Частная магическая практика. Лицензия - Малиновская Елена Михайловна - Страница 58

Еще около часа томительного ожидания. Раянир на радостях, что мы наконец-то достигли рощи, позволил мне опустошить флягу, но это не доставило мне ожидаемого удовольствия. От магически созданной воды в горле запершило в несколько раз сильнее. От голода ощутимо поташнивало. Хотелось лечь, закрыть глаза и заснуть навсегда, лишь бы больше меня никто не доставал и не заставлял куда-либо идти.

Я почти задремала под палящим солнцем, когда вдалеке вновь показалась знакомая ящерица с ошейником. На сей раз она не стала бежать к нам, лишь приветливо махнула передней лапой, и тотчас же охранники вокруг нас встали и низко заклекотали, видимо предлагая следовать за ними.

— Идем. — Раянир уже стоял на ногах и едва ли не приплясывал от нетерпения. — Давай быстрее! Нельзя заставлять короля-варана ждать!

Я проглотила ругательство, так и вертящееся на языке. Как никогда прежде захотелось рассказать двуличному братцу, где, когда и в каких позах я его видела с планами захвата власти в отдельно взятом мире. Но договор есть договор. Он спас Дайру, теперь я должна исполнить свою часть сделки.

Я брела к роще, едва передвигая ноги. Вновь и вновь вспоминала слова Раянира о том, что предстоит мне в будущем. Быть может, легче умереть прямо сейчас, чем подвергнуть себя такому унижению? Впрочем, ладно, это мы всегда успеем. Уж на простенькое заклинание, останавливающее сердце, у меня сил точно хватит.

Раянир зло глянул на меня, без сомнения прочитав трусливые и недостойные мысли, но ничего не успел сказать. Как раз в этот момент мы остановились около уже знакомой ящерицы. На голову легла благословенная тень деревьев, повеяло свежим ветерком.

— Король ждет вас. — Ящерица почему-то обращалась исключительно ко мне, игнорируя Раянира. — Пойдемте.

— А я?! — возмутился мой брат. — Разве его величество не хочет сперва переговорить со мной? Обсудить условия передачи мне трона Варрия?

— Передачи трона? — Опять легкая насмешка в голосе. — Мы слышали о смерти короля Дальрона, но разве это означает смену правящей династии? По-моему, у него остался сын. Смею напомнить, законнорожденный.

Ящерица сделала особый упор на последнем слове, заставив Раянира побледнеть от гнева.

— И все же я хотел бы обсудить этот вопрос напрямую с вашим королем, — медленно, чеканя каждое слово, проговорил он. — По-моему, я заслужил определенную награду, что привел вам универсала. Разве нет?

— Без сомнения. — Ящерица на секунду прикрыла глаза прозрачной мигательной перепонкой. Затем, приняв какое-то решение, взглянула умными бусинками глаз на моего спутника. — Мы обязательно обсудим этот вопрос. Но чуть позже. Сначала король хочет переговорить с той, которая согласилась пожертвовать своей жизнью во имя дружбы наших двух народов. Вы не против?

— Нет, — процедил Раянир. С явным сомнением посмотрел на меня. — Помни, ты можешь убить себя, но тем самым погубишь тысячи невинных людей. Поняла?

— Да, — обронила я с кривой усмешкой.

Ну да, ну да, легче всего скинуть ответственность на другого человека. Ведь если рассудить здраво, то что мешает Раяниру самому умереть во имя народа Варрия?

— Идемте, — чуть настойчивее повторила ящерица. Протянула мне лапу. — Моя госпожа, нельзя заставлять короля ждать.

Я ни разу не обернулась, пока Раянир не скрылся за ближайшим поворотом тропинки, уводящей в глубь тенистого леса, но все это время чувствовала на спине его напряженный, немигающий взгляд. Боится, наверняка боится, что я найду способ нарушить его планы. Кажется, он не ожидал, что король-варан захочет переговорить со мной наедине. Кстати, действительно, а зачем это ему понадобилось? Или у ящериц есть особые требования к будущей жертве?

Впрочем, чего гадать. Все равно я узнаю обо всем первой.

Чем дальше мы удалялись от выжженной солнцем равнины, тем выше мои брови поднимались на лоб. Было такое чувство, будто я попала совершенно в другой мир: яркий, цветущий и полный жизни. Куда-то исчезла жара, сменившись приятной прохладой. То и дело над головой проносились огромные разноцветные стрекозы, почти задевая мои волосы прозрачными крыльями. Над тропинкой порхали крупные бабочки. Невзрачные мелкие белые цветочки, окаймляющие края тропинки, одурманивающе пахли медом и чем-то неуловимым, из детства. Хотелось остановиться, нагнуться над ними и вдыхать, вдыхать в себя этот аромат, вспоминая самые счастливые моменты жизни.

— Даже не вздумайте этого делать, — не останавливаясь, бросила мне ящерица. — Иначе останетесь здесь навсегда. Эти цветы называются белыми грезами [25]. Их пыльца в больших количествах вызывает сначала наркотическое опьянение, а потом паралич дыхательных путей.

Я невольно ускорила шаг. Н-да, какое-то совсем невеселое место моя историческая родина. Одни опасности вокруг подстерегают.

Ящерица встопорщила костяной хребет, идущий по спине, явно не очень довольная моими мыслями, но ничего не сказала. Лишь как-то странно потрогала ошейник, будто он душил ее.

Тропинка резко вильнула, и мы неожиданно оказались на берегу маленького пруда с такой прозрачной водой, что была видна круглая плоская галька, выстилающая его дно. Я моментально почувствовала страшную жажду. Провела языком по вмиг пересохшим губам. Ах, как было бы здорово залезть сейчас в воду! Смыть с себя пот и пыль, освежить голову, напиться, в конце концов, вдоволь.

— Не желаете ли искупаться? — вдруг спросила ящерица, останавливаясь на пологом берегу. — Полагаю, вы очень устали с дороги и хотели бы предстать перед нашим королем в более приличном виде, нежели сейчас.

Я мигом насупилась, уловив в последней фразе провожатого неприкрытую издевку. Ну да, вряд ли мой вид сейчас можно назвать приличествующим торжественному случаю: некогда светлая кофта в бурых разводах грязи, штаны обтрепались за два мучительных дня похода, голова… Не будем о грустном. По-моему, волосы у меня превратились в какую-то паклю. Даже представить страшно, как я их буду расчесывать.

— Смелее, — подбодрила меня ящерица, заметив, что я замерла в нерешительности. — Наш король терпелив и понимает, какой долгий путь вы проделали, чтобы попасть к нему на аудиенцию. Он не рассердится, если мы немного задержимся.

Я сделала шаг к манящей, искристой поверхности пруда, от которого веяло прохладой и свежестью. Блаженно зажмурилась, предчувствуя ледяные объятия воды, когда я в нее окунусь. И вдруг отшатнулась, почему-то увидев себя на дне пруда. Посиневший распухший труп в гнилых лохмотьях одежды.

— Что же вы медлите? — Змеиный присвист за спиной. — Киота, не стесняйтесь меня. Я отвернусь, когда вы будете раздеваться.

Я нахмурилась. Откуда взялось это странное видение? Неужели я уловила отзвук мыслей ящерицы? Вряд ли я поняла бы, о чем именно она думает, но вот разглядеть образ достаточно легко. Но что это значит? Мой провожатый хочет меня убить? Почему?

Ничем не выдав своих сомнений, я наклонилась над водой, делая вид, будто изучаю ровное дно, в то время как искоса продолжила наблюдать за ящерицей. Она не торопила меня, однако чуть заметно раздраженно постукивала хвостом, словно недовольная моей нерешительностью. И вновь я увидела себя мертвой. Страшный раздутый труп, медленно качающийся на воде.

Я еще раз посмотрела внимательно на пруд. Почему ящерица так упорно загоняет меня купаться? Неужели желает утопить? Но к чему такие сложности? Если она хочет моей смерти, то куда легче и проще было бы позволить мне вдохнуть аромат тех смертоносных цветов, чем потом толкать в воду. Во-первых, я неплохо плаваю, во-вторых, без боя точно не сдамся. Не понимаю.

— Быстрее, Киота! — В голосе ящерицы послышались уже истерические нотки. — Раздевайтесь, и немедленно! Король не будет ждать вечно.

Я недоуменно вскинула бровь. А вот теперь я точно в воду не полезу. Что-то тут явно не так.

— Знаете, пожалуй, я воздержусь, — медленно проговорила я, на всякий случай пятясь от воды — вдруг провожатый после моего отказа осерчает и попытается насильно скинуть меня с берега. — Расхотелось как-то.