Часовое сердце - Щерба Наталья Васильевна - Страница 24

– Клянусь своим именем.

Василисе стало грустно. Не очень-то приятно узнать, что ее воспитывали за деньги. С другой стороны, хорошо, что с опекуншей все в порядке.

– Что тебя еще интересует?

– Ну-у, если можно, тогда еще один вопрос… – Прежде чем продолжить, Василиса сделала глубокий вздох. – Про мои крылья… Что означает этот красный цвет?

– О, это просто, – облегченно произнес отец. – В тебе течет немного духовной крови… Может, когда-то в нашему роду были Духи. – Он криво улыбнулся. – Поэтому у тебя может обнаружиться некий скрытый талант…

– А черные пятна?

– С этим сложнее. – Неожиданно в глазах отца вспыхнул интерес. – Возможно, ты сама поведаешь мне о чем-нибудь необычном. Например, не происходило ли с тобой чего-нибудь странного, любопытного до знакомства с часовым миром? Судя по твоему виду на семейном посвящении, тебя просто распирало от некоей тайны. Ты явно что-то скрыла от нас.

Не выдержав его пристального взгляда, Василиса скосила глаза в сторону. Она раздумывала, стоит ли говорить отцу о часовом флере.

– Ну и? – поторопил отец. – Не забывай, остальные ключники ждут тебя. Да и неизвестно, когда мы вновь увидимся. Возможно, в следующий раз я не буду столь благодушен и уж точно – столь откровенен. – Уголок его рта чуть заметно дернулся.

– Ладно, – буркнула Василиса. Чтобы собраться с духом, она выпрямилась в струнку, положив руки на колени. – В каждое полнолуние, почти с детства, – нехотя начала она, – происходит одна непонятная вещь. Ни с того ни с сего вокруг меня появляются цифры – золотые, серебряные, огненно-красные… всякие. – Василиса видела, что в глазах Нортона-старшего что-то промелькнуло – легкий блеск, отражение скрытой мысли. Интересно, плохой или хорошей? Волнуясь, она заговорила быстрее: – Я не знаю, почему так, но каждый раз это происходит само собой. Появляется, и все! Эрик называл это часовым флером.

Услышав имя сына, отец поморщился:

– Эрик… Вот уж кто всегда много болтал. Наверное, поэтому так и не смог разбудить свой часовой дар. Василиса, – он подошел к ней ближе, присел на корточки и, облокотившись на подлокотник ее кресла, глянул снизу вверх, – советую никому больше не рассказывать об этом.

– Но что этот флер обозначает? – горячо спросила она. – Я должна знать!

Отец резко поднялся и раздраженно взмахнул рукой, словно хотел отогнать муху.

– Если ты научишься управлять этими цифрами, то сможешь делать занятные вещи. Например, путешествовать во времени безо всяких часовых механизмов и приспособлений. Вот, кстати, почему ты смогла пройти по часовому мосту, – протянул он, словно обращаясь сам к себе. – И легко справилась с огненной лестницей. Да. Это весьма… забавно.

Помолчав, он вновь обратился к Василисе.

– Никому не рассказывай об этом. Особенно, – его голос стал жестче, – Черной Королеве.

– А Белой? – вдруг спросила Василиса. – Белой Королеве тоже не рассказывать?

– Да, и ей тоже. Мало того, советую больше не стараться увидеться с матерью.

– Значит, Белая Королева действительно моя мама?

Василиса глянула на отца с ненавистью. Ее сердце бешено колотилось в эту минуту, кровь прилила к вискам, дыхание стало прерывистым – она не чувствовала ничего, кроме горькой и жгучей обиды. Сейчас девочке хотелось только одного: броситься на него и бить, бить его по надменному лицу, пока хватит сил.

Она крепко зажмурилась, борясь с собственными чувствами.

– Зачем ты спас меня? – Чтобы не выдать волнения, Василиса вновь принялась рассматривать каменные плитки пола. – От Елены? Ты ведь знал, что она рано или поздно нападет на меня. Захочет… убить. – Она вздрогнула, не сумев справиться со страхом, и тут же обняла себя за плечи, словно бы желая защититься от прошлых и будущих угроз.

От отца это не укрылось.

– Елена больше не нападет на тебя, – сухо произнес он. – Я приказал ей, она больше не посмеет.

Василиса хотела возразить, что один раз госпожа Мортинова его ослушалась, поэтому вряд ли ей можно доверять, но, взглянув на отца, передумала.

– Вот почему я не хотел брать тебя в дом.

Нортон-старший заложил руки за спину и снова отвернулся от нее. Девочка видела, как крепко он сжал пальцы в замок.

– Я знал, что в этом случае у меня не будет выбора и придется отправить тебя к Белой Королеве за Рубиновым Ключом. Она бы ни за что не отдала его мне или моему сыну… Вот почему пришлось силой забрать твой Ключ. Я не хотел подвергать тебя опасности – быть ключником совсем непросто.

– А Норта, значит, хочешь подвергать опасностям? – Василиса скептически хмыкнула.

– Признаться, из вас двоих я больше доверял бы Норту. Во-первых, он – мальчишка, – сказал отец со значением. – Он сильный, ловкий, хитрый, амбициозный. Немного трусоват, но с возрастом это проходит… Правда, – продолжил Нортон-старший, – я абсолютно не подозревал, что ты окажешься такой безрассудной и продолжишь борьбу за Ключи. Но признаюсь, меня мучает любопытство. Зачем ты согласилась стать ключницей? Незнакомый мир, такой волшебный и таинственный, безусловно, притягателен, не спорю. Но только до первой опасности, до первой встречи с настоящим врагом лицом к лицу. Лишь почуяв малейшую угрозу собственной жизни, люди обычно разворачиваются на сто восемьдесят градусов и бегут, бегут прочь, только пятки сверкают… Зачем тебе это, Василиса? – повторил он. – Какая тебе лично разница, если Эфлара погибнет? Ты выросла здесь, на Земле, на Остале… Для тебя часовой мир – абсолютно чужая земля. Что на самом деле движет тобой?

Где-то раздался бой часов. Девочка начала машинально считать их: раз… два… три… четыре. Выходит, только что пробило четыре часа.

– Ничего не движет, – пробурчала она. – Я просто решила, что все-таки хочу стать часовщицей.

Нортон-старший вновь подошел к ней и присел на одно колено. Взял ее руки в свои – Василису даже озноб пробрал от этого прикосновения. Но куда больше ее испугал взгляд отца: глаза необычайно светлого зеленого оттенка, казалось, смотрели в самую душу.

– В таком случае тебе просто необходим часолист. – Отец вновь сощурился. – Я хочу дать тебе всего лишь несколько самых важных уроков. Посмотрим, сможешь ли ты с ними справиться. Но пообещай мне, что ты никому пока что не расскажешь об этом: ни своим друзьям-ключникам, ни королевам, никому вообще. Никто не должен знать, что я помогаю тебе.

– А если я не хочу твоей помощи?

– Тебе угрожает опасность, – твердо сказал он. – От противника гораздо худшего, чем Елена. Если хочешь выжить – слушайся меня. А будешь вести себя, как маленькая капризная девочка, быстро обожжешь свои крылышки.

– Не надо меня запугивать, – вырываясь, процедила Василиса. – Я сама разберусь. И не собираюсь принимать участие в твоих загадочных планах!

– Как хочешь. – Отец встал во весь рост, его лицо приняло обычное равнодушное выражение. – Но не забывай: я уже спас тебя один раз. У тебя есть основание мне доверять. Больше, чем кому-либо.

Развернувшись на носках, он прошел быстрым шагом к двери и пропал.

Василиса не успела удивиться его скорой капитуляции: стены комнаты подернулись туманной дымкой, очертания мебели исказились, огонь в камине взметнулся яркой спиралью – рывок! – и девочка вновь очутилась во дворе замка Змиулан возле фонтана с цветком, обвивающим часовую стрелу.

– Посмотрите, юные ключники, – как ни в чем не бывало вещал Астрагор собравшимся возле него ребятам. – Именно здесь расцвел первый Алый Цвет. В честь столь значительного события был возведен мемориальный памятник: стрела – как символ часодейства и цветок, означающий новую эру. Когда стебель Алого Цветка был перерезан, Эфларус загадал желание, сотворив новый мир, и бросил огненную чашу на каменный алтарь. Посмотрите, что осталось от священного места, – алтарь сгорел дотла.

Появление Василисы почти никто не заметил. Только Фэш глянул искоса, но, убедившись, что с ней все в порядке, тут же отвернулся.

Судя по вытянувшимся лицам ребят, сгрудившихся вокруг мемориала, их только что постигло серьезное разочарование. Василиса подошла ближе и высунулась из-за спины Дианы: вместо воды в круглой нише фонтана находилась… серая зола. Всего лишь слабое напоминание о страшном костре, догоревшем ровно тысячу лет назад.