Непокорная девственница - Мартон Сандра - Страница 3

— Дядя, — сказала Катарина. — Я счастлива видеть вас.

Старик скрестил руки и сообщил, что в двадцать один год она получит большое состояние.

А потом разъяснил ей условия наследования.

Она должна оставаться здесь, пока ей не исполнится двадцать один год. По нынешним законам совершеннолетними становятся в восемнадцать. Но завещание составлялось давно, тогда бразильские законы не защищали права женщин. По воле ее родителей Катарина должна находиться под опекой до двадцати одного года.

Новость ужаснула ее. Катарина попыталась возражать, что закон теперь другой. Теперь женщинам не нужна опека.

— Да, — согласился дядюшка, — но завещание изменить нельзя.

Закон можно изменить, но завещание и жизнь Катарины — нет.

Отказаться от наследства глупо. Свободу дает только финансовая независимость.

Скрывая разочарование, она попросила дядю найти возможность обойти условия завещания. Он ответил, что это исключено и она останется в монастыре еще на три года.

Время шло. Несколько месяцев назад матушка Элизабет опять позвала Катарину к себе в кабинет.

— У меня для вас новости, мисс Мендес.

У Катарины застучало сердце. Может быть, дядя все-таки нашел способ помочь воспитаннице? Скоро ей исполнится двадцать один, но даже те несколько месяцев, которые оставалось провести в монастыре, тяготили ее.

Приехал поверенный ее дяди, сеньор Эстес. Оказалось, что дядя умер. Теперь опекуном стал Энрике Рамирез. К сожалению, сеньор Рамирез слишком стар и болен, чтобы лично встретиться с ней.

Сеньор Рамирез просил уверить, что положение Катарины не изменится. Она останется в этой школе до совершеннолетия.

Потом у нее будет два месяца, чтобы выйти замуж за бразильца, которого одобрит ее опекун. И тогда она сможет предъявить права на состояние.

Катарина похолодела.

— Что? Что? — переспросила она.

— Разве дядюшка не говорил вам об этом?

— Нет. Я не могу этому поверить. Это невозможно.

Энтес вынул из портфеля завещание, надел очки, прочистил горло и прочел ей нужные параграфы. Невзирая па протестующее шипение матушки Элизабет, Катарина выхватила у него документ и прочитала его целиком.

Все оказалось правдой.

Катарина потеряла самообладание, она стала возражать, повысила голос, стукнула кулаком по столу. Эстес пожал плечами и сказал, что ничего с ним не может поделать. Матушка приказала ей отправляться в свою комнату.

— Вы не можете диктовать мне, что я должна делать! — взвизгнула Катарина. Но конечно, матушка могла. Катарина была не одинока в своем несчастье. В школе было еще несколько девушек старше восемнадцати лет. Одни спокойно готовились стать покорными женами. Другие собирались принять постриг.

Катарина хотела лишь получить наследство и жить своей собственной жизнью.

Она даже подумывала убежать из школы, но у нее не было денег. А наследство — единственный шанс обрести свободу.

И вот всего одна ночь отделяет ее от долгожданного совершеннолетия. И она уедет отсюда, уедет далеко… Катарина затаила дыхание.

Настанет утро, и она выйдет за ворота свободным человеком. Больше никто не сможет диктовать ей, как жить, не заставит соблюдать суровый свод древних законов.

Заслышав шаги, Катарина быстро прикрыла окно и юркнула под одеяло, вспомнив, что не прочла вечернюю молитву.

Она прочтет ее сейчас, чтобы ее надежды на завтра сбылись.

Ее мать была уроженкой Бостона, и кровь О'Брайенов, текущая в жилах Катарины, придала особый оттенок ее молитве.

Она не собирается выходить замуж, жить с ужасным стариком, который станет ее мужем. Даже Господь не должен требовать от нее такой жертвы.

Хотя Джейк никогда прежде не бывал в Рио, город не вызвал у него интереса.

Он встретится с Эстесом, узнает про своих сводных братьев и сразу вернется домой.

Жара стояла ужасная. Джейк на такси доехал до отеля, переоделся, выпил густого, сладкого бразильского кофе, надеясь, что кофеин и сахар снимут усталость от перелета, и сразу же отправился к адвокату. Он с трудом сдерживал нетерпение.

Секретарша провела его в кабинет. Перед Джейком предстал почтенный старый человек, и его агрессивность несколько угасла. Эстес обезоружил Джейка, сказав, что очень хорошо понимает его состояние.

— Я пытался убедить Энрике Рамиреза не ставить такие условия, но, к сожалению, ваш отец был большим упрямцем.

— Он мне не отец. — Джейк был непреклонен.

Эстес спокойно поглядел на него.

— Итак, он оставил вам третью часть весьма значительного состояния.

— Мне не нужны деньги.

— И кое-какую информацию личного характера.

— Я здесь лишь для того, чтобы узнать о своих сводных братьях.

— Готовы ли вы, сеньор Рамирез, выслушать условия завещания?

— Плясать под дудку покойного я не собираюсь. Я этого и боялся, сеньор. В таком случае наша встреча закончена. Желаю вам удачного полета. — Джейк встал.

— Я проделал длинный путь не для того, чтобы убраться, поджав хвост, сеньор Эстес.

— Но вы только что сказали…

— Мне нужна эта информация. Я готов получить ее любым способом. Я буду судиться с вами.

— Условия завещания неизменны.

— Вам знакомо имя Хосе Марина?

— Разумеется. Он отличный юрист.

— Он будет представлять мои интересы.

— Это очень дорогой адвокат.

— А я очень богат, — холодно заметил Джейк.

— Все равно у вас ничего не выйдет. Вы никогда неузнаете имен своих сводных братьев. Я сожалею, но такова воля моего клиента.

Эстес прав. Марин говорил то же самое, когда они обсуждали это дело по телефону.

— Разве сложно присмотреть за девушкой всего два месяца? Она еще дитя, восемь лет проведшее в монастыре.

— Вы видели ее?

— Разумеется.

— Если я соглашусь, что я должен буду делать?

— Для начала сообщаю вам, что восемнадцать ей уже исполнилось.

— Восемнадцать? Зачем же ей опекун?

— Вам лучше прочитать соответствующий пункт завещания самому, — нерешительно предложил Эстес.

— Я — американец, — холодно напомнил Джейк, — португальского я не знаю.

— Документ переведен на английский, сеньор. Прочтите его, пожалуйста, а потом мы все обсудим.

Джейк прочитал отмеченное Эстесом место.

— Какой-то бред.

— Отнюдь. Сеньор Рамирез был в здравом уме и твердой памяти и оценивал свои действия, когда настаивал на этом пункте о вашей ответственности.

— Девушке двадцать один?

— Как раз исполняется сегодня.

— И я должен… «воспитывать ее, оказывать покровительство, ввести в общество, познакомить с достойным богатым бразильцем и позаботиться, чтобы она в течение двух месяцев вышла за него замуж»? — Джейк недоуменно взглянул на адвоката. — Сущая нелепица.

— Но для вас это единственный способ получить интересующую информацию, сеньор. — Эстес встал. — Так можем мы прийти к соглашению? Тогда вы встретитесь с девушкой.

— Сказал бы я вам… — Джейк отшвырнул завещание. — Прощайте, сеньор Эстес.

— Всего доброго, сеньор Рамирез.

Но того уже не было в комнате. Эстес многозначительно улыбнулся. Энрике сумел поймать парня на крючок. Он не откажется от возможности найти братьев.

Через три часа к чугунным воротам монастыря подъехал автомобиль, нанятый Джейком. Адвокат сидел рядом с ним.

— Рад, что вы изменили свои намерения, — вежливо заметил Эстес.

Джейк остановил машину и посигналил. Намерений он не изменил, но выхода не было. Гнев выгнал его из конторы адвоката, а здравый смысл пригнал обратно.

— Вашу подопечную зовут Катарина Елена Тереза Мендес.

— Она говорит по-английски?

— Не знаю.

— Придется искать переводчика. — Джейк опять посигналил. — А как она ко всему этому относится? Американка рассмеялась бы вам в лицо в такой ситуации.

— Девушка выросла в Бразилии.

— Я знаю. Но она согласна?

— Она будет вести себя так, как требуют от нее обстоятельства.