Страна Мудрецов - Кирносов Алексей Алексеевич - Страница 25

Мила имела мула. Мул был мал. Мила мула мыла, а мул ел мыло. Мила смело била мула. Мул выл".

– Точка, – сказала Лидка. – Проверьте, нет ли ошибок.

Ученики, забыв Лидкины предупреждения, стали совещаться. Чтобы отвлечь внимание на себя, я обратился к Лидке:

– Приличный рассказ. Для диктанта. А где сам-то Петька?

– Он бывает дома еще реже, чем ты.

– У меня работа. А у него что?

Лидка промолчала. Повернувшись к ученикам, она спросила:

– Проверили? Теперь давайте я посмотрю и поставлю отметки.

Я задумался о Петькином поведении. Чем он сейчас занимается? Пьет носом воду или лижет раскаленную лопату? Или новый фокус придумал? Лучше бы уж рассказы сочинял…

Ко мне подошла растерянная Лидка и сказала со слезой в голосе:

– У всех одинаковые ошибки! Ясно, что они бессовестно списывали друг у друга. Миша, что мне с ними делать?

– Пороть, пороть, пороть! – сказал я гневно.

Я вышел из дому и отправился искать Петьку.

ТЕТРАДЬ 14

Нигде не найдя этого бездельника, я отправился на кирпичный завод и задержался там до самой ночи. Попутчика мне не нашлось, и я пошел домой один. Ночь была осенняя, безлунная, и, задумавшись, я сбился с тропинки. Я плутал в чаще, спотыкаясь о пни и коряги, увязал в болоте, и тонкие сырые ветки осин хлестали мое лицо. Выбившись из сил, я хотел было позвать на помощь, как вдруг увидел огонек. Я обрадовался и пошел на огонь – там хоть можно будет погреться до рассвета… У костра сидели двое. Я издали узнал цыганскую прическу зампотеха и бородку доктора Клизмана. «Вот и компания», – подумал я, но какое-то опасение остановило меня. Я притаился за деревом.

– Никогда еще так не опаздывали, – сказал доктор.

– Ночь больно темна. Волны на море. Прунамель мог и сбиться с курса, – предположил Федя.

– Не мог! – возразил доктор. – Прунамель отличный специалист. Он в любой темноте доплывет.

Подбросив в костер несколько палок, Федя сказал задумчиво:

– Хорошо быть специалистом… Делаешь свою работу, получаешь удовольствие… Никого надувать не надо.

– Это конечно, – поддержал доктор. – Я тоже чуть не стал специалистом. Почти два курса училища прошел. Просто ужасно жалею, что бросил… Приходится теперь отравой торговать.

– Не понимаю, – сказал Федя, – зачем нужна эта отрава. С муравьями все ясно, у них есть ценность. На муравьях фирма Лабаза три тысячи процентов дохода имеет… А зачем нужен отвар поганок, убей меня гром, не пойму!

– Требуется! – важно сказал доктор Клизман. – И я предполагаю, что для военных целей!

– Ах, военных, – произнес Федя. – Тогда понятно.

Я замер под деревом, стараясь не пропустить ни одного слова. Вот оно, оказывается, что! Доктор тоже из этой шайки. Вот для чего ему нужны поганки. И с муравьями темное дело… В волшебство я давно уже не верил, но хитроумных пружин этого обмана не мог понять.

– Побуду еще год-два в Мурлындии, – сказал доктор, – накоплю достаточно средств, да и уеду в цивилизованную страну. Буду жить в свое удовольствие на проценты с капитала. И стихи писать брошу!

– Это обязательно надо, – сказал Федя.

Я не понял, что обязательно надо: уехать из Мурлындии или бросить сочинять стихи?..

– А мне нельзя уезжать, – вздохнул Федя. – Куда я поеду с моим развитием? Мне только в Мурлындии и жить…

– Девочка Лида школу устроила, – сказал доктор. – Походил бы, поучился.

– Должность не разрешает, – покачал головой Федя. – А то непременно бы походил… Да и поздно уже. Скоро этой школе и всему прочему наступит…

Раздался треск кустов. На поляну вышли трое в черных плащах с корзинами и фонарями.

– Наконец-то! – воскликнули Федя и доктор в один голос. – Мы уж подумали, не случилось ли чего с кораблем!

– Этот болван Прунамеля хотел пойти с нами к пещере, – сказал один из пришедших. Багровое пламя костра играло на его бородатой физиономии с кривым разбойничьим носом. – Едва отвязались!

– Пришлось научить морячков играть в штосе, – сказал другой и захохотал. Я узнал навек запомнившийся мне голос разбойника Стропилы, который хотел нас повесить в лесном домике. – Морячки запалили факелы и дуются на кирпичи… Кикимор! Доставай угощение для сотрудников, – приказал Стропила.

Низенький, косматый и кривоногий Кикимор распаковал корзину, достал оттуда консервы, сыр, колбасу, буханку белого хлеба и коробку мармелада. Все это он сложил у костра и поставил рядом три бутылки. У меня потекли слюнки. Захотелось выйти из-за дерева, угоститься колбаской. Но я понимал, что если я выйду, то угостят меня никак не колбаской… Поэтому я притаился еще незаметнее.

А у костра началось пиршество. Особенно старались доктор и Федя. Они пили прямо из горлышек, широко разевали рты и жадно кусали еду. Доктор то и дело стряхивал с бороды крошки.

– Вы там небось каждый день так трескаете? – завистливо спросил зампотех Федя.

– Каждую ночь! – уточнил Кикимор. – Днем мы спим, восстанавливаем силы. Если б не эти дежурства в пещере, совсем райская житуха была бы. Верно я говорю, Стропила?

Длинный и безбородый Стропила швырнул в мою сторону обглоданную кость и сказал:

– Ничего, брат Кикимор! Зимой возьмем отпуск и поедем на юг. Роскошный курорт выберем!.. Отравы много сегодня? – спросил он.

– Ведро, – ответил доктор Клизман, проглотив кусок. – Самому приходится варить. Митька от рук отбился с этими кирпичами.

– Пора ваш кирпич прихлопнуть! – сказал Стропила. – Больше терпеть нельзя. Добыча муравьев катастрофически снизилась. Фирма недовольна. Доходы уменьшились… Ну, пошли заступать. Доктор, слей отраву в нашу бутыль да выброси объедки подальше!

– Слушаюсь! – сказал доктор Клизман.

Трое в плащах взяли свои громадные корзины и спустились в пещеру, освещая путь фонарями. Доктор подобрал остатки пиршества и направился к моему дереву. Я в страхе врос в землю. Если бы не такая беспросветная ночь, он заметил бы меня, потому что остановился в двух шагах от моей головы. На меня посыпались шкурки, кости, бумажки и огрызки. В лоб угодила банка и по лицу потекли струйки томатного соуса. Страх прошел, осталась только отчаянная злость. «Ладно, – думал я, вытирая лицо об мокрую траву. – Я тебе отомщу, доктор!»

Вернувшись к костру, он перелил отраву из одной бутыли в другую. Мне было холодно, все тело закоченело в неподвижности. Я хотел уползти, подумав, что больше ничего интересного не произойдет, но тут трое в плащах вышли из пещеры.

– Привет, – сказали они, будто не виделись с Федей и доктором.

– Здорово, – сказал Федя. – Много заказов?

– Катастрофически мало, – ответили ему. – Просят только еду. Муравьев приносят минимальное количество.

Ну и времена наступили с этим новым Главным комендантом, кирпич ему в темечко!

– Король маху дал, – сказал Федя. – Надо было меня назначить.

Трое в плащах расхохотались… Я пристально вгляделся в их лица. Это были другие, не те, которые спустились в пещеру полчаса назад. Постепенно вся история прояснялась для меня.

Они чего-то насыпали доктору в протянутые ладони, взяли бутыль с отравой и пошли к морю. В руках у них были корзины. Теперь я знал, что в корзинах не продукты для мудрецов, а муравьи…

Наутро, плохо выспавшись, я собрал у себя на дворе наиболее активных жителей. Надо было торопиться, ибо тучи над моей головой сгущались. Жители уселись на лавку, и я сказал им такую речь:

– Друзья мои, мудрые жители страны Мурлындии, счастливого края, где можно делать все что хочешь, никому не подчиняться, не затруднять себя работой и ни о чем не жалеть. Ваша жизнь полна веселья и удовольствий, и нет в ней ничего такого, что вызывало бы печаль. Кроме одного обстоятельства…

– Что же это такое? – удивились жители.

Они смотрели мне в рот с возрастающим любопытством.

– Все отлично, кроме того, что вы спите полжизни. Подумать только, что полжизни вы не получаете никакого удовольствия! Сердце обливается кровью, волосы встают дыбом, когда представишь себе вас, мудрых, спящих целую зиму. Жители, разве так можно?!