Госпожа моего сердца - Кинсейл Лаура - Страница 93

Она ухватила его за рукав, стала тянуть его руку за спину, в то же время поворачивая кинжал. Она молилась.

– Ты хочешь связать меня и задержать здесь, пока не уедешь сама, – сказал он с горечью. – Но тебе придется убить меня, Меланта, если ты хочешь быть свободной. Потому что я не брошу тебя. Пока я дышу.

Она надрезала ему кожу. Он поморщился, по его щеке и шее потекла струйка крови. Но ни на секунду он не разжал своих объятий. Она оказалась в плену.

– Глупец! Глупец! Если сейчас придет Джиан, то живьем сдерет с тебя кожу.

– Но что тебе-то до этого, раз ты ненавидишь и презираешь меня?

Она услышала ржание. Стук копыт во дворе, голоса людей.

– Он приехал!

Рук еще крепче прижал ее к себе.

– Решайтесь, госпожа. Сейчас лгать нельзя!

– Он приехал! – кричала она. Меланта вырвалась из его объятий. – Убегай!

– Значит тебе нужен он? Выдержка оставила Меланту.

– Уходи! – взвизгнула она. – Неужели ты не понимаешь, что он убьет тебя? Он убьет тебя, и я не могу этого вынести. Он убил всех, кого я когда-нибудь любила, только за это! Уходи! Через кухню, в дверь сзади…

Но он не уходил. Меланта стояла, освещенная солнцем и сжимающая свой кинжал. Она смотрела на его силуэт и слушала, что делается внизу.

– Он знает, знает, – застонала она. – Он найдет тебя здесь – как ты только прошел сюда?

Ты там был в безопасности, я все устроила для тебя. Уходи же, уходи, если ты только любил меня хоть когда-нибудь, то ради этой любви… пожалуйста, я не смогу этого перенести.

Он схватил ее за запястье и, надавив, заставил выпустить кинжал, который со стуком упал на каменный пол.

– Меланта… – Он поднял ее руку, и она увидела, что на ней кровь. Она почувствовала жжение и боль в месте, где порезала себя, сжимая кинжал, когда говорила с ним. – Меланта, он мертв.

– Уходи, – прошептала она. Но теперь уже было поздно. Она услышала их шаги в зале, на лестнице.

– Навона мертв, Меланта. Она затрясла головой.

– Он не мертв, он идет сюда.

– Нет, – сказал он.

В дверь тихо постучали. Она вздрогнула. Ее тело застыло.

– Моя госпожа. Ты однажды сказала мне, чтобы я не смел говорить неправды, и я обещал. Джиан Навона мертв. Я сам видел это. Поверь мне. Тебе не нужно бояться.

– Мой брат и Лигурио, – прошептала она. – И моя дочка. И все мои друзья, кроме Гринголета. Я совсем не собиралась в тебя влюбиться. Я не хотела этого. И он был так далеко. Я думала, он никогда не узнает.

Он поднял руку и стал гладить ей волосы.

– Ей было только два года. Моей детке. И она была так хороша. Я никогда не забывала о ней… и я думала… что с тобой – если на то будет Божья воля… – Слезы душили ее. Она стала судорожно глотать их. – Но потом я испугалась.

– Тебе надо было сказать мне обо всем, Меланта. Если бы ты только сказала мне обо всем!

– Я боялась. – Она почти ничего не видела из-за слез. – Я боялась за тебя. Потом приехал Дезмонд, и я поняла, что это я навлекла все. Поэтому я решила, что мне надо уехать от вас. – Она покачала головой. – Я совсем не хотела, но ничего не могла сказать тебе, иначе бы ты поехал за мной.

– Я и поехал. Как же я мог не поехать? Как я мог бросить тебя? А, Иисусе, даже ребенка… Меланта, моя госпожа, жизнь моя – даже ее? И ты все это скрывала от меня и хотела, чтобы я думал… – Он прижал ее к себе. – Увы, я совсем не знал тебя, ты меня ввела в заблуждение.

В дверь тихо постучали. Она судорожно вцепилась в него.

– Джиан мертв, – сказал Рук. – Это не Навона.

Она сделала страшное усилие и отпустила его. Он тоже отпустил Меланту и отошел от нее. Она повернулась к окну и стала смотреть на узоры цветных оконных стекол. Ее руки дрожали.

У нее за спиной кто-то говорил по-французски. Рук что-то отвечал. Говорили так тихо, что она не понимала.

Меланта обернулась, и в первый раз ясно увидела его – не тень или темные очертания на фоне света, а по-настоящему таким, как обычно. Он закрыл дверь и подошел к ней.

– Внизу Аллегрето и люди Навоны.

Она взглянула на него с новым испугом, скорее даже ужасом.

– Кто убил Джиана?

– Никто. Разве что сам архидьявол.

– Ты абсолютно уверен, что он мертв?

– Без сомнения. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Ласточка моя, успокой свою душу. Он уже там, откуда больше не сможет угрожать тебе.

По ней пробежала дрожь. Он сильнее прижал ее к себе, целуя ее волосы. Эти нежные поцелуи, казалось, успокоили ее, разогнав все страхи.

– Не может быть, – прошептала она, но уже без внутреннего ужаса. – Не может быть этого. Ты уверен? Это ты убил его?

– Тихо, Меланта, – тоже прошептал он. – Успокойся. Я сказал тебе правду.

Ей хотелось посмотреть ему в лицо, чтобы удостовериться в искренности его слов, но для этого ей пришлось бы оторваться от его груди, а этого Меланта сделать не могла. Поэтому она просто закрыла глаза и перестала думать. Ее голова тихо приподнималась и опускалась, следуя за движениями его груди.

– Моя сеньора, моя душа. Все хорошо. Со мной ты в безопасности. Я защищу тебя.

Глава 27

Уже на лестнице они услышали гул голосов. Рука Меланты сейчас казалась Руку холоднее камня. Он остановился, взял ее пальцы в свои ладони и стал согревать их.

Она прислонилась к нему на мгновение, но затем снова выпрямилась. Сейчас они стояли на нижней ступени лестницы, приведшей их к входу в большой нижний зал.

При их появлении наступила мертвая тишина. В свете свечей в центре зала бросалось в глаза тело Джиана Навоны, которое лежало на соломенной подстилке прямо на каменном полу. Он был весь белый – и одежда, и кожа. Яркими пятнами выделялись украшения. Рядом с ним на коленях находился священник. Все остальные, за исключением Аллегрето, стояли на некотором расстоянии от тела Навоны, ближе к стенам и в углах. Аллегрето был рядом. Он возвышался словно большой белый волкодав, ревностно охраняющий своего хозяина.

Рук был потрясен тем огромным сходством отца и сына, которое проявилось сейчас. Только Аллегрето был моложе, красивее, утонченнее. Аллегрето все еще был в своей молочно-белой ливрее, которая не успела просохнуть – словно ему не разрешалось переодеваться.

Меланта отошла от Рука и пересекла зал. Некоторое время она стояла и смотрела на умершего. Священник тихо читал молитву. Руку не было видно ее лица.

Люди Навоны сгрудились за Аллегрето. Большая часть свиты Меланты собралась около Рука в нижней части зала. Отдельно ото всех стоял один англичанин. Судя по тому, что он держал перо и свиток, можно было догадаться, что он судебный писарь.

Через открытую дверь прибывало все больше и больше народа. Все толкались, толкали друг друга, шептались и больше смотрели на Рука, чем на умершего.

Рук стал оглядываться, давая понять, что хочет остаться в покое. Ближайшие к нему люди пытались отойти, но задние все напирали. Меланта повернулась к собравшимся.

– Накройте его саваном, – сказала она. Затем посмотрела на своих слуг и повторила это по – итальянски. Одна из девушек присела в поклоне и бросилась исполнять поручение.

– Моя госпожа, – сказал англичанин с пером, выступая вперед и говоря по-французски. Он встал на одно колено, потом сразу же поднялся. – Джон де Лангли, наш лорд – главный мировой судья.

– Что произошло? – спросила она, высоко подняв голову. – Как он умер?

– Мадам, я…

– Он упал из лодки в воду, – голос Аллегрето, прозвучавший в этой комнате суда, был резким и бесстрастным. Затем у него вдруг прорвались эмоции. – Господин, я пытался спасти его!

– Мадам, я…

– Вы можете поверить в это? – один из людей Навоны сделал шаг вперед к судье. – Этот незаконнорожденный сын Навоны говорит неправду. Мой господин никогда не падал в воду из лодки. Эти трое убили его.

По рядам собравшихся пронесся ропот.

– Мадам, – сказал судья. – Я провожу расследование обстоятельств, повлекших смерть этого высокородного чужеземца. Мне предстоит выяснить, была ли она результатом несчастных и случайных обстоятельств, или же последствием злонамеренного преступления.