Госпожа моего сердца - Кинсейл Лаура - Страница 85

– Кто хочет убить меня?

– Многие. Будь осторожен.

– Твоя любовница? – Голос Рука стал напряженным.

Аллегрето поднял брови.

– Подумай хорошенько, Зеленый Рыцарь. Напряжение, которого Рук даже не замечал раньше, прошло.

– Тогда, значит, это она послала тебя?

– А разве я сам не могу придти? Я пришел из уважения к тебе, Зеленый Рыцарь. Почему же еще? Будь осторожен, – повторил – он и вышел из палатки.

В голове у Рука затрещало: сначала обрушилась резкая боль, затем вспыхнула огненная дуга, потом в уши ударил металлический грохот. Каждый раз, когда он принимал удар, все кончалось болью и звоном в ушах, так что яростные крики, шум и гвалт толпы и даже звук самого удара становились тихими и отдаленными. Зато он ясно слышал в эти мгновения свое дыхание, то, как он с усилием всасывал в себя горячий воздух через дыхательные отверстия в шлеме. Сквозь наступающую темноту он видел тогда своего противника, нанесшего очередной удар, отбить который ему не удалось.

Его большой шлем сдвигался после каждого удара, на мгновение закрывая обзор. Фламандец, правда, ни разу не воспользовался этим. Он раз за разом целился в голову Рука и лишь изредка менял направление атак. Такая тактика делала его тело достаточно открытым для ответного выпада, но он наносил удары сам так часто, что Рук пока и не мечтал о нападении, едва успевая отражать атаки сам.

Если бы шлем не закрывал ему обзор, Рук давно бы уже нанес ответный удар под рукой нападавшего, и тот, несомненно, уже лежал бы на земле. Но теперь Рук не мог позволить себе такого риска, так как тогда он мог бы слишком надолго открыть свою голову, получить более сильный удар, который сдвинет его шлем слишком далеко, и Рук окажется тогда совсем беззащитным – он не успеет восстановить обзор.

Он защищался, используя не только меч, но и щит. Внимательно наблюдая за очередным взмахом фламандца, он несколько раз мигнул, чтобы избавиться от набегавшего на глаз пота. Рук стал отступать, давая возможность чемпиону захватить инициативу и установить свой ритм боя. По мере его отступления вой толпы все усиливался. Фламандец, конечно же, тоже услышал это: он с удвоенной энергией набросился на Рука. Его удары становились все чаще, все сильнее. В голове Рука звучала мелодия, которой его научил Бассинджер. В ней музыку составляли удары – поочередно, его противника и его собственные. Противник задавал ритм – он поддерживал его.

Затем Рук неожиданно нарушил ритм мелодии – он быстро отразил удар и сам ринулся в атаку.

Сноп света перед глазами, глухая боль в ухе – неотвратимый удар без защиты. В тот же момент его меч обрушился на броню противника. Он совсем не услышал своего удара, а только ощутил сотрясение оружия в своей руке и отметил про себя, что противник пропустил свою очередь. Но зато он сам возместил этот пропуск, нанеся еще два страшных удара – сверху вниз, ухватив меч обеими руками.

Он убил своего противника. Он не мог этого видеть сам, но он знал это. Понял по тому, как прошел его меч в сталь доспехов чемпиона, как он, вдруг преодолев сопротивление металла, с силой вошел в тело, наконец, по звуку рухнувшего на землю металла.

Он стоял в совершенной темноте, ничего не видя, кроме узкой полоски света где-то высоко над глазами. Он с трудом старался вдохнуть воздух, почти не поступающий в искореженный шлем. Сейчас он был совсем беззащитным: звон в ушах, полностью потерян обзор. Это состояние потрясло его.

Джон рванулся к нему и уже суетился вокруг его шлема. Он стал лихорадочно стягивать его, но ничего не получалось. Рук быстро наклонил голову, тот ударил сзади по краям, и шлем поддался. Рук даже не услышал удара. Он никак не мог понять, слышит ли он рев толпы, или же это так шумит у него в голове. Когда шлем упал на землю, в легкие хлынул теплый благословенный воздух.

У его ног на затоптанной траве лежал фламандский чемпион. Его оруженосцы и лекарь суетились вокруг распростертого тела, пытаясь что-то сделать, но все было напрасно – чемпион был мертв. Его шлем был прорублен насквозь. Рук выпрямился. Он поднял окровавленный меч и повернулся к трибуне. В одной из лож там находились маршалы. На покрытом гобеленом столе лежали крест и библия, на которых клялись Рук и Флеминг. Рядом с ними, на подиуме, восседал сам король Эдуард. Его лицо покраснело от возбуждения, длинная борода ниспадала на одежды. Леди Алиса стояла позади него, без стеснения положив руку ему на плечо.

Рук с трудом нашел в себе силы произнести: – Я хочу знать, выполнил ли я свой долг, защищая свою честь?

Его собственный голос казался ему странным и удаленным. Когда маршал ответил утвердительно, его голос, казалось, доносился издалека.

Рук отдал меч Джону и подошел к королю. Когда он опустился на колени, боль в голове чуть уменьшилась, и он смог слышать немного лучше. Все было тихо. Он только слышал биение сердца и тяжелое дыхание, и еще шелест страниц Библии. Толпа ожидала.

– Поднимись, рыцарь, – сказал король по-английски. – Ты достойно защищал свою честь перед рыцарским судом с мечом в руках. Это был настоящий бой!

Рук встал. Он поднял глаза. Король улыбался немного по-детски, как говорили о нем, но в этой улыбке был король. Однако улыбка исчезла, когда он посмотрел Руку в лицо.

– Но почему одежда твоя таких цветов? – спросил король сдержанно. – Мы не хотим, чтобы твой герб менялся, Рук. Разве давали мы тебе позволения изменять свой герб?

Он произнес это имя без сомнений и титулов, как будто Рук был его старым другом. По толпе прошло волнение. Ошарашенный, Рук не нашелся что ответить.

– Почему он в зеленом? – Король повернулся к Алисе. – Должен быть лазурный фон и большой черный волк. Где наш герольд?

Пока потрясенный Рук продолжал стоять, не в состоянии что-либо осмыслить, к королю быстро подошел герольд. Люди на трибунах зашумели, пытаясь получше разглядеть все, что сейчас произойдет.

– Лорд Руадрик из Вулфскара, – произнес король и жестом показал Руку, чтобы тот подошел. – Назовите его герб.

Герольд поклонился:

– Лорд Вулфскар из графства Ланкастеров Панатин может иметь ярко-лазоревый герб с эмблемой черного волка на нем.

– Ну вот! Мы хорошо помним! – Король с триумфом посмотрел на Рука. – Мы повелеваем лорду Руадрику из Вулфскара отказаться от всего этого и носить свой истинный герб.

– Сир, – произнес герольд. – Лорд Руадрик умер в год эпидемии чумы, как и все его люди.

– Нет! – Рук услышал свой голос, еще срывающийся после битвы, но сильный и чистый. Он упал на колени перед королем. – Сир, я поклялся скрывать свое имя до тех пор, пока не докажу, что я достоин его. Но Бог, я не знаю каким образом, ниспослал Вам раскрыть мое имя! Теперь я признаю, что я – Руадрик, сын Руадрика из Вулфскара и моя мать – его жена – Элеонора.

Толпа зашумела. Король был ошеломлен.

– Чем вы можете доказать это? – резко спросила леди Алиса.

Рук не обратил внимания на ее слова. Она была любовницей короля. Он слышал, что она получила неплохую плату от дона Джиана за то, чтобы король позволил ему жениться на Меланте.

– Сир, – сказал он королю. – Мой возлюбленный король, я с радостью покоряюсь вам и возобновляю мой герб Вулфскаров с настоящего дня.

Король кивнул и удовлетворенно улыбнулся.

– Мы довольны. Пусть увидим мы этот герб в бою с нашими врагами, достойный Рук.

Леди Алиса положила свою ладонь на его руку и прошептала что-то ему на ухо. Он нахмурился и покачал головой:

– Нет, дорогая, мы не ошибаемся.

Рук со злостью думал о леди Алисе. Ведь это сам король узнал его. Или перепутал его с его отцом, но это было не меньшим триумфом, чем само посвящение. Он даже не думал, что такое вообще возможно. Пот бежал у него по лбу. Он с трудом сдерживался, чтобы не утереть лицо.

– Ваш приз, – произнес король. Один из его придворных поднес кошелек с монетами.

– Сколько? – прошептал король, когда тот опустился на колени.

Придворный ответил. Король Эдуард нахмурился и кивнул, подзывая Рука.