Под куполом - Кинг Стивен - Страница 7

Но в свои лучшие времена - когда ему было лет восемьдесят пять - он мог перечислить все пути, которые вели к Честер Миллу и из города, и всех вместе их насчитывалось тридцать четыре. Большинство - грунтовки, многие из них всеми забытые, и множество из этих позабытых проселков вились сквозь чащи дремучих лесов, которые принадлежали компаниям «Даймонд Матч», «Континентал Пейпер» и «Америкэн Тимбер»[24].

Итак, в День Купола, незадолго до полудня, каждая из них оказалась наглухо заблокированной.

2

На большинстве из тех дорог не случилось ничего и близко такого зрелищного, как взрыв «Сенеки-V» и последующей за тем катастрофы лесовоза, хотя кое-какие происшествия все-таки были. Конечно же были. А как могло обойтись без них, когда вокруг города выросло что-то на подоьие невидимой каменной стены.

В тот же миг, когда распался на две половинки сурок, то же самое случилось с пугалом на тыквенном поле Эдди Чалмерса, неподалеку от дороги, которая носила название Хорошенькая Лощина. Пугало стояло точь-в-точь на линии, которая формально отмежевывала город Милл от поселка ТР-90. Промежуточная позиция собственного пугала всегда веселила Эдди, который звал его Пугалом Без Своей Стороны, коротко - мистер ПБСС. Половина мистера ПБСС упала на территорию Милла, половина, как сказали бы местные, «досталась ТР».

В несколько секунд стая ворон, которые пикировали на тыквы Эдди (вороны никогда не боялись мистера ПБСС), столкнулась с чем-то таким, чего раньше никогда не бывало. Большинство из них со сломанными шеями попадали в заросли и на поля по обе стороны Хорошенькой Лощины. С обеих сторон Купола разбивались и падали мертвыми птицы; потом их тушки стали одним из средств, благодаря которым был выяснен контур барьера.

Около Божьего Ручья копал картофель Боб Руа. Он решил сделать перерыв на ланч (который в тех местах по обыкновению называют «обедом») и возвращался домой на своем старом тракторе «Дир»[25], слушая новенький «Ай-Под»[26], подаренный ему женой на его последний, как оказалось, день рождения. Дом Боба стоял всего в полумиле от картофельного поля, но, на его несчастье, поле находилось на территории Моттона, а дом в Честер Милле. Боб ударился о барьер со скоростью пятнадцать миль в час, слушая Джеймса Бланта[27], тот как раз пел «Ты красивая». Он едва касался руля, потому что хорошо видел всю дорогу впереди, вплоть до самого своего дома, и на ней не было никого и ничего. Итак, когда его трактор вдруг во что-то врезался и застыл, а подцепленный сзади картофелекопатель подбросило вверх и резко опустило, Боба бросило через капот прямо на Купол. В широком нагрудном кармане его комбинезона взорвался «Ай-Под», но Боб этого не ощутил. Он уже успел скрутить себе шею и разбить череп об то нечто, на которое натолкнулся, и в скором времени умер на земле возле высокого колеса своего трактора, которое так и не перестало лениво вращаться. Ну, вы же знаете, ничто не вращается лучше чем «Дир».

3

Дорога, которая носила название Моттонской, отнюдь не проходила через город Моттон; она существовала лишь в пределах Честер Милла. На ней стояли новые жилые дома, и этот квартал где-то года с 1975 назывался Восточным Честером. Владели теми домами тридцати-сорокалетние люди, большей частью «белые воротнички», связанные с Льюистоном-Оберном, куда они ездили работать за хорошие зарплаты. Все эти дома находились на территории Милла, однако многие из задних дворов заходили на территорию Моттона. Так было и у Джека и Майры Эванс, которые жили в доме № 379 на Моттон-Роуд. Позади дома Майра держала огород и, хотя большинство урожая давно было собрано, кроме скороспелых тыкв (уже почти сгнивших), еще оставалась грядка с несколькими сочными плодами сорта Блу Габбард[28]. Майра как раз протянула руку к одной из этих тыкв, когда упал Купол, и, хотя на коленях она стояла в Честер Милле, так случилось, что этот Голубой Габбард, за которым она потянулась, рос на фут дальше Моттонской границы.

Она не вскрикнула, потому что не ощутила боли – сначала ее не было. Все случилось слишком быстро, остро, чисто.

Джек Эванс был на кухне, взбивал яйца для обеденной фриттати[29]. «LCD Soundsystem» играли своего «Североамериканского подонка»[30], и Джек им подпевал, как тут у него за спиной чей-то поникший голос произнес его имя. Сначала он не узнал голоса собственной жены, с которой прожил уже четырнадцать лет, сначала ему показалось, что, его зовет какой-то ребенок. Но, обернувшись, он увидел свою Майру. Она стояла в дверях, поддерживая левой рукой правую. Она запачкала грязью пол, что совсем не было на нее похоже.

Обычно она снимала с себя садовые ботинки еще на крыльце. Левой рукой в замазанной рабочей перчатке она нянчила себе правую руку, и что-то красное вытекало сквозь ее грязные пальцы. Сначала у него промелькнула мысль – рябиновый сок, но она не продержалась и секунды. Это была кровь. Джек упустил на пол чашку, которую держал в руках. Она разлетелась вдребезги.

Майра вновь произнесла его имя, тем самым тихим, дрожащим, детским голоском.

- Что случилось, Майра? Что случилось с тобой?

- Со мной произошло что-то нехорошее, - ответила она, показывая ему правую руку. Вот только не было у нее на правой руке грязной садовой перчатки, которая бы составляла пару левой, и самой правой ладони не было. А был там какой-то фонтанирующий обрубок. Майра тихонько улыбнулась своему мужу и произнесла: «Вжик». Глаза у нее закатились. Мотня ее джинсов потемнела от выпущенной мочи. И тогда у ней подломились колени, и она упала. Кровь хлестала из ее обрезанного запястья - идеальная анатомическая ампутация, - смешиваясь с гоголь-моголем на полу.

Джек обмяк рядом с ней, острый осколок от разбитой чаши глубоко впился ему в колено. Он едва обратил на это внимание, хотя будет хромать с того времени весь остаток своей жизни. Схватил ее руку и сжал. Ужасный поток из ее запястья уменьшился, но не прекратился. Он вырвал ремень из тренчиков своих брюк и затянул его петлей на ее предплечье. Это помогло, но он не мог туго зафиксировать петлю, далеко была дырочка от пряжки.

- Господи Иисусе, - произнес он в пустой кухне. - Господи.

Он осознал, что потемнело. Выключилось электричество. Из комнаты послышались колокольчики, сигналы бедствия подавал компьютер. Но с «LCD Soundsystem» все было хорошо, потому что небольшой бумбокс на столе питался от батареек. Но Джека это уже не интересовало, он потерял вкус к техно.

Так много крови. Так много.

Вопрос, каким образом она потеряла руку, вылетел у него из головы. Сейчас перед ним стояли более срочные вопросы. Он не мог выпустить ременную петлю, чтобы добраться до телефона; вновь откроется кровотечение, а Майра, возможно, уже на границе полной потери крови. Он должен оставаться с ней рядом. Он попробовал потянуть ее за рубашку, но та сначала выскользнула из ее джинсов, а потом Майру начало душить воротом - он услышал ее хрипы. И он схватил ее за волосы и поволок к телефону, словно пещерный любовник.

Телефон был сотовым, и он работал. Джек набрал 911, но 911 был занят.

- Это невозможно! - прокричал он в пустоту кухни, где теперь не было электрического света (хотя музыка из бумбокса продолжала звучать). - 911 не может быть занят!

Нажал перенабор.

Занято.

Он сидел на полу, опершись спиной о кухонный стол, держа ременной жгут затянутым как можно туже, втупившись в лужу крови вперемешку с яичной болтушкой, и периодически бил по кнопке перенабор на телефоне, каждый раз получая в ответ то же самое идиотское пи-пи-пи. Что-то взорвалось не очень далеко, но он едва заметил этот звук среди действительно заводного буханья «LCD Soundsystem» (а взрыва «Сенеки» он не слышал вообще). Ему хотелось бы выключить музыку, но, чтобы достать до бумбокса, надо было подтянуть вверх Майру. Или ее поднять, или на пару секунд отпустить ремень. Он не отважился сделать ни того, ни другого. Так он и сидел, а после «Североамериканского подонка» пошел «Кто-то большой», а потом он уступил место «Всем моим друзьям» и, наконец, еще после нескольких треков компакт-диск «Звук серебра» закончился. Когда музыка замолкла, когда вокруг него осталась только тишина, отдаленные полицейские сирены и бесконечный перезвон компьютера, Джек понял, что его жена больше не дышит.