Начало пути - Ковальская Дарья Александровна - Страница 67

Некромант тяжело вздохнул, увидел, как мимо окна вальяжно прошел гном, несший кастрюлю с чем-то вкусно пахнущим, вскочил и рванул наружу — разбираться.

Я так поняла, что до обеденного перерыва еще далеко, а эти уже халтурят. Ну-ну, у некроманта не похалтуришь… даже посмертно. Это факт!

Зеваю и оглядываюсь по сторонам. Кухня стала гораздо лучше, но все еще страшная. Грязно тут и пыльно. А так всюду облицовка из белого камня, смятые тряпки вместо ковров на полу, плита новая, шкафы… все, как положено.

— Нафаня… Нафань! Ты тут?

Мимо меня кто-то пробежал так быстро, что только ветерок и успела ощутить, и исчез в углу.

Чешу голову и зову громче. Мне есть очень хочется, готовить лень. Сильно. Авось домовой чем-нибудь угостить сподобится.

11:35

Нафаня откликнулся только после третьего зова. Я уже и просила, и кланялась, и даже крошки стряхнула со стола на пол — авось голодный. Потом просто заорала: «На-фа-а-ня», и он тут же передо мной и появился. Воинственно уперев руки в бока и внимательно на меня глядя.

— Да?!

— Это… мне бы поесть, — садясь и молитвенно складывая руки перед собой.

— Наследила, нагрязнила, войдя в дом, мне «здравствуй» не сказала, еще и есть просишь?! — В глазах домового зажегся очень нехороший огонек.

— Я ж потеряшка, — улыбнувшись и пожав плечами. — Я не знаю, как надо. Ну здравствуй.

— Еще и издевается! — фыркнул старичок и исчез.

11:48

Лезу на полку, изучая ассортимент. Н-да. Сковородка… одна. Домовой мне явно готовить не будет, он в стрессе от нового места и полного одиночества. Я вот тоже пришла — не поздоровалась. Короче, одни обиды и сплошное непонимание, так что готовить буду сама.

12:10

Раскаленная сковорода дымится на магическом огне. Гномы установили новые магокамни, которые зажигаются от волшебного слова, накорябанного на плите. Пока поняла, что его надо произнести, чтобы огонь зажегся, — чуть не поседела. Это ж надо… а нельзя было стрелочку пририсовать и картинку с человечком, открывающим рот?

12:32

Вылила на сковородку масло. Кажется.

Оно резко вскипело и теперь высоко взлетает раскаленными каплями над сковородой. Едва успела отскочить, а то бы и меня нехило так задело. Блин, какая это мука — готовить! Кстати, за мной явно подсматривают из-за двери. Я просто уверена, видела клок белой бороды.

Ну-ну, задрав нос, делаю вид, как будто все так и должно быть. По периметру кухни иду к кладовке, в которой теперь хранятся мясо и прочие вкусности.

12:45

Вытащила шмат мяса побольше, прицеливаюсь, сидя на столе. Если попасть точно в плиту — меня не зальет маслом. Подойти все еще не получается.

Бросок! Есть! Сковорода и мясо летят на пол, опрокидываясь и заливая пол.

Гм. Первый блин комом, попробуем еще раз.

Тем более что застонавшая от жадности дверь все еще не явила мне будущего шеф-повара этого замка.

13:32

Я теперь умнее. Я умею убавлять огонь. Масло не взлетает, а тихо себе шипит, булькая. Долго мыла мясо под струей из крана, очищая от грязи.

Так… теперь в сковородку.

!!!

Забыла, что кипящее масло и вода — смесь взрывоопасная. Дернувшись от ожога, навернула сковородку, и мясо повторно прокатилось по кухне, собирая с пола всю грязь на ходу.

Хмуро подхожу и пытаюсь его пнуть, но копыто подскальзывается на толстом слое масла, и я лечу на пол, растянувшись во весь свой рост.

У-у-уй… блин. Больно.

14:23

Напевая, бегаю по кухне, а точнее, улетно скольжу по маслу, хорошо, что на коньках кататься умею. Другой бы растерялся, а я ничего так. Копыта еще и поустойчивее коньков будут. Так. Мясо… Гм. Мне нужен новый кусок. Этот уже ни на что не годится. Кладу на окно, прекрасно зная, что оно исчезнет уже через секунду, — ни зомбики, ни гномы не имели привычки проходить мимо съедобных и нужных вещей.

Иду в кладовку, пока сковорода в третий раз разогревается на огне. Масло пока не добавляла — рано.

Так… мясо. Большой такой шмат, ибо я зверски голодна. Сковородка. Масло. Приступим…

— Погоди!

На столе материализовалось встрепанное нечто с выпученными глазами.

— Ты чего делаешь-то? Ты ж… всю кухню! Это ж разве хозяйка?

Оборачиваюсь к домовому, скользнув по маслу и довольно улыбаясь.

— Ты ж готовить отказался — терпи. Не захотел сам быть хозяином кухни.

— Я… хозяин кухни? — ошарашенно.

Так. Я опять чего-то пропустила? И, судя по всему, что-то важное, ибо до сих пор стою голодная и с квакающими звуками в животе.

— Ну… а тебе особое предложение нужно?

— Хозяйка дома, внесшая в него ларец с домовым, — должна сама лично, в торжественной обстановке, налив в плошку молока и разломив свежую булку хлеба, сказать домовому, где он может жить и что он может делать.

Удивленно смотрю на торжественного домового, застывшего посереди стола. Это чего ж получается: он на кухне не прибирал и не готовил, так как думал, что он тут временно и не имеет права ничего касаться?

— Хм, так. Погоди. Ща.

Внимательно оглядываюсь по сторонам. Беру сковороду, ухожу в кладовку.

Булькающие звуки. Звук удара, ругани и навернувшейся полки.

Выхожу из кладовки. Нафаня, нервничая, переминается с ноги на ногу.

Я торжественно поставила на стол сковородку с плескавшимся в ней мутным молоком… с масляными пятнами, плавающими по поверхности. Потом взяла большую старую корку хлеба и в тишине преломила ее о колено, крякнув от натуги. Колено, к счастью, не сломала.

Домовой ошарашенно за мной наблюдал.

— Сим нарекаю тебя домовым Нафаном! Сокращенно — Нафаня. И отдаю в твои вечные владения вот эту кухню, с условием, что живущих в этом замке и одобренных мною людей… и нелюдей ты будешь привечать, кормить и на глаза не показываться никому, акромя меня. Уф. Все. Ну как?

На всякий случай вручила притихшему домовому половник. Вот странно. Тарелок тут нет, а половник нашелся.

— Спасибо, — тихо. — Я… — Сжав половник. — Ну… да.

И он исчез.

Растерянно оглядываюсь по сторонам, почесывая затылок масляными пальцами.

А дальше начались чудеса. По полу сама собой начала ходить тряпка, из кухни утопали два ведра. Потом вернулись с колодезной водой, и одно тут же встало на плиту, а во второе начала макаться тряпка, продолжая ответственное дело по мытью полов.

Плита зажглась сама собой (слово вроде никто не произнес, точно помню). Оставшиеся тряпки разлетелись с пола и, поочередно окунаясь в ведро, начали мыть окна и стены… ну ставни там и прочее. Вниз посыпалась паутина, всякие жучки, паучки и прочая гадость, а из кладовки торжественно выплыло мясо, прямо в воздухе порезалось на тончайшие кусочки и, окунаясь в масло, начало быстро выкладываться на сковороду, шипя и исходя восхитительным ароматом.

Следом приплыли четыре яйца, почистился картофель или что-то сильно на него похожее. Короче… сижу на столе, болтаю ногами и с удовольствием оглядываюсь по сторонам.

Вот всегда об этом мечтала: сидеть в центре комнаты и чтобы все убиралось, мылось и готовилось за меня. Красота.

15:29

Завтрак. Ну… и тадакимас, как говорят японцы! То есть приятного мне аппетита.

Сижу, сжимая в одной руке горячую кружку чая, во второй — вилку, и поедаю яйца с беконом, вкусно — не то слово. Даже маг забежал, потребовав свою порцию. Взмыленный, уставший, он успевал командовать стройкой, готовить зелье силы и искать меня, ибо все грязное и кто-то же все это убирать должен.