Шопоголик и брачные узы - Кинселла Софи - Страница 15

— Действительно. — Взгляд, которым Элинор обдает меня, как ушат воды. — Что ж, Люк, если у тебя нет времени…

— Разумеется, у меня есть время. — Люк раздраженно косится в мою сторону. — Никаких проблем.

Просто отлично. Теперь на меня злятся оба.

Мама несколько обескуражено наблюдает за этой сценой, но тут приносят чай, и лицо ее проясняется.

— То, что доктор прописал! — восклицает она, когда официант ставит на стол чайник и вазу с лепешками. — Элинор, вам налить?

— Скушайте лепешку, — сердечно предлагает папа. — Взбитые сливки хотите?

— Не думаю. — Элинор морщится так, будто комки взбитых сливок парят по воздуху и просачиваются в ее тело. Она отпивает глоток чая и смотрит на часы. — Боюсь, мне пора.

— Что? — Мама изумленно вскидывает голову. — Уже?

— Люк, ты не подгонишь машину?

— Само собой. — И Люк осушает чашку. Теперь моя очередь вытаращить глаза.

— Люк, что происходит?

— Я собираюсь отвезти маму в аэропорт, — говорит Люк.

— А что, такси не годится?

Как только эти слова срываются с моего языка, я спохватываюсь, что прозвучали они довольно грубо, — но черт побери, в конце концов! Планировалась чудная семейная встреча. Которая вылилась в какие-то три секунды.

— Я кое-что должна обсудить с Люком, — произносит Элинор, берясь за свою сумочку. — Мы можем сделать это в машине. — Она встает и стряхивает воображаемую крошку с юбки. — Была рада с вами познакомиться, — говорит она маме.

— И я рада! — восклицает мама и вскакивает в последней попытке проявить дружелюбие. — Это прекрасно, что мы с вами познакомились, Элинор! Я возьму у Бекки ваш номер, и мы чудесно поболтаем о том, что собираемся надеть! Мы же не хотим надеть одно и то же, верно?

— Ни в коем случае, — цедит Элинор, бросая взгляд на мамины туфли. — До свидания, Джейн. — Она кивает папе. — Грэхем.

— До свидания, Элинор, — вежливо произносит папа. Я смотрю на него и понимаю, что он отнюдь не в восторге. — До встречи, Люк. — Когда они исчезают за дверью, папа бросает взгляд на часы. — Десять минут.

— Ты о чем? — любопытствует мама.

— Вот сколько времени она нам уделила.

— Грэхем! Уверена, она не хотела… — Мама умолкает, обнаружив голубую «Его маму», так и лежащую среди оберточной бумаги. — Элинор забыла свой свадебный органайзер! — кричит она, хватая книжку. — Бекки, беги за ней.

— Мама… — Я глубоко вздыхаю. — Если честно… Я бы не стала утруждаться. Уверена, ей это не настолько интересно.

— На ее помощь я бы не рассчитывал, — говорит папа. Он тянется за взбитыми сливками и щедро плюхает их на лепешку.

— О… — Мама переводит взгляд с моего лица на папино — и медленно опускается на свое место, сжимая в руке записную книжку. — Понимаю.

Она отхлебывает чай, и я вижу, как она силится придумать, что бы сказать хорошее об Элинор.

— Может… Элинор просто не хочет вмешиваться, — произносит она в конце концов. — Это вполне понятно.

Но даже мамин голос звучит не слишком убежденно. Ненавижу Элинор.

— Знаешь, мама, допивай чай, — говорю я, — и давай-ка пройдемся по распродажам. Мы прекрасно проведем время. Мы одни,

— Да, — отвечает мама после паузы, — да, так и сделаем! Раз уж ты предложила — мне бы не помешали новые перчатки. — С каждым глотком чая она все больше взбадривается. — И, пожалуй, хорошая сумочка.

4

Да кому вообще нужна эта чертова Элинор?

У нас будет чудесная свадьба — с ее помощью или без. Мама говорит — ей же хуже, она еще пожалеет, когда на празднике останется ни при чем. Мы и в самом деле как следует взбодрились после того, как ушли из «Клариджа» и отправились на распродажу в «Селфриджз» [8], где мама нашла отличную новую сумку, а я купила тушь для ресниц, увеличивающую объем (папа, как водится, осел в соседнем пабе за пинтой пива). А потом мы поужинали втроем, и домой вернулись повеселевшие, и случившееся даже показалось нам смешным.

На следующий день мы все рассказали Дженис, когда она наведалась к нам на чашку кофе. Преисполнившись праведным гневом, Дженис заявила, что если Элинор рассчитывала на бесплатный макияж, то может с этой мечтой распрощаться. Потом к нам присоединился папа; он так похоже изобразил Элинор, уставившуюся на взбитые сливки, будто они хотели ее придушить, что мы зашлись в истерике. Тут сверху спустился Люк и поинтересовался, что это нас так развеселило. Пришлось прикинуться, будто мы смеемся над — какой-то шуточкой по радио.