Сказки и легенды - Дорошевич Влас Михайлович - Страница 18

Пошла Совесть по мандаринам:

- Почему меня никто слушать не хочет?

Мандарины смеются:

- А законы на что? Разве можно, чтобы люди тебя слушались и так поступали! А не поймет кто тебя, а перепутает, а переврет? А тут для всех тушью на желтой бумаге написано! Великая штука! Недаром А-Пу-О за то, что это выдумал, верхов-нейшим мандарином числится.

Пошла тогда Совесть к самому премудрому А-Пу-О. Дотронулась до него слегка и стала. Проснулся А-Пу-О, вскочил:

- Как ты смеешь ночью без спроса в чужой дом являться? Что в законе написано? "Кто явится ночью тайком в чужой дом, того считать за вора и сажать его в тюрьму".

- Да я не воровать у тебя пришла! - отвечала Совесть. - Я Совесть!

- А по закону ты развратная женщина. Ясно сказано: "Если женщина ночью является к постороннему мужчине, - считать ее развратной женщиной и сажать ее в тюрьму!" Ты развратница, значит, если не воровка?

- Какая я развратница! - воскликнула Совесть. - Что ты?!

- Ах, ты, значит, не развратница и не воровка, а просто не хочешь исполнять законов? В таком случае и на это закон есть: "Кто не хочет исполнять законов, - считать того беззакон-ником и сажать в тюрьму". Гей, люди! Заколотить-ка эту женщину в колодки, да посадить за решетку на веки вечные, как развратницу, подозреваемую в воровстве и уличенную в явном неповиновении законам.

Наколотили Совести на руки колодки и заперли. С тех пор она уж, конечно, ни к кому больше не является и никого не беспокоит. Так что даже совсем про нее забыли.

Разве иногда какой грубиян, недовольный мандаринами, крикнет:

- Совести у вас нету!

Так ему сейчас бумагу покажут, что Совесть под замком сидит.

- Значит, есть, если мы ее под замком держим!

И грубиян смолкнет: видит, что действительно правы! И живут люди с тех пор спокойно, спокойно. ГУСЛЯР

Богдыхан Дзин-Ла-О, да будет его память священна для всего мира, который только носит косы, - был мудрый и справедливый богдыхан.

Однажды он призвал к себе своих приближенных и сказал им: - Я хотел бы знать имя величайшего злодея во всем Пекине, - чтоб наказав его примерно, устрашить злых и поощрить к добродетелям добрых.

Придворные поклонились в ноги и отправились. Три дня и три вечера ходили они по Пекину, посещали базары, чайные дома, курильни опиума, храмы и вообще места, где толпился народ. Внимательно прислушивались.

А на четвертый день пришли к богдыхану, поклонились в ноги и сказали:

- Мы сделали все, что нам только позволяли наши слабые силы, чтоб исполнить твою небесную волю. И исполнили.

- Знаете ли вы теперь величайшего злодея в Пекине? - спросил богдыхан.

- Да, повелитель вселенной. Мы его знаем. - Его имя? - Тзянь-Фу.

- Чем же занимается этот негодяй? - воскликнул, вскипев благородным негодованием, богдыхан.

- Он играет на гуслях! - ответили посланные.

- Какие же преступления совершает этот гусляр? Он убивает людей? - спросил богдыхан.

- Нет.

- Он грабит?

- Нет.

- Он крадет?

- Нет.

- Да что же, наконец, такое невероятное делает этот человек? воскликнул богдыхан, теряясь в догадках.

- Ровно ничего! - ответили посланные. - Он только играет на гуслях. И славно играет, надо сознаться. Сам ты, владыка солнца и повелитель вселенной, не раз изволил слушать его игру и даже одобрять ее.

- Да, да! Теперь я припоминаю! Гусляр Тзянь-Фу! Припоминаю. Отличный гусляр! Но почему же вы считаете его величайшим злодеем в Пекине?

Придворные поклонились и отвечали:

- Потому что его ругает весь Пекин. "Негодяй Тзянь-Фу"! "Мошенник Тзянь-Фу"! "Злодей Тзянь-Фу"!- только и слышишь на каждом шагу. Мы обошли все храмы, все базары, все чайные дома, все места, где толпится народ, - и всюду все только и говорили, что о Тзянь-Фу. А говоря о нем, только и делали, что его ругали.

- Странно! - воскликнул богдыхан. - Нет, тут что-нибудь да не так!

И он решил сам расследовать загадочное дело. Переоделся простолюдином и в сопровождении двух тоже переодетых телохранителей отправился странствовать по улицам Пекина. Он пришел на базар.

Утренний торг кончился, торговцы складывали свои корзины и болтали между собой.

- Негодяй этот Тзянь-Фу! - кричал один из торговцев. - Он опять вчера вечером на празднике, по случаю новолунья, играл печальную песню. Что бы ему сыграть что-нибудь веселое!

- Да как же! Ждите! - злобно захохотал другой. - Разве этот негодяй может играть веселые песни! Вееел тот, у кого душа бела, как цветок чайного дерева. А у этого мошенника душа черна, как тушь. Вот он и играет печальные песни.

- Как только не повесят такого злодея! - воскликнул кто-то в толпе.

- Его надо распилить тупой пилой пополам, и непременно вдоль! поправил сосед.

- Нет, привязать к двум лошадям за руки и за ноги и так разорвать!

- Посадить в мешок с давно не кормленными кошками!

И все кричали:

- Злодей Тзянь-Фу! - Негодяй Тзянь-Фу! - Как его терпит земля!

Богдыхан пошел в чайный дом.

Посетители сидели на циновках и пили чай из крошечных чашечек.

- Добрый день, добрые люди! Пусть души предков шепчут вашим душам хорошие советы! - приветствовал богдыхан, входя и кланяясь. - Что новенького в Пекине?

- Да вот мы только что без тебя говорили о негодяе Тзянь-Фу! сказал один из присутствовавших. - А он сделал что-нибудь? - спросил богдыхан. - Как? Разве ты не слышал? Весь город говорит об этом! воскликнули все кругом. - Вчера он нечаянно зацепил ногтем не за ту струну и взял неверную ноту! Негодяй!

- Что это был за ужас! - воскликнул один, делая вид, что корчится.

- И его еще не повесили! - Не растерзали!

И все, возмущенные до глубины души, восклицали:

- Негодяй Тзянь-Фу! - Мошенник Тзянь-Фу! - Злодей Тзянь-Фу!

Богдыхан пошел в курильню опиума. Там стоял страшный шум.

- Что случилось? - спросил богдыхан.

- А! Как всегда! Спорят о Тзянь-Фу! - махнул рукой хозяин.

Курильщики, ложась на полати, ругали Тзянь-Фу на чем свет стоит.

- Сыграл вчера пять песен! - кричал один. - Как будто не достаточно двух! - Сыграл вчера пять песен! - ворчал другой. - Как будто не мог сыграть семь или восемь!

И они ругательски ругали Тзянь-Фу, пока не засыпали с открытыми глазами.

И тогда все-таки бормотали во сне: - Злодей Тзянь-Фу! - Негодяй Тзянь-Фу!

- Мошенник из мошенников Тзянь-Фу!

Богдыхан пошел в храм.

Люди молились богам, но, когда уставали молиться, обменивались замечаниями и шепотом говорили друг другу:

- А Тзянь-Фу, все-таки, негодяй!

Короче сказать, до вечера богдыхан обошел весь город и везде только слышал: - Тзянь-Фу! Тзянь-Фу! Тзянь-Фу! Злодей! Негодяй! Мошенник! Наконец, вечером, возвращаясь домой, он зашел по дороге в дом бедного кули и, пожелав хозяевам хорошего ужина, спросил:

- Слыхали ли вы гусляра Тзянь-Фу?

- Где нам! - ответил бедный кули. - Разве у нас есть время развлекаться или платить за игру на гуслях! У нас не хватает на рис! Но мы знаем все-таки, что Тзянь-Фу негодяй! Об этом говорит весь Пекин.

И вся семья принялась разбирать игру человека, которого они никогда не видали и не слыхали, и приговаривать: - Злодей Тзянь-Фу! Негодяй Тзянь-Фу! - Мошенник Тзянь-Фу!

Богдыхан, вернувшись во дворец, был вне себя от изумления.

- Что бы это значило?

И, несмотря на поздний час, приказал немедленно разыскать и привести Тзянь-Фу.

Гусляра разыскали и немедленно привели к богдыхану.

- Здравствуй, Тзянь-Фу! - сказал богдыхаy. - Знаешь ли ты, что во всем Пекине никого не ругают, кроме тебя?

- Знаю, небесная мудрость! - отвечал, лежа ниц, Тзянь-Фу.

- Все только и делают, что разбирают твою игру. Докапываются до таких мелочей, что просто ужас. И ругают тебя за эти мелочи на чем свет стоит!