Отто-носорог - Киркегор Оле Лунн - Страница 2

Но однажды, когда Топпер прикатил Вигго в детской коляске, он увидел вдруг свою невесту, потому что и у него, к величайшему стыду, была невеста.

Звали её Силле, и она была ужасно красивая.

— Привет, Силле! — крикнул Топпер и замахал ей обеими руками. — Ты видала ХРОМУЛЮ?

— Какую ещё хромулю? — спросила Силле, подъезжавшая на своём маленьком жёлтом велосипеде.

— ХРОМУЛЯ — это наша детская коляска, — заявил Топпер, указав большим пальцем через плечо.

— Ты рехнулся! — заявила Силле и поехала дальше. — Я, во всяком случае, не вижу тут никаких хромых детских колясок.

— Ну, — протянул со сконфуженным видом Топпер. — Нет, этого не может быть.

Он повернулся, чтобы подтолкнуть ХРОМУЛЮ, но детская коляска бесследно исчезла.

«Чудно! — подумал Топпер, оглядевшись по сторонам. — Но, может, коляска сама поехала в школу вместе с Вигго? »

Он было двинулся в путь, но не прошёл и нескольких шагов, как внезапно услышал, как кто-то очень злой кричит за изгородью терновника:

— Это ещё что такое! Разве это не детская коляска въехала прямо на мою клумбу? Никогда ничего подобного не видел! И разве не сидит в ней большой мальчишка?

— Угу, — пробормотал Вигго из самой середины клумбы за изгородью терновника.

— Как ты угодил прямо ко мне на клумбу? — визжал злой голос.

— Эх, — ответил Вигго. — Меня угораздило въехать прямо через изгородь.

— Хе-хе, страшнее наглости мне видеть не доводилось! — кричал злой голос. — А теперь я скажу тебе кое-что: это тебе не площадка для игр!

— Нет! — пробормотал Вигго. — К счастью!

— Здесь, — продолжал кричать злой голос, — красивый, ухоженный сад!

— Да, — подтвердил Вигго. — И мне хотелось бы поскорее из него убраться.

— Поскорее! — воскликнул голос. — Ты сказал: «Поскорее! » Да ты и в самом деле можешь убираться, милый мой дружок!

«Вот чудно, — подумал Топпер. — Теперь он называет его „милый мой дружок“. Ведь милых дружков нельзя так ругать… »

Не успел Топпер хорошенько подумать о том, можно или нельзя ругать милых дружков, как Вигго с треском перелетел через изгородь терновника — а следом за ним с грохотом последовала ХРОМУЛЯ — Ой! — простонал Вигго.

— Тебе больно? — спросил Топпер, помогая Вигго подняться на ноги.

— Ой! — снова простонал Вигго. — Почему ты отошёл от коляски?

Топпер почесал свою рыже-ржавую шевелюру.

— М-да… — протянул он, — видишь ли, она — Силле как раз проезжала мимо, и мне показалось, что надо бы с ней поздороваться и тому подобное…

— Ой! — простонал Вигго, вытаскивая несколько колючей из штанов чуть пониже спины. — Вот что получается из всего этого дурацкого жениховства. Учти, в дальнейшем ХРОМУЛЮ буду толкать я.

— Хорошо, — согласился Топпер, — очень хорошо.

Такое распределение обязанностей очень понравилось Топперу. Но самому себе он признался, что все это жениховство вовсе не было таким уж дурацким.

— Знаешь что, Вигго, — сказал Топпер. — Тебе бы тоже не мешало завести невесту.

— Бр-р-р! — ответил Вигго. — Ты рехнулся, старик!

— Да, — согласился Топпер. — Вполне возможно.

И довольный, издавая какой-то причудливый свист, откинулся назад в детской коляске под названием «ХРОМУЛЯ».

— Что ты делаешь? — испуганно спросил Вигго, останавливая коляску.

— Играю на флейте, — ответил Топпер. Все его лицо расплылось в улыбке. — Играю на флейте, милый мой дружок.

Глава 3

Да…

Детская коляска ХРОМУЛЯ поистине оказалась удачной находкой.

Во всяком случае, для Топпера.

Он ничуть не возражал против того, чтобы Вигго толкал ХРОМУЛЮ. И каждый день сидел в детской коляске и насвистывал.

А иногда, когда ему особенно везло, он махал рукой своей невесте Силле, пролетавшей мимо на низеньком жёлтом велосипеде.

Но вот настали летние каникулы. Учительница заперла двери школы и повесила объявление:

«Школа

ЗАКРЫТА по причине лета.

Учительница»

Вот что было написано в объявлении.

— М-да, — сказал Топпер, слегка взлохматив свои густые рыже-ржавые волосы. — Это не так чтоб уж очень хорошо.

— Не-е-е, — не согласился с ним Вигго. Вид у него был очень довольный. — Нам наверняка очень повезло.

И они помчались домой праздновать каникулы.

Несколько дней спустя Топпер нашёл кое-что получше детской коляски.

То был карандаш.

Топпер нашёл его рано-рано утром на берегу возле гавани, когда провожал маму в рыбный погребок, где она распевала песни и торговала рыбой.

Правда, это был всего лишь огрызок карандаша — одного из тех, которым пользуются плотники, когда метят бревна.

— Молодец! — сказал Топпер и сунул крандаш в карман. — Да я и вправду везучий парень! Всегда мечтал о таком карандаше.

Он побрёл дальше, сунув руку глубоко в карман и придерживая свой новый карандаш. Подойдя к длинной белой стене за крытым рыбным рынком, он внезапно остановился,

«Хе, — подумал он, оглянувшись по сторонам. — Такой карандаш наверняка хорошо пишет. Напишу-ка я кое-что на этой стене. Что-нибудь хорошее и красивое».

Он немного подумал, что бы такое хорошее и красивое написать на стене.

И написал:

СИЛЛЕ

Я ЛЮБЛЮ

ТЕБЯ

— Молодец! — сказал он самому себе. — Довольно красиво. Только бы Силле проехала мимо и увидела эту надпись.

В тот же миг чуть подальше на дороге послышался какой-то звук.

Этот звук издавал велосипед, который быстро мчался по гравию и мелким камешкам.

Топперу почти явственно почудилось, что шум был такой же, какой издаёт на большой скорости некий маленький жёлтый велосипед.

«Боже мой! — подумал он, и большой ком подкатил у него к горлу. — Это она. Это она».

Он круто обернулся и плотно прислонился спиной к стене в том месте, где сделал надпись.

— Привет! — воскликнула Силле и так резко затормозила, что мелкие камешки брызнули в разные стороны. — Привет, Топпер! Что ты тут такое пишешь?

— Хё-ё, — пробормотал он, и ещё более крупный ком застрял у него в горле. — Да ничего особенного, Силле. Так, всего лишь несколько букв и что-то ещё в этом роде.

— Топпер, — сказала Силле и швырнула свой маленький жёлтый велосипед к стене. — Знаешь, что я думаю…

— Не-е-е, — пробормотал Топпер, — не знаю.

— Думаю, ты написал что-то ужасно дерзкое, — заявила Силле. — Потому что лицо у тебя так и пылает.

— Неужели? — испугался Топпер и попробовал стать чуточку бледнее.

— Вот что, — сказала Силле. — Я очень хочу посмотреть, что ты написал. Неважно, даже если что-то дерзкое.

— Да, но, — забормотал Топпер, глотнув немного воздуха. — Я… э… пишу не очень красиво, Силле. Скорее, чуточку уродливо.

— Разве? — спросила, подойдя к нему, Силле.

— Безобразно! — воскликнул Топпер, замахав руками. — Я пишу ужасно коряво, уродливо и противно. У тебя в глазах потемнеет, если увидишь мой почерк.

— Неважно, — заметила Силле. — Дай мне все-таки посмотреть.

И она оттолкнула Топпера от стены.

«Сейчас, — глубоко вздохнув, подумал он. — Сейчас она увидит надпись и, может, страшно разозлится. Только бы она не стала царапаться. Или кусаться».

Силле немного постояла, глядя на стену.

— Топпер, — сказала она. — Ты рехнулся!

— Да ну, — пробормотал Топпер. — Это я хорошо знаю, но мне кажется, что это довольно красиво.

— Что красиво? — спросила Силле.

— Да надпись на стене, — ответил Топпер, указав большим пальцем через плечо.

— Интересно, Топпер, — улыбнувшись, сказала Силле. — Ведь на стене вообще ничего не написано.

Медленно повернув голову, Топпер посмотрел на стену. ВСЕ БУКВЫ ИСЧЕЗЛИ. Прекрасные слова, которые он написал для Силле, бесследно исчезли.

Остались лишь белая известковая стена, а на ней маленькая голубоватая тень Силле.

— Здорово ты меня обманул, — сказала Силле. — А я-то думала, ты написал что-то ужасно дерзкое обо мне и о себе.