Клинок его Величества - Горъ Василий - Страница 35

Его воины, видимо, чувствовали то же самое, и когда хмурый, как небо перед Эшшири-осс, лайши провел пальцами по своему горлу, тело старика пробило шесть или семь ножей.

А когда дух старика попрощался с его телом и отправился во владения Хелмасты, оказалось, что он забрал с собой и ночные сны шири и его людей. Правда, в первую ночь после его смерти бодрствовать пришлось только Касыму и сыновьям Шадрата…

…Скользя за лайши между рядами каменных юрт, Касым-шири изо всех сил таращил глаза, пытаясь вовремя разглядеть особо глубокие лужи из нечистот, и мысленно проклинал тесноту проходов и безобразные нравы северян, не стесняющихся гадить прямо там, где живут. Правда, помогало это слабо - не успев выйти из юрты, он перепачкался, как алхыз, и пребывал в таком же бешенстве, как Хелмасты, не получивший обещанной Аишкой-нэй души. Впрочем, это не мешало ему вслушиваться в ночь и пытаться понять, что означает тот или иной звук.

Сайка-ойтэ звучал совсем не так, как Степь: за невысокими деревянными заборами мычали коровы, хрюкали свиньи и кудахтали куры; из окон домов доносился смех, плач и ругань; где-то на востоке размеренно бил колокол, на юге раздавался перестук кузнечных молотов, а на севере кто-то истошно орал.

И пах он тоже иначе: вместо пряных ароматов степных трав, запахов конского пота и выделанных шкур город вонял нечистотами, протухшим мясом и гнилью.

'Два-три месяца - и это стойбище, по верхушки юрт утонувшее в грязи, выжжет очистительный огонь…' - усмехался он. И даже представлял себе высоченные языки огня, охватывающие ту или иную юрту…

…Скользнув в узенький проход между двумя невысокими деревянными заборами, лайши сделал несколько шагов, и… пропал! Замерев на месте, Касым растерянно огляделся, и… почувствовал, что его кто-то тянет за рукав… Повернув голову вправо, он с трудом разглядел темное пятно лица Маруха, сына Нардара, выглядывающую из-за забора на уровне живота.

Перемахнув через покосившийся ряд трухлявых досок, шири мягко упал на дно оказавшейся за ним глубокой ямы, и, почувствовав, что его ноги по колени ушли в густую грязь, мысленно проклял и хозяина ближайшего дома, и всех его детей до девятого колена.

Словно отвечая на его мысли, неподалеку забрехала собака. За ней - вторая, третья - и вскоре над доброй половиной Сайка-ойтэ поднялся собачий лай. Раздраженно поморщившись - блохастые твари здорово мешали слушать ночь, - шири кое-как выпростал ноги из грязи, добрался до стены деревянной юрты, дождался условного знака лайши и занял свое место у затянутого бычьим пузырем 'окна'.

…Тихий стук в дверь - и в юрте раздалось недовольное бурчание:

- Хто?

- Открывай, Нос, я от Батьки Рыка! Дело есть…

- Вот принесло ж тя, паря… Чтоб тя подняло да хряпнуло… - проворчал тот же голос.

Несколько мгновений тишины - и напрягшийся Касым услышал, как лязгнул дверной засов.

- Зовут-то как, паря?

- Марухом, дед… - отозвался сын Нардара. А через два удара сердца с крыльца донесся звук возни и еле слышный хрип.

'Быстро он!' - мысленно отметил тысячник и приподнялся на цыпочки, чтобы лучше слышать происходящее в юрте…

…Ударов пятьдесят сердца внутри было тихо, а потом до шири донесся еле слышный шепот побратима Гогнара, сына Алоя:

- Хватит притворяться! Я точно знаю, что ты уже очнулся! И дергаться не надо - связывать я умею… Что, убедился? Отлично. А сейчас внимательно выслушай то, что я тебе скажу… Итак, мне очень нужны ответы на некоторые вопросы. Если я их получу - ты получишь легкую смерть, а твоей дочери Геле завтра подкинут кошелек с двумя золотыми… Да, ты не ослышался - именно с золотыми! Как ты понимаешь, этих денег и ей, и всем четверым ее детям хватит на долгую и безбедную жизнь… Неплохая цена за никчемную жизнь никому не нужного калеки, правда? Спрашивать, что произойдет, если же ты начнешь упираться, я не советую… Впрочем, так и быть, скажу: я все равно узнаю то, что мне нужно. Но чуть позже, чем в первом варианте. Ты мысленно спрашиваешь, от кого и как. От тебя. Очень просто: я прямо сейчас пошлю своих людей на улицу Речного камня, а эдак через час ты сможешь полюбоваться, как долго и мучительно могут умирать на неструганных кольях твоя дочь и внуки…

После этих слов лайши недолго помолчал. Видимо, дал Носу время подумать. А потом удовлетворенно хмыкнул:

- Как я понимаю, ты готов рассказать все, что мне нужно… Что ж, я рад, что мы договорились… Замри - дай вытащить кляп…

…Нос - отставной десятник городской стражи Сайка-ойтэ - оказался далеко не дураком: уже после третьего-четвертого вопроса Маруха он страшно заскрипел зубами, и вместо ответа угрюмо поинтересовался:

- Война?

Лгать сын Нардара не стал:

- Да…

- Кто?

- А какое это имеет значение?

- Большое… - без тени страха в голосе сказал десятник. - Я хочу понять, где сможет выжить моя дочь…

- Где-нибудь в глуши, подальше от крупных городов…

Нос немного помолчал, а потом негромко вздохнул: - Пусть твои люди передадут ей, чтобы она уезжала к тетке Зелире. А чтобы Геля им поверила, пусть скажут, что в детстве я называл ее Одуванчиком…

- Передадут… - пообещал лайши. - Обещаю. А теперь давай-ка вернемся к сотнику Дарману! Говорят, ты часто бывал у него дома. Скажи, на каком этаже находятся его покои, и ночует ли кто-нибудь по соседству с его спальней…

…Юрта сотника Дармана оказалась ненамного ниже погребального кургана Атгиза Сотрясателя Земли. Черная, как ночь и высоченная, как городские стены, в окружении остальных юрт она выглядела степным львом в отаре овец. Даже забор вокруг нее был не деревянным, а каменным. И не по пояс - а в полтора человеческих роста. Впрочем, воинов, совсем недавно захвативших Ош-иштар, он остановить не смог. Так же, как и два здоровенных канмирца, молча бросившихся на незваных гостей из темноты и напоровшихся на короткие, но от этого не менее смертоносные клинки.

Кстати, на месте сотника для охраны двора такой юрты от воров и грабителей Касым завел бы пару фатташцев или сирдарцев: в отличие от канмирцев те всегда подавали голос, а значит, сообщали хозяевам о приближении опасности…

…Вытерев нож о шкуру пса, способного убивать только изнеженных жителей каменных стойбищ, шири скользнул к широченным двустворчатым дверям, и, увидев, что одна из створок приоткрыта, ошалело почесал затылок: определенно, домочадцы сотника давно не чувствовали мужскую руку!

Пальцы сомкнулись на дверной ручке - и тут же соскользнули. А рука Касыма онемела от сильного удара по плечу.

Возникший рядом сын Нардара легко отвел в сторону удар ножа, мгновенно выхваченного из сапога, заблокировал руку в положении, из которого невозможно ударить, скользнул к шири вплотную и что-то злобно прошипел на ухо.

'Шуметь рано! Дай смазать петли!' - запоздало разобрал тысячник. И, виновато пожав плечами, опустил нож…

Десять ударов сердца - и створка, еле слышно скрипнув, распахнулась. И, впустив в дом четверых вооруженных воинов, закрылась обратно…

…'Второй этаж… С лестницы - направо… То ли вторая, то ли третья дверь…' - мысленно повторил Касым, потом вытащил из-за пазухи кусок тряпки и повязал его на лицо так, как показывал лайши. Взгляд на сыновей Шадрата, которые тоже превратились в демонов Хелмасты - и шири, усмехнувшись, вслед за Марухом двинулся к лестнице. На всякий случай легонько касаясь левой рукой стены…

Замерев перед первой ступенькой, лайши несколько раз прикоснулся носком сапога к самому правому ее краю и жестом приказал:

'Делай, как я!'

'Там - шляпки гвоздей. Если наступать прямо на них, то ступеньки не заскрипят!' - вспомнил шири. И криво усмехнулся насмешке Аишки-нэй: еще совсем недавно, врываясь в дома мягкотелых и трусливых жителей Ош-иштара, он даже не предполагал, что когда-нибудь ему придется входить в такие же дома тихо, как вор…

…Двадцать два шага по ступенькам - и лайши свернул одесную. Занял заранее оговоренное место, выждал какое-то время и приподнял над головой левый кулак.