Богиня на кухне - Кинселла Софи - Страница 16

Я сняла со шкафа платье, погладила ткань, пытаясь разобраться в сумятице мыслей.

Гейгеры были очень добры. Приютили меня, накормили. Другой работы все равно нет. И податься мне некуда. Домашнее хозяйство, кстати сказать, позволит слегка отвлечься… Я приняла решение.

Задержусь на денек. Подумаешь, завтрак приготовить! Пожарю им тосты, приберусь в доме, протру пыль. Отблагодарю Гейгеров за гостеприимство. Дождусь звонка Арнольда, а потом придумаю благовидный предлог, чтобы уехать. И Гейгеры никогда не узнают о том, что я их обманула.

Я торопливо надела платье и провела расческой по волосам. Потом встала перед зеркалом.

– Доброе утро, миссис Гейгер, – сказала я своему отражению. – И… э… как мне лучше убрать гостиную?

Ладно, все будет в порядке.

Когда я вышла на лестницу, Гейгеры стояли у ее подножия и смотрели на меня. Никогда прежде я не чувствовала себя такой застенчивой.

Я экономка. Домоправительница. Я должна вести себя соответствующе.

– Доброе утро, Саманта! – приветствовал меня Эдди, когда я спустилась. – Хорошо спали?

– Благодарю вас, мистер Гейгер, – ответила я скромно.

– Отлично! – Эдди принялся раскачиваться на пятках. Казалось, он – нет, они оба – ощущают некоторую неловкость. Под ярким макияжем, загаром и дорогой одеждой Гейгеров скрывалась толика неуверенности.

Я подошла к кушетке, поправила подушку, изображая из себя знатока своего дела.

– Вы хотите осмотреть кухню! – догадливо воскликнула Триш.

– Конечно! – Я со значением улыбнулась. – Сгораю от нетерпения.

Ну и что – кухня? Всего один день. Я справлюсь.

Триш привела меня в просторную кухню. Я огляделась, соображая, что есть что. Какая-то громадная штуковина типа газовой плиты, вделанная в кухонный стол. Несколько встроенных микроволновок. Повсюду, куда ни посмотри, сверкающие хромом приборы с проводами и штепселями. Бесчисленные кастрюли, сковородки, а также свисающие во множестве с держателей ножи и лопаточки из нержавеющей стали.

Понятия не имею, где тут что.

– Можете разместить все по своему вкусу, – сообщила Триш, обводя помещение рукой. – Как вам больше нравится. Мы всецело полагаемся на вас, ведь вы профессионал.

Они выжидающе смотрели на меня.

– Конечно, – деловито ответила я. – Да, у меня имеется собственная… гм… система. Вот этого, к примеру, здесь быть не должно. – Я ткнула пальцем в некий блестящий предмет. – Я его перевешу.

– Да? – Триш вся подобралась, будто на ее глазах творилось некое мистическое действо. – А почему?

Наступила пауза. Триш ждала. Даже Эдди проявил признаки интереса.

– Теория… кухонной эргономики, – наконец выдавила я. – Значит, вы желаете на завтрак тосты?

– Да, обоим, – сказала Триш. – И кофе со снятым молоком.

– Уже несу. – Я улыбнулась.

Ничего страшного. Тосты я приготовить могу. Вот только догадаюсь, где тут тостер.

– Все будет готово через несколько минут, – добавила я, норовя выпроводить Гейгеров из кухни. – Вы предпочитаете завтракать в столовой?

Из холла донесся глухой стук.

– Газеты, – определила Триш. – Да, Саманта, сервируйте завтрак в столовой. – Она вышла, однако Эдди не торопился последовать за супругой.

– Знаете, я передумал, – сообщил он с плотоядной ухмылкой. – Забудем о тостах, Саманта. Я хочу попробовать ваши фирменные яйца «Бенедикт». Вчера вечером вы распалили мой аппетит.

Вчера вечером? Что я наговорила… Господи! Яйца «Бенедикт». Мое фирменное блюдо, которым я потчевала лорда Эджерли. О чем я только думала? Знать бы еще, что это такое…

– Вы… уверены, что хотите именно их? – сдержанно поинтересовалась я.

– Спрашиваете! – Эдди погладил себя по животу. – Мое любимое блюдо. Лучшие яйца «Бенедикт», которые я пробовал, подавали в отеле «Карлайл» в Нью-Йорке. Готов поспорить, что до ваших им далеко!

– Не знаю, не знаю… – мне удалось улыбнуться.

И какого рожна я ляпнула про эти яйца? Кто меня за язык тянул?

Ладно… Спокойнее, Саманта. Все достаточно просто. Яйца… и что-нибудь еще.

Эдди с мечтательной улыбкой облокотился на кухонный стол. У меня возникло нехорошее чувство, что он собирается наблюдать за процессом. Дрожащей рукой я сняла с держателя сверкающую кастрюльку, и в этот миг вернулась Триш, помахивая газетой. Она с любопытством воззрилась на меня.

– Для чего вам пароварка для спаржи, Саманта?

Черт!

– Я хотела… проверить ее. Да. – Я кивнула с таким видом, будто кастрюля подтвердила мои подозрения, затем повесила ее обратно.

Что же делать? Понятия не имею, с чего начинать? Разбить яйца? Сварить их? Швырнуть в стену?

– Вот яйца. – Эдди поставил на стол большую пластиковую коробку и откинул крышку. – Надеюсь, этого будет достаточно.

Я глядела на стройные ряды желтовато-коричневых яиц, стараясь собраться с мыслями. Что я творю?! Откуда мне знать, как готовятся эти треклятые яйца?! Не могу я приготовить никакого завтрака! Надо сознаваться…

Я повернулась, набрала полную грудь воздуха.

– Мистер Гейгер, миссис Гейгер…

– Яйца! – перебила меня Триш. – Эдди – тебе нельзя есть яйца! Помнишь, что сказал врач? – Она пристально посмотрела на меня. – Что он у вас попросил, Саманта? Яйца вкрутую?

– Э… Мистер Гейгер заказал яйца «Бенедикт». Но дело в том…

– Никаких яиц! – рявкнула Триш, поворачиваясь к Эдди. – В них полно холестерина!

– Я буду есть, что хочу! – запротестовал Эдди.

– Доктор составил для него специальную диету, – объяснила Триш, яростно затягиваясь сигаретой. – Он уже съел сегодня тарелку овсяных хлопьев!

– Я проголодался! – заявил Эдди. – А ты слопала шоколадный кекс!

Триш всхлипнула, будто он ее ударил. На ее щеках заалели крошечные пятнышки. Казалось, она утратила дар речи.

– Мы будем кофе, Саманта, – наконец изрекла она сухо. – Сервируйте столик в гостиной. Возьмите розовый сервиз. Пойдем, Эдди. – И она вылетела из кухни, прежде чем я успела что-либо уточнить.

Оглядывая опустевшую кухню, я не знала, плакать мне или смеяться. Как все нелепо! Я не могу и дальше строить из себя неизвестно кого. Я должна пойти и сознаться. Немедленно. Я решительным шагом вышла из кухни в холл. И остановилась. Из-за прикрытой двери гостиной доносился визгливый голос Триш, вправлявшей мозги супругу, и время от времени слышалось ворчание Эдди.

Я поспешно вернулась в кухню и включила чайник. Пожалуй, гораздо проще приготовить кофе.

Десятью минутами спустя я расставила на серебряном подносе розовый кофейник, розовые чашки, кувшинчик для сливок, сахарницу и вазу с розовыми цветами, которые прихватила из висевшей за окном кухни корзинки. Замечательно, сказала я себе, разглядывая получившийся натюрморт.

Я подошла к двери гостиной, поставила поднос на столик в холле и осторожно постучалась.

– Входите! – откликнулась Триш.

Она сидела на стуле у окна, держа в руке журнал – надо сказать, под довольно неестественным углом. Эдди находился в другом конце комнаты и делал вид, что изучает деревянную резьбу.

– Спасибо, Саманта. – Триш наклонила голову, наблюдая за тем, как я наливаю кофе. – Пока все.

Ощущение было такое, словно мне досталась роль в костюмированной драме из колониальной жизни, вот только в качестве костюмов – розовый гимнастический комбинезон и свитер для гольфа.

– Э… Хорошо, мадам, – ответила я в полном соответствии с ролью. А затем, поддавшись наваждению, сделала книксен.

Гейгеры буквально выпучили глаза.

– Саманта… – наконец пробормотала Триш. – Это что …книксен? Я молча смотрела на нее.

О чем я только думаю? Зачем все эти реверансы? Она еще решит, что я издеваюсь. Экономки не делают книксенов! Это же не «Госфорд-парк»!

Гейгеры продолжали пялиться на меня. Нужно что-то сказать.

– Эджерли нравилось, когда я делала книксен, – проговорила я, чувствуя, как румянец заливает щеки. – Привычка. Извините, мадам, больше такого не повторится.