Ловушка для принцессы - Звездная Елена - Страница 47

– Руку давай, – прозвучало сверху.

Сотник обхватил мою покрытую мозолями ладонь и втащил меня на смотровую площадку. Пока наемник развязывал веревку и бросал ее вниз, я все лежала и пыталась отдышаться. Благо ветерок был приятный, а то, что светать начало, это такие мелочи...

– А ты настойчивая, – Сотник присел рядом, – я все ждал, когда от лестницы отцепишься, чтобы поднять.

– Да? А раньше сказать нельзя было?

Он рассмеялся, но больше разговора о моей глупости не заводил.

Когда поднялись Красавчик и Гнев, я уже рассматривала дом Илери.

– Вот на тот балкончик неплохо было бы попасть, – задумчиво произнес Гнев.

Я взглянула на балкончик, встала ровнее и начала формировать кристалл. Было больно. В смысле, руки, покрытые мозолями, действительно болели, а еще и тряслись от перенапряжения. Но я сосредоточила все внимание на кристалле, раздвинула пространство и услышала:

– Я первый, – Гнев исчез в портале.

– Я следом, – Красавчик тоже.

– Ваша очередь, – Сотник чуть подтолкнул.

И я прошла в портал. Гнев уже вскрыл балконную дверь, Красавчик шмыгнул в проход, появился Сотник, и я закрыла портал. Дом, окутанный предрассветными сумерками, был тих, его обитатели безмятежно спали.

Войдя следом за наемниками, поняла, что мы в кабинете. Это была удача!

– Самые важные документы он хранит в спальне, – уверенно произнес Гнев.

– Почему?

– Ты уж поверь ему на слово, – сказал Красавчик, – Гнев такие вещи чувствует. Пошли.

И они, открыв дверь в коридор, исчезли во мраке спящего дома.

– А откуда Гнев знает? – спросила я у Сотника.

– Люди делятся по типу хранения всего ценного, Катрина. Одни хранят в кухне, вторые в спальне, третьи в сейфе, четвертые в подвале. И опытный вор с первого взгляда определяет такие вещи.

– Да? – Я коварно улыбнулась. – А я где храню свои самые ценные вещи?

Сотник хитро прищурился и выдал:

– У папочки в сейфе! – Я даже покраснела от досады. – А драгоценности в королевской сокровищнице.

И тихо рассмеялся, заметив мое смущение.

– Катрина, расслабьтесь, это просто наша стихия, мы же в политику не лезем.

– И это радует, – хотя, с другой стороны, в политике им делать нечего – слишком открытые, таких просчитывают на раз.

Вскоре вернулся Красавчик, поманил за собой. Двигаясь вслед за наемником, я невольно рассматривала дом. Роскошная обстановочка, надо признать. И спальня у Илери была роскошная, и девица в его постели также. А главное, Красавчик тоже так думал, он от нее глаз не отрывал. Как впрочем, и я... ее лицо было мне очень, очень, очень знакомо...

Зато Гнев ни на кого не смотрел – он старательно обшаривал стены. Движение – и часть монолитного, казалось бы, мрамора отъехала в сторону. Сотник стремительно подхватил вазу, которая, несомненно, свалилась бы и разбудила слуг. Но я уже не особо беспокоилась об этом – Илери сам подставился! Наш жестокосердный был собственником, а тут такое! Леди Аленсия Никейт, любовница кесаря. Интересно, наш великий в курсе, у кого ищут утешения его возлюбленные? Сомневаюсь, что ему бы понравилась открывшаяся нам картина измены. Впрочем, Илери, которого мои наемники щедро припорошили сонным порошком, продолжал безмятежно спать.

– Невероятно... – прошептала я.

– Высокопоставленная? – догадался Красавчик.

– И весьма, – подтвердила я.

А Гнев уже доставал документы, письма, карты... Я просматривала зашифрованные послания и все больше мрачнела – три высокопоставленные семьи оказались замешаны по уши, остальные менее активно стремились подлизаться к возможному «будущему» королю. Проскальзывали в письмах и высказывания обо мне, в общем, меня тоже не жаловали, а Лора в качестве принцессы устраивала всех. Ничего нового... Нашлись тут и письма Лоры, и даже парочка от Велереи... Если бы я об этом раньше знала, сама бы ей голову оторвала! Торопливо собрала все в сумку, которую затем подхватил Сотник. Я планировала понести ее сама, но не ожидала, что количество опусов выльется в весьма немалый вес. И вот когда мы закончили, а Красавчик упаковал сумку с золотым запасом айсира, решено было выдвигаться обратно. Я оценила его приобретение и подумала, что наемникам за работу теперь можно и не платить, и так набрали на десять оплат по высшему тарифу. Потом вспомнила слова Сотника про то, где я храню ценные вещи, и решила, что спокойнее будет щедро рассчитаться за оказанные услуги.

– С этими что? – спросил Красавчик.

Хмуро посмотрела на вышеуказанную парочку. Оба себя ночными одеяниями не утруждали, и потому было не трудно догадаться, чем они занимались, пока я отчаянно ползла на смотровую башню. К тому же Илери, когда придет в себя, не трудно будет догадаться, кто проник в его дом, ибо документы я уносила с собой. А если Илери побежит жаловаться кесарю, тот без труда догадается, чем он заслужил возможность лицезреть мою во всех смыслах выдающуюся персону в собственной столице. Итак, мне необходимо, во-первых, отстранить Илери от кесаря, да так, чтобы тот на глаза нашему великому не смел показаться. Во-вторых, аннулировать холостяцкий статус Илери, дабы руки к Оитлонскому престолу не протягивал. И, в-третьих, месть – единственное, что я люблю после шенге и власти.

– Этих берем, – задумчиво начала я, – и оставляем в каком-нибудь храме Матери Прародительницы. После того, как их с восходом обнаружат жрицы, отвертеться от брака не сможет даже этот скользкий лориец. И для меня такая ситуация будет во всех смыслах выгодной.

Наемники со мной не спорили, и, пока я открывала портал, Красавчик подхватил прекрасную золотовласую Аленсию Никейт, а Гнев с трудом поднял далеко не тщедушного Илери.

– Может, хоть простынку взять, чтобы прикрыть ее, – пожалела я девушку.

– Такую красоту скрывать нельзя, – Красавчик весело подмигнул мне, – люблю блондинок.

Наш великий и бессмертный тоже, причем у кесаря все любовницы были юными и светловолосыми, без исключений.

И я шагнула в портал, следуя за Сотником.

Мы вышли в Главном Храме столицы, который располагался на холме, и в лучах восходящего солнца казался розовым, словно облако. Днем храм Матери Прародительницы выглядел серым и величественным, а сейчас, на рассвете, поражал своей легкостью, воздушностью и какой-то неземной красотой.

– Красота-а, – протянула я, подставляя лицо ветру и по-утреннему нежным лучам солнца.

– Да-а, красота, – задумчиво произнес Красавчик, укладывая леди Никейт на Илери так, чтобы сценка выглядела реалистично.

Вдали послышался шум. Кто-то пытался петь хором, но выходило не слишком хорошо, и даже птицы, оскорбленные в лучших чувствах, перестали чирикать, от чего рощица, окружающая храм, погрузилась в тишину.

– Красиво, – согласился Сотник, щурясь от солнца и вглядываясь в толпу, целенаправленно двигающуюся к храму. – Они так всегда?

– Матери почтенных семейств, – пояснил Гнев, разминающий шею. – Сегодня праздник цветения Розового дерева, если не ошибаюсь, и матери почтенных семейств приносят в храм цветущие ветви, прося благословения у богини Прародительницы.

И вот тут до меня дошло, какой муравейник мы растревожили! Это вам не муравьишки Готмира, почтенные дамы поядовитее будут.

– Это главный храм столицы, – оглядывая пока еще пустую площадь, прошептала я, – а эта толпа, это все леди из аристократических семей... И я не я, если в этой толпе нет матушки нашей прелестной развратницы...

Мы все помолчали, с сочувствием взглянули на... голубков.

– Это сочтут карой небесной, – задумчиво произнес Гнев. – Мать Прародительница не одобряет добрачных связей.

– Я бы на это дело посмотрел, – Красавчик вальяжно подошел ко мне, – ну хоть немного?

Вот я как раз на это смотреть не имела никакого желания и, отойдя за колонны, создала портал в дом Сотника. Наемники нехотя поплелись за мной. А толпа шумела, приближаясь. Я вошла в портал, когда из бокового входа в храм величественно вплыли жрицы... Отдаленный визг слышали мы все, пока я закрывала портал.