. С ним, разумеется, разделаться проще всего. И верно.

«Если небытие существует, то оно будет вместе существовать и не существовать. Ведь поскольку оно мыслится несуществующим, оно не будет существовать, а если допустим, что небытие есть, то оно будет существовать. Но совершенно бессмысленно, чтобы что-нибудь вместе существовало и не существовало». Итак, небытие не существует.

Есть и второе доказательство, но мы на нем не будем задерживаться и перейдем к более интересной задаче.

Как доказать, что бытие не существует? Пожалуйста.

«Если бытие существует, то оно или вечно, или возникло, или вечно и возникло (и то и другое)».

Обратите внимание на формальные строгости. Автор не оставляет без внимания ни совместного существования бытия и небытия, ни возможности соединения возникшего и вечного. Но всё это мы рассмотрим на своем месте. Итак, идем дальше.

«Пусть бытие вечно, тогда оно не имеет начала. В самом деле, всё возникающее имеет какое-либо начало, вечное же, существуя невозникшим, не имело начала. Не имея же начала, оно бесконечно. Если же оно бесконечно, то оно нигде».

Замечаете логическую передержку? Сначала речь о бесконечности во времени, а теперь уже в пространстве.

«Ибо, если оно где-нибудь, то то, в чем оно есть, отлично от него, и, таким образом, бытие, поскольку оно чем-то объемлется, не будет более бесконечным. В самом деле, объемлющее больше объемлемого, бесконечного же ничто не может быть больше, следовательно, бесконечное не находится нигде».

Видимость соблюдения правил формальной логики есть главная задача. Слушатели не заметят бессмыслицы, связанной с отношением слов, которыми играет автор, к жизни. Но игра слов должна идти по правилам. Поэтому умозаключение еще не выведено. Бесконечное не находится нигде, но надо рассмотреть вариант, не содержится ли оно в самом себе.

«Нет, ибо тождественным будет то, в чем, и то, что в самом себе, и бытие станет двумя сущностями: местом и телом. А именно, то, в чем то, – место, а то, что в самом себе, – есть тело. Но это бессмыслица (чтобы место и тело были тождественны). Итак, бытие не находится в самом себе. Таким образом, если бытие вечно, оно бесконечно; если же бесконечно, то оно – нигде, если же нигде, то не существует. Следовательно, если бытие вечно, то оно совершенно не существует».

Мы разделались с вечным бытием. Нет его, и всё тут.

Теперь та же судьба должна постигнуть и конечное бытие, которое возникло. «И в этом случае оно не может существовать. Ведь если оно возникло, то оно возникло или из бытия, или из небытия. Но из бытия оно не возникло. Ибо если бытие существует, то оно не возникло, но уже существует. И из небытия оно также не могло возникнуть. Ибо небытие не может ничего породить вследствие того, что то, что способно производить что-либо, необходимо должно быть причастным к какому-либо бытию. Следовательно, бытие также и не возникло».

После этого уже нетрудно расправиться с третьей туманной возможностью, когда бытие одновременно и бесконечно и возникло. Но мы не станем на этом останавливаться. Надо поспешить утешить читателя, потрясенного доказательством того, что ничего на свете не существует. Главный совет – ущипните себя, возьмите за руку соседа, надкусите сочное яблоко… Вы сразу же убедитесь, что живете богатой и многообразной жизнью, ключом бьющей вокруг вас. Какое еще нужно доказательство?

Но не относитесь презрительно к игре слов, которая, вероятно, вас позабавила. В ней было кое-что полезное – она учит логике. Одновременно она содержит в себе огромный потенциальный вред. С помощью подобных «доказательств» в которых словам придается самостоятельное значение, и рассуждений, исходящих не из жизненных фактов, можно доказать всё, что угодно, всё, что кому-то или вам хочется. А распутать паутину софистики способен далеко не каждый человек.

Поэтому не удивительно, что игра словами превращается в мощное орудие церкви и богословов.

Парадоксы

Термин этот не очень строгий. О суждении говорят, что оно парадоксально, по различным поводам.

Иногда это синоним термина «неожиданно». Мастером такого парадокса был Анатоль Франс – человек с острым насмешливым взглядом. Достаточно напомнить злые и совершении справедливые рассуждения в «Острове Пингвинов» по поводу того, что лучшим судебным делом является дело, не содержащее никаких письменных доказательств. Насколько легче при таких условиях действовать обвинителю, который может не беспокоиться, что кто-либо из защиты обнаружит фальсификацию документов обвинения!

В иных случаях парадоксами называют абсурдные суждения, поддерживаемые вполне здраво звучащими аргументами. Такие парадоксы в изобилии рассыпаны по пьесам Оскара Уайльда.

– Вы слушали, как я играл на рояле?

– Нет, сэр, ведь подслушивать неприлично.

Или:

– Вы подождете меня?

– Я буду ждать вас целую вечность, если это недолго!

Парадоксальные суждения привлекают внимание исследователей, занимающихся математической логикой. Их интерес обращен к таким суждениям, которые, несомненно, абсурдны, а в то же время, казалось бы, доказаны с безупречной логикой.

Рассмотрим несколько примеров парадоксов и постараемся показать, что суждения, оторванные от человеческого опыта, могут привести к противоречиям, абсурду и бессмыслице. Эти примеры известны и не раз служили материалом для обсуждений. Надо сказать, что все они сыграли известную положительную роль в развитии человеческой мысли.