Охота - Кузьмина Надежда М. - Страница 24

Я стояла на утесе с телепортом, в последний раз обводя взглядом серую, пеленой дождя полустертую из реальности долину.

— А море отсюда далеко?

— Да лиг сто — сто двадцать на север. А что?

— Я никогда не видела моря. Это же меньше часа драконьего лета? Давайте слетаем? Мы же успеем вернуться к балу?

— Бель, сейчас на Северном море начало сезона осенних штормов. Уже холодно, прибой сильный, и купаться нельзя. Ты уверена, что хочешь?

— Уверена! Очень хочу!

Ти улыбнулся, отошел от обрыва и стал драконом:

— Залезайте!

В этот раз я взлетела на спину Шторма раньше Ардена, привычно устроилась в ложбине на загривке зверя, прижалась к нему, втягивая запах моря и нагретого металла и нежно гладя ладонями темную чешую с сапфировым отливом — как же он хорош, и как я его люблю! Устроившийся за моей спиной Ар с восхищением провел рукой по рельефному гребню:

— Неужели и я буду таким?

Мрак уже кружил над нами, гигантской хищной тенью рассекая завесу дождя. Шторм, спружинив задними лапами, рывком кинул себя в воздух, распахнул крылья и стал мощными взмахами набирать высоту.

— Ти, не очень высоко, мне хочется видеть, что внизу, — попросила я.

Дракон сделал «горку», от которой захватило дух, и два темных силуэта понеслись на север. Я чувствовала, что обнимающий меня Ар тоже наслаждается полетом, будто примеряя на себя каждый взмах крыльев, каждый порыв ветра, сумасшедшую скорость, с которой мелькали под нами распадки и горные отроги этого пустынного края. Скоро леса и скалы сменились холмистой равниной с наростами бурых деревушек, распаханными уже пустыми черными полями, нитками мокрых разъезженных дорог. Вдали показался какой-то город — Мрак и Шторм, забрав вправо, в сторону Гномьих гор, обогнули его по широкой дуге.

Равнины сменились меловыми холмами и вересковыми пустошами, и, наконец, последний раз взмахнув крыльями, драконы приземлились на краю цепи обрывающихся вниз утесов.

Первое, что я почувствовала, был запах — соленый, свежий, влажный, резкий. Потом в уши ударил шум — будто там, внизу, ревело и перекатывалось чудовище — огромное, неустанное — раз за разом, опять и опять, снова и снова. Я перевела взгляд туда, где впереди заканчивалась земля, — небо вдали расчерчивала надвое идеально ровная горизонтальная полоса, и я не сразу поняла, что нижняя часть того, что сначала показалось мне небом, была водой. Океан. Бесконечность. Стихия.

Борясь с ветром, подошла к самому краю обрыва. Ого! А высота-то тут не меньше ста локтей! И внизу, на черных скалах, ревел и бесновался прибой, разбиваясь о камни и брызгами взлетая выше места, где стояла я. Резкий ветер швырнул в лицо капли воды. Я запрокинула голову, слизывая с губ горько-соленую морось — частички океана.

Как описать то, что я чувствовала, смотря на эту бесконечную, безграничную, бескрайнюю неспокойную равнину, пенящуюся барашками волн? Вдали вода казалась спокойнее, светлее и синее, но ближе к берегу, там, где щерились скалы и над рифами бурлили водовороты, она была почти черной. Волны, достигая мелководья, поднимали головы, на них закручивались пенные гривы, и уже огромные валы обрушивались на казавшиеся сверху такими хрупкими утесы. Закрыв глаза, я стала слушать ритмичный и неумолчный рев бездны, ворочавшейся у меня под ногами.

— Бель, о чем ты думаешь? — раздался голос Ти.

— О свободе. О силе. О бесконечности. Смотри, вода, ударяясь о берег, разбивается на мельчайшие брызги, и кажется, что камень победил. Но самая крошечная капелька по-прежнему остается частичкой моря, и она осыплется вниз, снова сольется с волной и станет с ней целым, как будто никогда не терпела поражения. И ударит снова. И снова. И так до тех пор, пока не подточит камень и он не сдастся и не обрушится, превратившись в мелкую обкатанную гальку. Море невозможно обуздать. Оно упорно, своенравно и всегда свободно. Понимаешь?

— Бель, ты сама как стихия. Вот и чувствуешь сродство, — улыбнулся Ти чуть грустно.

Наверное, он прав. Я никогда не стану домашней. И свобода значит для меня больше всего остального. Я готова ограничить себя ради любви и долга, но это — те путы, которые наложу на себя сама. Только так.

— Ар, Шон, идите сюда, — позвала я. И объяснила: — Я чувствую, мы должны слиться. Здесь и сейчас. Давайте?

— Только все же немного отойдем от края, — улыбнулся Арден. — Так что уж лучше идите вы к нам.

Это слияние стало чем-то особенным и невероятным, непохожим на все, что было раньше. В общую радугу нашего счастья я смогла принести с собой ощущение бескрайней мощи и запредельной свободы, которыми прониклась, стоя на краю обрыва. Мы вчетвером стали той самой волной — вечной и бесконечной, простирающейся от горизонта до горизонта, не знающей ни мгновения покоя. Той, которую невозможно победить и нельзя раздробить на части, которую никому не удастся удержать или пленить, которая будет накатывать снова и снова, пока не добьется своего. А еще было чувство нереальной свободы — весь мир, сияющий, многогранный, прекрасный, лежал перед нами, мы разлетались над ним брызгами, проносились ветром, проливались дождем. И краски от этого становились ярче, радуга искрилась немыслимыми оттенками, как будто именно мы несли в мир дыхание и волшебство жизни, чудо магии. Я сфокусировала глаза на Шоне — он сиял, впитывая невероятную картину, немыслимые цвета и ощущения нашей общей реальности. Арден и Тиану приникли с двух сторон к моему рту поцелуями, и я умудрялась отвечать им обоим. Я почувствовала, как парни, обняв меня с двух сторон, приподняли, оторвав от земли. Посмотрела вниз — мы зависли в воздухе высоко над утесом, медленно дрейфуя в сторону океана… Оо-о! Может, это и не Ти с Арденом? Но, кто бы ни поднял, стоит позаботиться о мягкой посадке.

Когда все закончилось и я левитацией мягко опустила нас всех на утес, у меня осталось ощущение, что я что-то поняла, чему-то научилась, и ради этого одного стоило сюда лететь. Вербализовать это чувство пока было невозможно, но я знала, что однажды подберу правильные слова. Единственно — я чуть улыбнулась, — мне не хватало в наших теперешних слияниях нот страсти, желания, ощущения вжимающихся в меня разгоряченных, твердых тел моих любимых. Происходившее было прекрасно, но как-то отстраненно, что ли? Хотя ведь так будет не всегда?

— Шон, а сложно поставить здесь телепорт? — Мы уже полчаса молча сидели на лужайке, привалившись друг к другу и глупо улыбаясь, и, наверное, пора было возвращаться в реальность.

— Хочешь сюда прилетать? — Маг скосил на меня карий глаз.

— Да! — Я развела руки, пытаясь охватить горизонт. — Тут просторно. Смотришь — и понимаешь свой истинный масштаб в этом мире. Правда, странно — в одно и то же время учиться мощи и смирению?

— Эх, найти б еще местечко, где кротости учат! — не удержавшись, ввернул Ти.

— Да мы ж только из одного такого прилетели. Хочешь вернуться? — округлила глаза я.

Шон хихикнул. Ар, отвернувшись, спрятал улыбку.

Пока Шон занимался телепортом, настроенным, как обычно, на нас четверых, я решила обсудить полученную в монастыре информацию о захваченном неизвестными злодеями поместье.

— Бель, нахрапом лезть туда не стоит. Я сегодня же отправлю на разведку несколько наших магов. Очень аккуратно, издалека, чтобы не потревожить. Вот прикинь сама, что бы ты сделала после того, как два подразделения, посланные на отлов неизвестных охотника с девицей, канули без вести?

Я задумалась.

— Усилила бы меры безопасности. Во-первых, увязала бы все защитные амулеты между собой в единую сеть. Чтобы, если какой-то внезапно исчезнет из цепи, это стало бы сигналом тревоги для остальных. Во-вторых, обнесла бы все, что можно и нельзя, кучей охранных плетений. Во избежание неожиданностей. Наконец, выставила бы внешнее наблюдение.

— Ну вот я пришел к таким же выводам, — кивнул Ар. — Значит, если в поместье окопался один из отрядов гильдии убийц, надо позаботиться о том, чтобы никто не сбежал и не подал сигнал тревоги. Начинать такие дела стоит с разведки. Так что запасись терпением и жди — пара недель тут погоды не сделают.