Принц полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 49

Неожиданно она повернулась и пошла прочь. Лицо ее было бледным, как будто она только что перенесла нечто ужасное. Лошадь послушно шла следом. Она остановилась и повернулась к ней. Скакун остановился рядом. Все молчали.

— О, посмотри на себя, — вскрикнула она неожиданно сломавшимся голосом. Она снова закрыла себе рот рукой и протянула вперед другую. Когда она почесала у лошади за ухом, та мягко покачала головой. — Посмотри на себя! — По лицу ее потекли слезы. Лицо ее исказилось какой-то странной гримасой. Она так и стояла, подавляя рыдания и поглаживая лошадиную спину.

С.Т. почувствовал, как сердце бьется у него в груди. Он чуть не перепрыгнул через изгородь. Но не сделал этого. Он был как будто парализован. Он прошептал:

— Попробуй обнять его за шею.

Тяжело дыша, она сделала это. Она наклонилась и приподняла одну из передних ног скакуна. Он мирно стоял на месте, внимательно следя за ее движениями. Она плакала, обойдя вокруг коня и приподняв каждую его ногу.

Она глядела на него, как на какое-то страшное видение, когда он послушно остановился рядом с ней. Лицо ее было мокрым от слез. Она сглотнула слезы:

— Но как же это случилось? — Она ласково гладила животное, его шею, его уши, издавая легкие всхлипы. — Боже мой, ты такой красивый, почему ты пришел ко мне?

Лошадь ткнула ее мордой. Она покачала головой и разрыдалась.

— Я не хотела этого! — она отодвинула лошадиную голову, пытаясь заставить серого отойти в сторону, но он вновь тыкался ей мордой в руки. — Я не хочу этого! — Она закрыла лицо руками. Плечи ее сотрясались. Но серый попытался потереться мордой о ее куртку.

Она встала на колени. С.Т. наконец перепрыгнул через изгородь, подавляя в себе желание броситься бегом. Он двигался медленно, чтобы не вспугнуть коня.

Скакун с удивлением поглядел на вновь пришедшего. Он сделал два шага назад. С.Т. вздернул подбородок, поднял брошенный кнут и послал коня вскачь вдоль изгороди.

— Надо заставить его бежать. А ты вставай, Солнышко. Это слишком опасно. Вставай, нельзя здесь сидеть.

Она подняла голову, и он увидел в ее взгляде беспомощность. Он поднял ее, кнут упал из его рук. Серый затормозил и, повернувшись, пошел к ним. Увидев это, она снова зарыдала.

— Черт тебя подери! — кричала она, уткнувшись ему в плечо. — Зачем ты это делаешь со мной? — Она ударила его кулаком по плечу. — Зачем? Зачем? Зачем?

Он стоял совершенно беспомощный, прижимая ее к себе одной рукой и поглаживая лошадиную голову другой. Серый приспособился и к ее истерическим выкрикам, и к присутствию С.Т.

— Все хорошо, — шептал Сеньор. — Все хорошо.

— Нет, не хорошо, — кричала она. — Я ненавижу тебя. Я не хочу тебя. Я не хочу этого. — Она дышала так, как будто ей не хватало воздуха, — Я не могу вынести этого! — выкрикнула она, ее голос сорвался на визг, как у ребенка.

Он ничего не ответил. Все трое стояли в середине загона. Двадцать пар глаз наблюдали за ними. Он целовал ее волосы, говорил ей что-то невнятное, Она стояла вся обмякшая, как будто потеряв возможность собой управлять.

— Хочешь присесть? — он погладил ее затылок. — Хочешь, чтобы я закончил все это?

Она отпрянула.

— Я хочу освободиться от тебя! — Щеки ее вспыхнули, голос ее звучал громко и напряженно. — Ты лжец. Ты мне не нужен. Я хочу, чтобы ты ушел.

— Ли, — произнес он, но она продолжала говорить, сверкая глазами, а голос ее становился громче и громче.

— Ты глухой! Глухой. Что ты из себя представляешь? Ты — ноль, ничто! Неужели ты думаешь, что произвел на меня впечатление этими выходками? Неужели, ты думаешь, что я стану спать с тобой только потому, что ты умеешь укрощать лошадей?

Он почувствовал, что холодеет. На глазах у этой черни говорить такие вещи! Она остановилась и вновь зарыдала. Глаза ее блестели, они стали еще более синими от слез. Она с вызовом смотрела на него.

— Как хотите, дорогая, — сказал он, сдерживаясь. Он вдохнул холодный воздух. — Я больше не стану вам мешать, это точно.

Ли повернулась к нему спиной и вытерла обшлагом слезы. От холодного воздуха мокрым щекам ее стало холодно. Она шла по траве, пытаясь дышать ровнее.

Не дойдя до ограды, она услышала позади легкий звук копыт. Она метнула гневный взгляд на мужчин, столпившихся у ворот. Она ненавидела их за нескрываемое любопытство на их лицах.

— Убирайтесь! — выкрикнула она. — Что вы на меня уставились?

Они захмыкали. Серый подошел к ней и тронул ее своим носом. Ли закрыла лицо локтями.

— Убирайся, — выкрикнула она. Она опустила руки и ударила его с силой.

Он отпрянул, описал небольшой круг и остановился, глядя на нее. Через минуту он вновь сделал шаг вперед.

— Убирайся вон! — Она выкинула руки вперед и пошла на него. Скакун отпрянул, но потом тоже пошел на нее. Она остановилась и он остановился. Но подходил к ней все ближе и ближе.

— Не надо! Не надо! — кричала она, отмахиваясь от него. Серый встал на месте, уворачиваясь головой от ее диких движений. Он поднял было одну ногу, словно решив отступить, но потом передумал — поставил ногу назад. С криком отчаяния Ли опустила руки.

Лошадь опустила голову и подошла к ней. Она уткнулась носом ей в локоть.

— Наверное, придется ему накинуть на голову мешок, — саркастически заметил С.Т. — Можно попробовать и одеяло.

Она закрыла глаза. Открыв, увидела: Сеньор и лошадь стояли рядом. Ее трясло от любви, печали и ярости.

— О, Господи! Я не могу этого сделать! Я недостаточно сильна, чтобы ненавидеть. Я сдаюсь.

Она поглядела на раздувшийся рубец на носу у лошади. След от вчерашнего удара. Были и другие шрамы. Весь его гордый профиль был изуродован какими-то шрамами и болячками.

— Прости, — шепнула она серому скакуну. Она положила руку ему на шею и уперлась в нее лбом. Конь вытянул нос и потряс энергично гривой.

Она повернулась, и направилась к воротам, избегая глядеть на присутствующих. Серый следовал за ней, но на этот раз она не остановилась. Она перелезла через ворота и прошла мимо зрителей. Она села под деревом, где они с Сеньором ели, и положила голову на колени.

Всю оставшуюся часть дня Сеньор работал со скакуном, хлопая седлами, стуча в пустые ведра и создавая самый разнообразный шум, лишь бы заставить его работать.

Он погладил лошадь и надел на нее кожаную веревку. Конь следовал за ним, как ребенок. Но подоспел момент, когда пришлось взнуздывать лошадь, которая знала только страх и боль.

У Сеньора было неиссякаемое терпение. Именно поэтому Ли так хотелось плакать. Время от времени глаза ее вновь наполнялись слезами, а дыхание прерывалось от рыданий. Она чувствовала себя разбитой и униженной, как будто и ей, как серому, придется послушно следовать за Сеньором.

Он был очень заботлив к лошади. Даже, когда начался дождик, он не ушел. Он не пытался немедленно подчинить себе животное. Но всякий раз получалось, что животное выполняло его просьбы, а не металось по кругу. В награду оно получало ласку и дружеское поглаживание.

Наконец наступил момент, когда Сеньор сел на него верхом. Животное стояло спокойно, слегка прядая ушами. В наступившей тишине Ли могла слышать звук дождя, чувствовать ожидание толпы.

Лошадь устало смотрела по сторонам и тяжело дышала.

Раздались громкие крики. Мальчишки кричали, а фермеры бросали свои шляпы в воздух. Серый поднял голову и смотрел вокруг. Но уроки, полученные в течение дня, не прошли даром. Он стоял спокойно, а потом пошел вокруг загона, с любопытством прислушиваясь к происходящему.

Сеньор улыбался. Кажется, Ли запомнила эту улыбку на всю жизнь.

Она охватила голову руками.

«Как мне быть дальше. Я такая слабая. Я сдамся. Я недостаточно сильная. Мама, я не смогу этого всего вынести!»

Она избегала смотреть по сторонам, спрятав глаза за скрещенными руками. Становилось холоднее и темнее. Наконец к дереву, около которого она сидела, подошел один из торговцев и спросил:

— Мэм? Вы хотите поехать назад?